Верный джо

Вконце концов мне удалось найти крошечное местечко и, не обращая внимания на косые взгляды, сесть. Люди, стоящие рядом, смотрели на меня, некоторые ошеломленно, некоторые с ненавистью. Понятно: им хотелось, чтобы я ушел. Понятно, что от меня воняло. Но что я мог сделать? У меня не было дома, где можно было принять душ. Я сам чувствовал себя неудобно. Мне ли не знать, насколько это неприятно, когда к вам приближается такой бродяга, как я.
Еще недавно я не был им. У меня был хороший дом, хорошая работа и семья. Работа охранника. На работе меня все любили. Я исправно и с интересом выполнял свое дело. И после долгих часов службы у меня еще хватало сил и энергии на то, чтобы поиграть с детьми.
«Иди сюда, Джо, садись, я знаю, что ты голодный», - говорила Марта. Она всегда заботилась обо мне и следила, чтобы я вовремя поел. Но больше всего мне нравилось, когда она целовала, обнимала и ласкала меня. Мы с ней часто сидели на черном кожаном диване перед телевизором, и она играла моими волосами.
Но потом всё изменилось. Я потерял ее. Потерял свою семью и свой дом. Потерял руку, которая гладила мои волосы. Лишился вкусных завтраков и ужинов, которые у меня всегда были вовремя, но самое грустное - то, что я потерял тепло, уют и чувство защищенности, которое давал мне мой дом.
Лишившись всего, я оказался на улице. Никогда не ценивший того, что имел, пока жил дома. На улице шла борьба за выживание. Нужно было бороться за еду и даже за свободный уголок, чтобы приткнуться на ночь.
Мне сразу же довелось столкнуться с жестокой реальностью. Те, кто раньше смотрел на меня с завистью, теперь проходили мимо, не обращая внимания.
В первый день я старался уйти подальше от Марты. К полудню почувствовал голод. Еще больше хотелось есть, когда я проходил мимо продуктовых магазинов и кондитерских, где полки ломились от съестного. Но когда я пытался войти в магазин или просто приблизиться к еде, меня гнали прочь. Моя гордость не позволяла попрошайничать. Весь вечер мне пришлось бродить по округе, пытаясь утолить голод хотя бы одним только видом всех этих лакомств.
«Да черт с ним со всем», - подумалось мне. Я был молод и мог продержаться какое-то время без еды. Но мне надо было найти место, чтобы переночевать. Мне надо было поспать, чтобы набраться сил на следующий день.
Тогда мне еще было неизвестно, что поиски места для ночевки - это такое сложное дело. Раньше мне и в голову не приходило, что существует целый подземный мир таких же бездомных, каким был теперь я - скитальцев, которые приспособились к этим условиям. Все лучшие места - подвалы, канализационные люки, опустевшие старые здания - были заняты постоянными обитателями. У бродяг есть странная привычка жить вместе. Везде мне встречалось сопротивление уже сформировавшихся групп, и после нескольких часов безрезультатных попыток стало ясно, каких трудов будет стоить влиться в одну из них. Я решил сделать перерыв.
Я пошел и сел у вокзала. Меня не только мучил голод, я вымок до костей и устал. Мне очень надо было поспать. Пришлось думать о том, как мне выбраться из этой невыносимой ситуации. Можно было найти пристанище в одной из ночлежек. Зная, что умею хорошо драться, я также знал, что уже больше суток у меня маковой росинки во рту не было и я ослаб. Не хотелось лишних проблем. Я знал, что если получу травму, ни один врач не примет меня. Люди, которым жалко и кусочка хлеба для бездомного, не будут тратить свое время на то, чтобы оказать ему помощь. Нужно было найти какой-то выход, вместо того чтобы тратить свои силы на установление отношений с закоренелыми бродягами.
Я сидел и думал, и в голову пришла идея:
«Почему бы мне не войти внутрь и не посмотреть, что там, на вокзале?» В течение последних двадцати четырех часов я уже начал понимать, каким социальным статусом обладает такой, как я. Мне стало ясно, что, если я пройду через вращающуюся дверь один, первый же попавшийся милиционер просто вышвырнет меня. Итак, подождав пока в дверь войдет женщина в дорогой шубе, я прошмыгнул вслед за ней и решил попытать счастья в зале ожидания. Сначала хотел было лечь на сиденье, но потом, решив преодолеть свою гордость и начать привыкать к жизни бездомного, улегся в углу под скамейкой.
Несмотря на то что в зале было тепло, пол был холодным и, само собой, жестким, но это было единственное место, где можно лежать незамеченным. Убедившись, что никто меня не видит, я закрыл глаза и попытался уснуть. Это был первый раз в моей жизни, когда у меня целый день маковой росинки во рту не было, и это была первая ночь в моей жизни, которую мне пришлось провести не в своей постели. Я сожалел, что вообще пошел на ту вечеринку с Мартой. Мы планировали остаться там до утра. Марта была счастлива, окружена друзьями, она танцевала, пила, веселилась, и ей было не до меня. Несколько раз я пытался привлечь ее внимание, но тщетно. Среди всей этой толпы я чувствовал себя одиноким и униженным.
Отошел в сторону, думая, что, может быть, Марта заметит мое отсутствие и пойдет меня искать. Но она была слишком занята, чтобы это заметить, и тогда я не колеблясь ушел от нее. Решив никогда к ней не возвращаться, если она обращает на меня так мало внимания. Я покинул ее.
Спустя всего двадцать четыре часа, лежа на вокзале под сиденьями, я сожалел о своем поступке, но мне надо было доказать самому себе, что можно жить без нее. Мне недоставало свой постели, еды и комфорта, но из памяти не уходило, как невнимательна была Марта и как она предпочла мне своих друзей. С такими мыслями сон овладел-таки мною, а на следующее утро меня разбудил уборщик.
Так проходила моя бездомная жизнь. Мне пришлось научиться добывать пищу и обзавестись несколькими приятелями. Выпало найти группу бомжей, которые приняли меня за своего, и моя жизнь стала более или менее терпимой. Новые знакомства помогали, так как в какой-то степени решали проблемы. Я научился красть еду. Это было нелегко, но со временем стало понятно, что настоящей проблемой в краже еды была моральная сторона, а не физическая. Мне удалось преодолеть это неприятное чувство, но так и не удалось окончательно убить его в себе.
Эта бессмысленная жизнь вскоре опротивела. Те, с кем проходило мое время, были бродягами до мозга костей. Их не заботило ничего, кроме каждодневного выживания. Чувство собственной бесполезности заставило меня задуматься о планах на будущее. Сожалея о том, что лишился дома, я все-таки не хотел возвращаться к ней.
Потом наступило лето и жить стало легче. Проблема поиска крыши над головой потеряла актуальность. Можно было спать где угодно. Я был сыт по горло своими друзьями и решил отделаться от них. И не пытался искать новую компанию. Я мог выжить в одиночку. Сев на электричку, решил уехать из города, хотя бы на лето.
Летом в пригороде было легче найти еду, погода была чаще всего хорошая, но с каждым днем все больше тянуло вернуться к Марте. С каждым днем я все больше скучал по ней и по дому.
Настала осень, а вместе с ней и дожди, и холод. Таким образом, снова пришло время искать крышу. Нашел себе пустой коровник. Но вот с едой в это время года стало очень сложно. Продержался еще месяц, потом пришлось вернуться в город.
Меня не оставляли мысли о том, чтобы вернуться к ней. «А что, если она не скучает по мне так, как я? Что, если она не захочет снова принять меня? Что, если у нее есть кто-то другой?» Я не мог найти ответы на эти вопросы до тех пор, пока не настала зима и снег не покрыл землю белым покрывалом.
Ушел я от нее тоже зимой. Вспомнилось, как мы с Мартой каждый год бывали на вечеринках, которые проходили на улице, и всегда зимой. Вы, может быть, уже догадались, что речь идет о новогодних вечеринках. Я решил помучиться еще немного и подождать до Нового года. От меня не ускользнуло, что последние дни стали появляться плакаты, лампочки и всякие украшения, которые предшествуют новогоднему празднику. Час икс уже приближался, и мне нужно было готовиться к великому событию.
Сегодня я зашел в метро, чтобы попасть в центр - туда, куда она скорее всего придет. Было примерно одиннадцать тридцать, она уже должна была быть там.
Механический мужской голос объявил: «Станция «Гостиный двор». Следующая станция «Маяковская», - и поезд замедлил ход. Уже собираясь выйти, я почувствовал чью-то ногу на своем хвосте. Даже будучи бездомным, я все равно оставался черной немецкой овчаркой, и напомнил об этом людям вокруг. Нога моментально убралась с моего хвоста. Я выбежал из вагона вперед всех и помчался по эскалатору, не в силах дожидаться, пока он вынесет меня наверх своим ходом.
Выскочив на улицу, стал принюхиваться. Мне необходимо было найти ее до двенадцати, потому что потом, когда начнется всеобщая вакханалия, она может не заметить меня. Я понимал, что выгляжу ужасно, меня все-таки не покидала уверенность, что она узнает меня, - если удастся ее найти.
Лавируя между человеческими ногами, я побежал в глубь толпы, то и дело поднимая глаза вверх, стремясь отыскать ее. Это была нелегкая задача, но я был настроен решительно.
Добравшись до того места, где мы с ней расстались в прошлом году, я увидел блондинку в длинном черном пальто, которая сзади была похожа на Марту. Подошел ближе, чтобы удостовериться, она ли это, и тут услышал голос: «Именно здесь-то он и потерялся в прошлом году. Никогда я не приходила на эти вечеринки без Джо. Не знаю, где он сейчас, и что с ним, но мне бы так хотелось, чтобы он сейчас был здесь...»
Это была Марта, и она меня не забыла. Я потерся об ее ногу, она посмотрела вниз и сразу меня узнала. Она нагнулась и, несмотря на мою грязную шкуру и скверный запах, обняла меня и поцеловала. На глазах у нее были слезы. Она целовала меня и говорила: «Какое счастье, что ты нашелся! Я пришла сюда сегодня в надежде найти тебя. Где ты пропадал, мальчик мой?»
В это время голос из громкоговорителя и все люди вокруг стали отсчитывать последние секунды, остававшиеся до полуночи:
«Четыре, три, два, один...», - и все в один голос прокричали: «С Новым годом!»

К. Р. АЛИ