Долгая дорога от храма
После приговора по процессу над Pussy Riot все громче звучат голоса, предрекающие раскол в Русской православной церкви
Последние события в России показали, что противостояние существует не только между частью общества и церковью: внутри самой РПЦ назревает кризис. Некоторые священнослужители открыто говорят о нехристианском отношении к участницам панк-молебна, называют их мученицами. Другие призывают к ужесточению наказания и благословляют создание православных дружин, которые должны бороться с «кощунством» и наводить новый, «православный» порядок. Приведет ли это противостояние к расколу — пока не ясно, но трещина видна.
Святые и грешные
«То, что произошло, есть богохульство и кощунство, сознательное и намеренное оскорбление святыни» — такой была первая реакция верховного церковного совета на события в храме Христа Спасителя. Никто — ни представители РПЦ, ни рядовые прихожане — не оправдывали участниц «молебна», но оценка того, что заслужили девушки, колебалась от полного прощения до беспощадного преследования. Раздавались даже предложения побить осужденных после того, как они выйдут на свободу.
«Неужели вы не видите, что по отношению к девочкам из Pussy Riot совершается беззаконие? Вы связаны послушанием с патриархом, а с Христом не связаны никак? Почему молчите? Где ваш голос в защиту действительно гонимых — тех, кто сидит в тюрьме, а не разглагольствует на воле? Церковь превратилась в гонителя, а вы молчите», — написал в открытом письме протоирей Вячеслав Винников, обращаясь ко всем иерархам РПЦ.
Патриарх молчал до конца судебного процесса, но от имени церкви высказывались многие: представители патриархата, священники, православные общественники. Складывалось впечатление, что идет подковерная борьба, что вот-вот будут приняты радикальные и судьбоносные для церкви решения. В интернете на полном серьезе обсуждали версию, что патриарха подставили его противники: мол, историю с Pussу Riot спровоцировали специально, чтобы окончательно лишить патриарха авторитета (уже подорванного торговлей сигаретами, алкоголем и нефтью) и сделать из него марионетку в руках православных фундаменталистов.
Кредит доверия на пределе
— РПЦ неразумно использовала кредит доверия, который она получила в начале перестройки, — считает Ирина Левинская, доктор исторических наук, сотрудник Института истории РАН. — 20 лет назад у церкви были все козыри в руках, чтобы стать духовным лидером нации: на заре перестройки многие кинулись в церковь, а она повела себя неверно. Вместо того, чтобы пойти в ногу со временем, признать ошибки, встала в горделивую позу — мы, мол, мученики, это общество должно просить у нас прощения, а мы ничего никому не должны. Никто из иерархов даже не заикнулся, что верхушка РПЦ была связана с КГБ, что священники десятилетиями доносили на прихожан. Священство не покаялось, и это, на мой взгляд, породило современную ситуацию внутреннего кризиса, чреватого отходом от церкви значительного числа верующих.
По мнению отца Георгия (Митрофанова), профессора Петербургской духовной академии, члена синодальной комиссии по канонизации святых РПЦ, оснований для раскола в церкви нет. Уточним: для раскола по догматическим вопросам. Да, существуют организации, которые называют себя православными и претендуют на звание альтернативных — например, автономная церковь, которую до недавнего времени возглавлял Валентин Русанцов, в Петербурге существует епископ Григорий Лурье, в Москве — известный Михаил Ардов. Но эти организации не признаются ни одной из автокефальных поместных православных церквей.
— Иногда бывает, что из православной церкви уходят в эти организации. Как пример, недавно ушли трое клириков из Ижевска, — говорит отец Георгий. — Но это не раскол. Другое дело внутрицерковные дискуссии: чем больше дискуссий, тем живее церковь. Правда, это может приводить к тому, что какие-то фундаменталистски настроенные представители духовенства — например, помешанные на ереси экуменизма или почитающие царя-искупителя — начинают критиковать священноначалие. Но маргиналы есть в любых конфессиях.
Как считает Сергей Чапнин, ответственный редактор журнала «Московская Патриархия», в современной ситуации РПЦ вполне может избежать раскола или реформации. Но ей для этого тоже нужно приложить усилия. «Процесс над молодыми женщинами показал, что государство само собирается защищать святыни, независимо от мнения церкви, — говорит Сергей Чапнин. — Но кому нужна такая защита? Она сыграла против церкви».
И доказательств этому уже немало. Недавно тамбовский дьякон Сергей Баранов написал патриарху Кириллу открытое письмо: «В связи с позорными событиями последних месяцев и в особенности вынесенным при прямом подстрекательстве священноначалия Русской Православной Церкви и людей, по недоразумению именующих себя «православными гражданами», неправосудным приговором в отношении Pussy Riot, я, заштатный клирик тамбовской епархии диакон Сергий Баранов, официально объявляю о своем полном и безусловном разрыве отношений с РПЦ Московского Патриархата и ходатайствую о снятии с себя священного сана. Я остаюсь верующим христианином, но находиться в одной Церкви с лжецами, стяжателями и лицемерами считаю для себя совершенно невозможным из соображений этики».
Но и голоса «ястребов», глашатаев жесткой линии — Дмитрия Смирнова, Тихона (Шевкунова), Всеволода Чаплина — тоже звучат громко и яростно. Вызовет ли это противостояние раскол?
— Нужно вовремя проводить реформы, — считает отец Георгий (Митрофанов). — У многих священнослужителей выработался комплекс сохранительства, преобладает желание восстановить то, что было, без анализа — а так ли хорошо это было? А разговоры о переменах воспринимаются как раскол, как кощунство. К сожалению, большинство духовенства считает: как служили тысячу лет, так и будем служить. Забывая о том, что результатом такого девятисотлетнего служения стал 1917 год.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Рафаил ГАНЕЛИН, д. и. н., член-корреспондент РАН: — Современной Русской православной церкви для сохранения авторитета и духовного лидерства нужны перемены. РПЦ не эволюционировала за последние столетия, она и при царском режиме не развивалась, не приспосабливалась к действительности. А потом была пауза, которая в 40-е годы прошлого века закончилась казенным союзом церковников с властью. Был такой Георгий Карпов, начальник антирелигиозного отдела секретного политического управления ГПУ. В один прекрасный день в 1943 году ему было велено снять мундир полковника госбезопасности, на него надели пиджак и он стал покровителем церковников. Часть его сослуживцев превратились в епископов РПЦ, и на этом развитие церкви окончательно остановилось. Она не смогла приспособиться к реальной жизни, как это произошло с европейскими церквями. Я думаю, что самое страшное в нынешней ситуации не раскол, а то, что подлинно верующие люди станут молиться вне храма. А к батюшкам будут относиться как к нерадивым управдомам. По-моему, патриарх перестарался в своей лояльности к власти, и теперь уже речь идет об отходе от официальной церковности действительно верующих людей.
Последние события в России показали, что противостояние существует не только между частью общества и церковью: внутри самой РПЦ назревает кризис. Некоторые священнослужители открыто говорят о нехристианском отношении к участницам панк-молебна, называют их мученицами. Другие призывают к ужесточению наказания и благословляют создание православных дружин, которые должны бороться с «кощунством» и наводить новый, «православный» порядок. Приведет ли это противостояние к расколу — пока не ясно, но трещина видна.
Святые и грешные
«То, что произошло, есть богохульство и кощунство, сознательное и намеренное оскорбление святыни» — такой была первая реакция верховного церковного совета на события в храме Христа Спасителя. Никто — ни представители РПЦ, ни рядовые прихожане — не оправдывали участниц «молебна», но оценка того, что заслужили девушки, колебалась от полного прощения до беспощадного преследования. Раздавались даже предложения побить осужденных после того, как они выйдут на свободу.
«Неужели вы не видите, что по отношению к девочкам из Pussy Riot совершается беззаконие? Вы связаны послушанием с патриархом, а с Христом не связаны никак? Почему молчите? Где ваш голос в защиту действительно гонимых — тех, кто сидит в тюрьме, а не разглагольствует на воле? Церковь превратилась в гонителя, а вы молчите», — написал в открытом письме протоирей Вячеслав Винников, обращаясь ко всем иерархам РПЦ.
Патриарх молчал до конца судебного процесса, но от имени церкви высказывались многие: представители патриархата, священники, православные общественники. Складывалось впечатление, что идет подковерная борьба, что вот-вот будут приняты радикальные и судьбоносные для церкви решения. В интернете на полном серьезе обсуждали версию, что патриарха подставили его противники: мол, историю с Pussу Riot спровоцировали специально, чтобы окончательно лишить патриарха авторитета (уже подорванного торговлей сигаретами, алкоголем и нефтью) и сделать из него марионетку в руках православных фундаменталистов.
Кредит доверия на пределе
— РПЦ неразумно использовала кредит доверия, который она получила в начале перестройки, — считает Ирина Левинская, доктор исторических наук, сотрудник Института истории РАН. — 20 лет назад у церкви были все козыри в руках, чтобы стать духовным лидером нации: на заре перестройки многие кинулись в церковь, а она повела себя неверно. Вместо того, чтобы пойти в ногу со временем, признать ошибки, встала в горделивую позу — мы, мол, мученики, это общество должно просить у нас прощения, а мы ничего никому не должны. Никто из иерархов даже не заикнулся, что верхушка РПЦ была связана с КГБ, что священники десятилетиями доносили на прихожан. Священство не покаялось, и это, на мой взгляд, породило современную ситуацию внутреннего кризиса, чреватого отходом от церкви значительного числа верующих.
По мнению отца Георгия (Митрофанова), профессора Петербургской духовной академии, члена синодальной комиссии по канонизации святых РПЦ, оснований для раскола в церкви нет. Уточним: для раскола по догматическим вопросам. Да, существуют организации, которые называют себя православными и претендуют на звание альтернативных — например, автономная церковь, которую до недавнего времени возглавлял Валентин Русанцов, в Петербурге существует епископ Григорий Лурье, в Москве — известный Михаил Ардов. Но эти организации не признаются ни одной из автокефальных поместных православных церквей.
— Иногда бывает, что из православной церкви уходят в эти организации. Как пример, недавно ушли трое клириков из Ижевска, — говорит отец Георгий. — Но это не раскол. Другое дело внутрицерковные дискуссии: чем больше дискуссий, тем живее церковь. Правда, это может приводить к тому, что какие-то фундаменталистски настроенные представители духовенства — например, помешанные на ереси экуменизма или почитающие царя-искупителя — начинают критиковать священноначалие. Но маргиналы есть в любых конфессиях.
Как считает Сергей Чапнин, ответственный редактор журнала «Московская Патриархия», в современной ситуации РПЦ вполне может избежать раскола или реформации. Но ей для этого тоже нужно приложить усилия. «Процесс над молодыми женщинами показал, что государство само собирается защищать святыни, независимо от мнения церкви, — говорит Сергей Чапнин. — Но кому нужна такая защита? Она сыграла против церкви».
И доказательств этому уже немало. Недавно тамбовский дьякон Сергей Баранов написал патриарху Кириллу открытое письмо: «В связи с позорными событиями последних месяцев и в особенности вынесенным при прямом подстрекательстве священноначалия Русской Православной Церкви и людей, по недоразумению именующих себя «православными гражданами», неправосудным приговором в отношении Pussy Riot, я, заштатный клирик тамбовской епархии диакон Сергий Баранов, официально объявляю о своем полном и безусловном разрыве отношений с РПЦ Московского Патриархата и ходатайствую о снятии с себя священного сана. Я остаюсь верующим христианином, но находиться в одной Церкви с лжецами, стяжателями и лицемерами считаю для себя совершенно невозможным из соображений этики».
Но и голоса «ястребов», глашатаев жесткой линии — Дмитрия Смирнова, Тихона (Шевкунова), Всеволода Чаплина — тоже звучат громко и яростно. Вызовет ли это противостояние раскол?
— Нужно вовремя проводить реформы, — считает отец Георгий (Митрофанов). — У многих священнослужителей выработался комплекс сохранительства, преобладает желание восстановить то, что было, без анализа — а так ли хорошо это было? А разговоры о переменах воспринимаются как раскол, как кощунство. К сожалению, большинство духовенства считает: как служили тысячу лет, так и будем служить. Забывая о том, что результатом такого девятисотлетнего служения стал 1917 год.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Рафаил ГАНЕЛИН, д. и. н., член-корреспондент РАН: — Современной Русской православной церкви для сохранения авторитета и духовного лидерства нужны перемены. РПЦ не эволюционировала за последние столетия, она и при царском режиме не развивалась, не приспосабливалась к действительности. А потом была пауза, которая в 40-е годы прошлого века закончилась казенным союзом церковников с властью. Был такой Георгий Карпов, начальник антирелигиозного отдела секретного политического управления ГПУ. В один прекрасный день в 1943 году ему было велено снять мундир полковника госбезопасности, на него надели пиджак и он стал покровителем церковников. Часть его сослуживцев превратились в епископов РПЦ, и на этом развитие церкви окончательно остановилось. Она не смогла приспособиться к реальной жизни, как это произошло с европейскими церквями. Я думаю, что самое страшное в нынешней ситуации не раскол, а то, что подлинно верующие люди станут молиться вне храма. А к батюшкам будут относиться как к нерадивым управдомам. По-моему, патриарх перестарался в своей лояльности к власти, и теперь уже речь идет об отходе от официальной церковности действительно верующих людей.
Наталья ШКУРЕНОК
Рисунок: cartoonbank/Виктор Богорад