Околпаченный город

Проектные предложения по комплексу Верховного суда с ведомственным жильем и театром для Бориса Эйфмана сочли одобренными большинством голосов Градостроительного совета. Положительное заключение уже выдало охранное ведомство, несмотря на прежние свои заявления о недопустимости 35-метровой высоты для стеклянного купола Дворца танца.

Банкет как часть технологического процесса

Презентацию своей концепции на Градостроительном совете Евгений Герасимов начал с сообщения о том, что она уже получила одобрение Совета по сохранению культурного наследия. Хотя опубликованный на сайте КГИОП протокол подтвердил высказанные «Новой» предположения о том, что при голосовании по этому вопросу на Совете по наследию не было кворума (приняли участие 19 из 46 списочного состава), а за оказались только 13.

Реагируя на прозвучавшую тогда критику господин Герасимов поспешил объяснить размещение Дворца танца боком к проспекту Добролюбова и задом к идущему от метро потоку зрителей оригинальным «спецэффектом»: «чтобы их сначала встречала гостиница и учебная часть» (видимо, дабы морально подготовить к встрече с прекрасным).

Вопрос Маргариты Штиглиц о том, как проектанты учитывали сомасштабность и стилистическое соответствие новой застройки прилегающему памятнику XVIII века – Тучкову буяну, архитектор оставил без ответа. Ограничившись заверением в том, что «мы остаемся в рамках разрешенных высот, чтим и уважаем закон».

Этот тезис вызвал сомнения у Михаила Мамошина. Он напомнил, что закон позволяет отклонение от установленных высотных максимумов для театральных зданий при условии технологической необходимости. Как было, например, в случае с проектируемым им зданием для Театра Европы Льва Додина – где на превышение пошли для размещения колосниковой коробки сцены. Но в случае с Дворцом танца выпирающий стеклянный купол предполагается использовать для некоего «зала торжеств» (который на поверку может оказаться тривиальным банкетным залом с панорамным видом). Что, по мнению господина Мамошина, никак нельзя отнести к разряду «технологической необходимости», а потому плохо вписывается в нормативную базу. Руководствуясь практическим интересом, архитектор попросил поделиться, как удалось получить согласование.

Ответ Евгения Герасимова развеселил аудиторию: «Проведение не только спектаклей, но и сопутствующих мероприятий – такая же часть технологического процесса».

Невозможное возможно

Первый заместитель председателя КГИОП Александр Леонтьев поторопился прокомментировать позицию охранного ведомства: «Дело в том, что эта стекляшка выпадает за высотный регламент, ее просто не должно там быть». И выразил надежду, что центральная часть купола будет понижена при дальнейшей проработке театрального здания (его проектирует бюро SPEECH Сергея Чобана). Ранее, когда концепция рассматривалась на Совете по сохранению культурного наследия, Александр Леонтьев также указывал на выбивающийся из высотного регламента стеклянный купол театра как «единственное, что нас в КГИОП не устроило».

Но то, что не устраивало комитет пару недель назад и виделось недопустимым зампреду ведомства только что, оказалось вполне устраивающим его начальника. Глава КГИОП Сергей Макаров зачитал выдержку из подписанного им 26 апреля заключения о соответствии концепции Судебного квартала действующему законодательству, в том числе по 35-метровой высоте театра. Похоже, содержание заключения стало сюрпризом даже для его зама. Господин Леонтьев поспешил признаться, что мог ошибиться, у него были другие сведения насчет стекляшки, но его поправили, и заверил, что в целом он за проект обеими руками.

Потерянные ценности

Архитектор Юрий Земцов напомнил коллегам, что здесь они должны прежде всего оценивать градостроительное решение – а оно никуда не годится.

«Наше главное петербургское пространство, главная ценность города – это акватория у Стрелки, где доминирующее положение за Биржей. И это здание Тома де Томона высотой всего каких-то 13 метров держит всю композицию. Семиэтажное, очень внушительное по объему здание Верховного суда, так близко посаженное к воде, становится здесь новым существенным элементом. На фоне предлагаемой новой застройки Биржа, как и Тучков буян, просто потеряются».

Сергей Бобылев поинтересовался, чем обосновано увеличение изначально планировавшегося объема служебного жилья с 200 квартир до 600: «Жилая функция опять начинает доминировать. А завтра служебная квартира, как мы знаем на примере Рогозина, станет частной…»

Однако представляющий заказчика глава управления капстроительства УДП Олег Перлин убежден, что следует говорить не о нарастании, а, напротив, об усмирении аппетитов: «Посчитали, что нам требуется 736 квартир. Но согласились ограничиться шестьюстами».

Смиренно-скромные потребности выказаны и по части парковочных мест – 1100 на судебный комплекс. Этого, уверяет Евгений Герасимов, вполне хватит (поскольку судьи тут и живут, им не надо на машине ехать на службу), плюс 160 мест у театра.

Ничего страшного не видит архитектор и в том, что к театру со стороны проспекта Добролюбова нет подъезда: «Чтобы выйти из такси, на это много времени не надо, и большинство все равно пойдут сюда пешком». Нашлось что возразить и на высказанные экспертами опасения относительно безопасности организуемых поперек людского потока въездов на паркинги. «К тому времени, когда сюда устремятся зрители, деловая жизнь этой зоны практически замирает», – успокоил Евгений Герасимов.

Что же до школ и детских садов, то на этой составляющей тоже сэкономят – за счет города. По словам руководителя мастерской, достигнута договоренность с властями северной столицы о том, что Петербург возьмет на себя устройство детей судейских по имеющимся дошкольным и образовательным учреждениям.

От размещения ведомственного медицинского центра в здании Тучкова буяна отказались – эту задачу решат за счет расширения и реконструкции имеющегося в ведении Конституционного суда медкомплекса на Крестовском острове.

Развеяли как могли и сомнения в возможности вырастить анонсируемый сад с высокоствольными деревьями на крыше подземного паркинга. «Планируемый под него котлован глубиной 6 метров позволяет насыпать 1,5 метра земли, что достаточно для деревьев с компактной корневой системой», – полагает архитектор Герасимов.

И в этой аудитории, как прежде на Совете по сохранению наследия, также был поднят вопрос о том, был ли де-юре отменен (и если да – на каком основании) итог проведенного УДП конкурса-2013, в котором победила мастерская Максима Атаянца. Олег Перлин повторил уже озвученную им прежде оригинальную версию о том, будто концепция Атаянца выполнил свое назначение – послужила основой технологическому и ценовому аудиту, разработке техзадания для проведения конкурса на выбор генерального проектировщика. И вообще, концепция все та же. Реплика из зала – «Как так – медцентр ушел, квартир уже не 200, а 600 – а концепция все та же?!» – была проигнорирована.

Зато, обнадежил господин Перлин, «на этот серьезный государственный объект в тяжелейшей финансовой ситуации выделены ресурсы» (в марте Правительство РФ издало распоряжение о предоставлении бюджетных средств на строительство Судебного квартала до 2018 года, размер выделяемых сумм не разглашается – ссылаются на гриф «ДСП»).

«С утверждением представленной концепции город лишается двух очень важных для его развития сюжетов, – выразил сожаление Михаил Мамошин. – Первый, о котором мечтал Дмитрий Сергеевич Лихачев, связан с созданием единого зеленого пространства от Александровского парка до островов. Второй связан с выходом к воде, ориентированием на нее нового здания театра, которому следовало отвести главную роль. Грех было таким шансом не воспользоваться, но город его упустил».

В представленном планировочном решении (где архитектор видит «много случайностей») суд явно спорит с театром. Можно было, полагает Мамошин, сделать красивый каскад застройки – не выше 24 м по переднему фронту («а в идеале – 21,5, по уровню кулисы нашего главного городского пространства»), с чуть возвышающимся над ним зданием Дворца танца. «Необходимо просить заказчика снизить застройку, убрать два этажа – тогда сразу откроется Князь-Владимирский собор», – настаивал эксперт. К тому же, как опасается Михаил Мамошин, запланированное пустое пространство перед театром «провоцирует будущие поколения его застроить».

Никита Явейн предпринял было вялую попытку воззвать к необходимости соблюдать установленные параметры (купол Дворец танца поднимается выше дозволенного на 7 метров): «Приняв закон, давайте его выполнять!» Но отклика в рядах товарищей по цеху призыв не вызвал.

Согласно внедренным главным архитектором Владимиром Григорьевым новациям, волеизъявление членов Градсовета осуществлялось посредством именных бюллетеней. Ни наличие кворума, ни итоги подсчета голосов озвучены не были. Тем не менее председатель КГА сумел сделать вывод о том, что концепция Судебного квартала одобрена большинством голосов.