Бомба немедленного действия

Где-то между Петербургом и Москвой
«Невский экспресс» вышел из Москвы, согласно расписанию, в 19 часов в пятницу, и должен был прибыть в Петербург в тот же день в 23.30.
Первые сообщения о ЧП на Октябрьской железной дороге начали поступать около 22 часов 27 ноября. Сначала считалось, что причиной схода с рельсов нескольких вагонов скорого пассажирского поезда стала авария. Однако уже спустя полтора часа специалисты уверенно заявили о теракте.
Как сообщили в пресс-службе Северо-Западного УВД на транспорте, 27 ноября в 21.37 во время движения поезда № 166 «Невский экспресс» сообщением Москва — Петербург произошел взрыв мощностью около 7 кг в тротиловом эквиваленте. Это случилось после того, как состав проехал Бологое и подъезжал к переезду Алешинка — Угловка на границе Тверской и Новгородской областей. На всей ветке ОЖД «Санкт-Петербург — Москва» с полуночи ввели режим «Тайфун». Весь личный состав подразделений транспортной милиции обеих столиц подняли по тревоге.
Петербургских журналистов, прибывших на место происшествия рано утром 28 ноября, за милицейское оцепление не пропустили, более того — их насильно отвели на значительное расстояние и несколько часов продержали в лесу. Ни подойти поближе и что-либо разглядеть, ни пообщаться с пассажирами поезда или работниками РЖД, оставшимися в живых, корреспондентам петербургских СМИ не разрешали сотрудники милиции, МЧС и ФСБ, ссылаясь на «особый режим» и «повышенную опасность». В результате журналисты на месте ЧП долгое время обладали едва ли не меньшей информацией, чем их коллеги, получающие сведения из официальных источников: РЖД, МВД, МЧС, Следственного комитета и Генпрокуратуры России.
По предварительным оценкам экспертов, взрыв, из-за которого поезд потерпел крушение, произошел в районе девятого (по счету) вагона от головы состава. Как сообщили «Новой» сотрудники правоохранительных органов, находившиеся на месте, основная ударная волна пришлась на три последних вагона. Они сошли с рельсов. По словам очевидцев, один из затронутых взрывом вагонов лежал в кювете примерно в 300 метрах от воронки, второй — на железнодорожном пути, третий накренился, но не упал. Из-за того, что скорость поезда на этом участке была достаточно высокой (не менее 200 км/ч), по мнению экспертов, удалось избежать более страшных последствий взрыва.
28 ноября по факту крушения поезда № 166 «Невский экспресс» Генпрокуратура России возбудила уголовное дело по части 3 статьи 205 (террористический акт) и статьи 222 (незаконный оборот взрывных устройств и взрывчатых веществ) УК РФ.
— Сейчас уже смело можно говорить о теракте, — в субботу днем заявил журналистам официальный представитель СКП при Генпрокуратуре РФ Владимир Маркин. — На месте взрыва образовалась воронка (диаметром 1,5 метра и глубиной 75 см), обследовав которую, специалисты обнаружили элементы взрывного устройства.
Со слов работников железной дороги, взрывное устройство, скорее всего, было заложено в одном из вагонов. Так как примерно за час до прохода «Невского экспресса» по этому же пути шел другой пассажирский поезд. Обходчики, после его прохождения осматривавшие полотно, не увидели ни повреждений путей, ни следов постороннего присутствия.
Глава РЖД Владимир Якунин отметил несколько моментов, указывающих на то, что случился именно теракт. Во-первых, подчеркнул главный железнодорожник страны, был выбран самый вместительный поезд на ветке «Москва — Петербург», с тем чтобы пострадавших оказалось как можно больше. Во-вторых, не случайно и время осуществления теракта — вечер пятницы, когда в поездах этого направления наибольшее количество пассажиров.

В списках погибшие не значатся
Всю ночь 28 ноября на Московском вокзале Петербурга родственники пассажиров «Невского экспресса» ждали своих близких. Здесь же дежурили 20 бригад скорой помощи и еще больше милицейских нарядов. Дефицит информации нагонял панику. О том, что случилось недалеко от Бологого, встречающие начали узнавать лишь глубокой ночью, и от членов своих семей. Петербуржцы, ехавшие в поезде № 166 и оставшиеся в живых, звонили родным на вокзал. Они рассказывали, что почти во всех вагонах разбиты стекла, по составу проходят проводники, которые собирают обезболивающие таблетки для тех, кто получил ушибы и травмы.
Большую часть пассажиров — 529 человек — доставили в Петербург рано утром 28 ноября на скоростном поезде «Сапсан». Прямо с поезда 22 пострадавших с тяжелыми травмами на машинах скорой помощи увезли в больницы города (НИИ скорой помощи имени Джанелидзе, Мариинскую больницу, клинику ОЖД). Помощь понадобилась и встречающим, одну из женщин госпитализировали с сердечным приступом. По информации петербургского центра МЧС, около 70 пострадавших остались в больницах Тверской и Новгородской областей. Несколько человек на специальных вертолетах были отправлены в НИИ Склифосовского в Москву. Всего к вечеру субботы госпитализировано 96 пассажиров поезда. Состояние некоторых из них крайне тяжелое.
Утром 29 ноября Марина Гриднева — официальный представитель Генпрокуратуры РФ на месте ЧП подтвердила, что на текущий момент число погибших пассажиров «Невского экспресса» достигло 26 человек, пострадавших — 96, без вести пропавшими числятся 18. Всего же, по информации пресс-службы РЖД, на поезд № 166 приобрел билеты 661 человек, 204 из них приходилось на пассажиров трех роковых вагонов.
В субботу в полдень на сайте РЖД появился список из 96 фамилий пассажиров поезда, которые обратились за медицинской помощью в лечебные учреждения. Имена погибших в списке указаны не были. Их также не могли назвать ни по горячим телефонам, ни в оперативном штабе, организованном на Московском вокзале в Петербурге. Первоначально здесь с достоверностью утверждали только об одном погибшем — мужчине по фамилии Лазаренко.
Примерно в то же время стало известно о том, что при крушении «Невского экспресса» погиб председатель правления Росавтодора, экс-сенатор от Петербурга в Совете Федерации, бывший вице-губернатор города Сергей Тарасов. Согласно купленному билету, он ехал в вагоне № 1, расположенном в конце состава и пострадавшем больше других. В Смольном подтвердили информацию о гибели Тарасова.
Столпотворение на Московском вокзале к вечеру субботы еще больше увеличилось: из-за аварии на железной дороге 52 поезда, прибывающих в Петербург из Москвы, Таллина, Хельсинки, Пскова, Мурманска, Петрозаводска, Адлера и других городов, опаздывали на восемь — десять часов. Ожидающих охватила паника.

«Комбат» виноват?
Уже 28 ноября о причастности к подрыву «Невского экспресса» неожиданно заявила независимая ячейка Боевой автономной группы Сombat 18. Один из функционеров Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) опубликовал в своем блоге заявление, якобы сделанное от имени националистической группировки Combat-18.
Цитируем: «Мы, Боевая Автономная Группа «Combat-18» (Ингерманландия), берем на себя ответственность за подрыв «Невского экспресса». Дальше больше! Время пришло. Мы заявляем, что война затронет каждого обывателя, в этой войне нет безучастных и нет невинных жертв, есть только наши сторонники и наши враги», — говорится в тексте.
Combat-18 — реально существующая праворадикальная группировка. Но действительно ли подобное заявление сделали члены Combat-18, до сих пор неизвестно. Ранее на ультраправых сайтах уже появлялись подобные сообщения от имени вышеназванной группировки. В частности, по поводу взрывного устройства, найденного в петербургском метрополитене 14 ноября этого года. Тогда в одном из вагонов обнаружили полиэтиленовый пакет с изображением свастики, в котором находился муляж взрывного устройства. Устройство было вовремя обезврежено. Никто не пострадал.
Правоохранительные органы оперативно отреагировали на сообщение в интернете, назвав его провокацией. Сотрудники Следственного комитета, работавшие на месте происшествия, не подтвердили, что взрыв на железной дороге — дело рук националистов. По их словам, следователи пока не располагают данными о том, что к аварии «Невского экспресса» может быть причастна какая-либо экстремистская группировка. Эксперты правоохранительных органов и спецслужбы досконально изучают место происшествия, пытаясь максимально точно восстановить картину произошедшего. Единственное, что у них сейчас не вызывает сомнений, — то, что причиной трагедии стал подрыв.

Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Reuters

Досье «Новой»
13 августа 2007 года в результате теракта под Малой Вишерой (Новгородская область) потерпел аварию скорый поезд № 166 «Невский экспресс» сообщением Москва — Петербург. Тогда пострадали 60 человек, 30 из них пришлось госпитализировать, жертв не было. Причиной ЧП оказалось заложенное на путях взрывное устройство.
Как выяснила Новгородская областная прокуратура, теракт был совершен группой лиц, действовавших под руководством одного из наиболее известных чеченских боевиков, ныне числящегося в розыске Доку Умарова. По подозрению в причастности к теракту в октябре 2007 года были задержаны жители Ингушетии Саламбек Дзахкиев и Макшарип Хидриев, которые, согласно сведениям СКП, приобрели и доставили в Маловишерский район взрывчатку. В организации теракта, изготовлении и установке взрывного устройства подозревается бывший российский военнослужащий Павел Косолапов, который до сих пор находится в розыске. (Кстати, описание одного из подозреваемых в пятничном взрыве во многом напоминает милицейские ориентировки на Косолапова: «рыжеватый, коренастый...»)
Дзахкиеву и Хидриеву в феврале 2009 года предъявили обвинения по части 2 статьи 205 (теракт), части 2 статьи 112 (умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести) и части три статьи 222 УК РФ (незаконное приобретение, передача и перевозка взрывчатых веществ организованной группой). Сейчас это дело рассматривается в Новгородском областном суде. Приговор еще не вынесен.

Прямая речь
Юлий РЫБАКОВ, Правозащитный совет СПб:
— Тревожит, что следствие и слышать не хочет о других версиях, кроме подрыва. Причем уже и исполнителей с первых часов нашли — задолго до сбора улик, просто первых, что приходят в голову. Раньше это называлось назначить стрелочника, теперь впору говорить — «кавказца». Но мы должны изучать все версии, а не только наиболее удобные. И в первую очередь должна быть досконально исследована версия технических неисправностей: ведь 7 кг тротила не могли взорваться с хлопком, которого большинство и не заметили.
По поводу заявления от имени националистической группировки Combat-18: каким бы бредом оно ни казалось, профессионалы не имеют права ограничиться словами «просто ерунда». На то и следствие, чтоб скрупулезно доказать, что ерунда, а что — нет.

Геннадий ГУДКОВ, заместитель главы комитета Государственной Думы РФ по безопасности:
— Теракт, вероятнее всего, был приурочен к исламскому празднику жертвоприношений. Так или иначе, в произошедшей трагедии прослеживается кавказский след либо его имитация с целью направления общественного мнения в поддержку националистов.

Александр БЕЛОВ, лидер Движения противодействия нелегальной иммиграции (ДПНИ):
— Даже если группа Combat-18 взяла на себя ответственность, у меня большие сомнения, что это они сделали. Место подрыва находится в непосредственной близости от территории Ржевских боев и гибели Второй ударной армии в Новгороде. Это район, который просто завален тротилом, там его достать нет проблем, и местное население, поскольку работы нет, добывают тротил, оружие. Приобрести там взрывчатое устройство и прочее не составляет труда, это стоит копейки. Сама по себе местность очень глухая, там очень легко скрываться, и труднодоступная для поиска, там леса, болото. У меня нет никаких сомнений, что это никакой не Combat-18. Зачем им это делать? В целом все похоже на предыдущую акцию, которая была ориентировочно в том же районе.

Очевидец
«Вагон был гладкий с обеих сторон»
Борис Грузд, один из адвокатов Михаила Ходорковского, возвращался на «Невском экспрессе» из Москвы в восьмом вагоне. Вскоре после аварии он принял участие в оказании первой помощи пострадавшим и практически сразу стал давать независимые развернутые комментарии прессе.
— Борис Борисович, вы уже говорили журналистам, что не слышали взрывов и хлопков. А видели ли вы воронку от взрыва?
— Хлопков я действительно не слышал и воронку не видел. Возможно, из-за того, что не было достаточного освещения и в суете было не до того.
— Горел ли свет в поезде?
— Поначалу все было как обычно — свет горел в полную силу, и погас только минут через двадцать, тогда загорелось дежурное освещение — одна тусклая лампочка. Думаю, это произошло, когда обесточили электропитание линии.
— Сколько времени и какое расстояние заняло экстренное торможение?
— По моим ощущениям — одну минуту тормозили, плюс-минус, но расстояние, которое мы проходили, по моим ощущениям — полтора-два километра. Примерно такое же расстояние, которое было от поезда до оторвавшихся вагонов.
— Вы сами были у них?
— Да, я там был, помогал пострадавшим.
— В официальных сообщениях до сих пор говорят о пропавших без вести. Как это могло произойти, куда люди могли исчезнуть?
— Второй вагон с конца был перевернут, лежал на боку. Когда я подошел, из него удалось спасти только одного человека, с телесными повреждениями, — ему в тот момент оказывали помощь. Большая часть пассажиров, боюсь, остались в этом вагоне. У него были такие разрушения, что только один спасатель смог туда пролезть с фонариком — дверь была деформирована, осталось отверстие 50–60 см. А поскольку на вагоне сверху лежали провода, возможно, никто просто не рискнул туда забраться. Причем вагон был гладкий с обеих сторон — колес не было. Я видел оторванные колесные пары.
— Насколько железнодорожники были подготовлены к ЧП?
— Думаю, что состав был не очень подготовлен к подобной ситуации — аптечек я у поездной бригады не видел вообще. Собирали обезболивающее у людей. Одному из пострадавших, с которым я беседовал, Виталию (у него был открытый перелом ноги), мы ничем не могли помочь, и я даже не смог исполнить его просьбу найти спиртного.
— Когда вы были эвакуированы?
— Первый поезд, со стороны Бологого, подошел около 12 часов ночи, то есть часа через два с половиной после крушения. Примерно в это же время нам сообщили, что со стороны Питера подошел самарский поезд — и он ждал нас, помогавших у оторванных вагонов. Мы с попутчиками из нашего купе взяли хромающих и двинулись.
— К этому времени на месте уже были какие-то спасательные службы?
— Были сотрудники в форме вроде пожарных и были милиционеры. Но не сказал бы, что процесс спасения был как-то организован. Многие действовали просто на свой страх и риск — кто как понимал свое место в происходящем. Скорые тоже уже подъехали, хотя и позже милиции. Я видел одну машину скорой и за ней два уазика. Вообще же проводники собирали медработников со всего состава, там были врачи.
— Были ли вертолеты?
— Не было, однако я не уверен, что где-то неподалеку от места крушения легко было бы организовать посадочную площадку.
— Имелись ли у подъехавших служб какие-то спецсредства: болгарки или хотя бы ломы, чтобы проникнуть внутрь поврежденного вагона?
— Я ничего подобного не видел, даже у пожарных. Все делали вручную.

Подозреваемый
«Рассказывай, как ты взорвал «Невский экспресс»
Андрей Каленов, анархист, сотрудник НИЦ «Мемориал», был задержан в Малой Вишере в августе позапрошлого года, вскоре после первого крушения «Невского экспресса», вместе со своим товарищем Денисом Зеленюком: молодые люди добирались из Петербурга в Москву на электричках и делали пересадку в Малой Вишере. Причиной задержания, скорее всего, оказалась их «террористская» внешность: один из них был в камуфляже и с бородой, другой — в кожаной куртке. Около месяца они провели в новгородском СИЗО, после чего были отпущены под подписку о невыезде. Следствие с анархистской версии переключилось на «кавказский след».
«Новая» обратилась за комментарием к Андрею Каленову.
— Закончилась ли для вас история с «Невским экспрессом»-2007?
— Вряд ли: у меня до сих пор нет никакой бумаги, которая сообщила бы, в каком статусе я нахожусь. Я был подозреваемым, в этом качестве был переведен под подписку о невыезде. Она истекла, но никакого документа о моем текущем статусе у меня нет. С другой стороны, иск, поданный мной, сначала вернули под надуманным предлогом, а когда он был послан второй раз — это случилось уже около года назад — мой адвокат прекратил какие-либо действия по иску. Воевать еще и с адвокатом у меня на тот момент не хватило ни сил, ни времени. Сейчас уже в любом случае, как мне кажется, сроки истекли.
— Насколько достоверной представляется вам версия теракта в случае прошлогоднего крушения? Какие-нибудь доказательства того, что это был теракт, вам как подозреваемому предъявлялись?
— Нет, мне не предъявляли никаких доказательств. Алиби мое было установлено довольно быстро, поэтому если в первые три дня еще рассматривался вопрос о том, мог ли я быть задействован в этом деле, то следующий месяц, пока я находился под арестом, мною никто не интересовался. Меня держали то ли как запасной вариант, то ли просто чтобы поприжать как активиста. Что касается допросов в первые дни, никаких подтверждений версии теракта я не увидел и не услышал. Допрос начинался словами: «Рассказывай, как ты взорвал «Невский экспресс» — и продолжался в том же духе.

Беседовал Анджей БЕЛОВРАНИН