Меняем Ленина на собор
РПЦ взяла под защиту единственный экспонат Мавзолея, памятники Ильичу и советские названия улиц.
Неделю назад Русская православная церковь за рубежом (РПЦЗ) предложила убрать Ленина из Мавзолея и снести Ильичей в масштабах всей России. «Одним из символов примирения русского народа с Господом могло бы служить освобождение Красной площади от останков главного гонителя и мучителя XX века и сокрушение поставленных ему памятников», – сказано в заявлении зарубежников.
Русская православная церковь Московского патриархата отреагировала быстро и решительно. Официальный спикер Александр Щипков согласился с тем, что экспонируемая мумия на главной площади страны не имеет ничего общего с христианскими традициями. И тут же добавил: «Ставить вопрос о перезахоронении необходимо после прекращения разного рода политических кампаний».
Неофициальные спикеры культурного, неагрессивного и временами дискуссионного ресурса «Православие и мир» в унисон заявили, что нельзя трогать ни Ильича, ни памятники. Протоиерей Александр Ильюшенко счел, что народ воспримет вынос тела Ленина с Красной площади как насилие над историей. Протоиерей Георгий Митрофанов, наоборот, уверен, что если бы завтра появился президентский указ о выносе Ильича, то никто б не возмутился. Но так как от этого ничего не изменится, то надо оставить Ленина в Мавзолее. Иерей Михаил Камышин заявил, что ни один памятник Ленину не должен быть демонтирован.
Попутно священники вспомнили, какие бедствия принес России и церкви Ленин со товарищи. Было предложено даже поместить на каждом постаменте табличку с репрессивной статистикой.
Но основной посыл выступлений выглядел однозначно: главный гонитель и мучитель должен остаться на Красной площади непогребенным, памятники ему неприкосновенны, улицы с его именем и именами мучителей рангом пониже должны сохраниться.
Чтобы объяснить такое единомыслие в совсем не догматическом вопросе, следует вернуться к словам Щипкова о прекращении разного рода политических кампаний. На первый взгляд, они непонятны. В России нет ни одной заметной политической силы, последовательно выступающей за декоммунизацию страны.
В России – да. Но на соседней Украине не так давно случился полноценный «ленинопад», а также массовая замена советской топонимики – от переулков до больших городов. Не то чтобы это кого-нибудь возмутило в Кремле: если там и остались большевики, то это сталинисты, а не ленинцы. Скорее сработало политическое суеверие: падает власть – падают каменные Ильичи. Так как не хочется выяснять опытным путем обратную связь: упал Ленин – свергли президента, переименовали улицу – на площади начался Майдан, значит, надо перестраховаться. Ну а так как изначальное заявление сделала РПЦЗ, то мягкую, любящую, но консолидированную отповедь должна дать РПЦ.
Все понятно, кроме одного: какую же выгоду получила сама церковь от этой истории? Причем выгоду в смысле насущных событий, одним из которых является борьба за принадлежность Исаакиевского собора. У защитников сохранения статус-кво есть добротный аргумент – отсылка к западному опыту мирного взаимодействия культуры и церкви, в первую очередь римско-католической. Соборы, которые в определенные дни и часы – дом молитвы, а все остальное время музеи, есть и Венеции, и во Флоренции, и в Милане. Почему нельзя оставить Исаакий в том же статусе?
Православные могли бы выдвинуть встречное возражение: в какой европейской стране был музеефицирован храм без договоренности с церковью? В XX веке в европейские храмы без согласия церковников врывались только испанские анархисты, да и то это для них закончилось очень скоро и очень плохо. В остальных случаях все начиналось с переговоров уважающих друг друга сторон. Весь храм римско-католическая церковь содержать не может, значит, надо решить, какой придел останется для служб, каким будет дресс-код для туристов и т. д.
В послереволюционной России власть просто уведомляла клир и прихожан, что отныне храм является государственной недвижимостью, вам не остается в нем ни одного квадратного метра, и скажите спасибо, что пока еще живы. Так себя вела безбожная ленинская власть, поэтому надо восстановить историческую справедливость: отдать храмы церкви, и уже после этого по-европейски начинать с ней переговоры, где быть музею, а где богослужению.
Этот аргумент не бесспорен, а в случае Исаакия – не бесспорен особо. Но он действует лишь при условии, что церковь считает коммунистический режим преступным и последовательно борется за вынос мумии Ильича. Выступая за сохранение статус-кво Мавзолея, церковь усиливает позицию тех, кто за статус-кво Исаакия.
Самое печальное в этой истории, что руководство РПЦ вряд ли задумывается об аргументах, убеждениях и т. д. Власть попросила выступить против выноса Ильича – надо выступить. За такую покладистость – трагикомический суд по Исаакию. Ну а о том, что однажды в России может появиться власть, с которой не удастся договориться, а придется взаимодействовать в рамках закона, в церковном руководстве не думают и думать не хотят.