Я объяснял туристам, что это – протест
Клинтон провел четыре ночи на Дворцовой площади и в Александровском саду, завернувшись в российский флаг. Так он выражал солидарность московским акциям протеста.
Рано утром 8 октября у Александровской колонны стоял юноша, завернутый в российский триколор. Ему было холодно и очень хотелось есть. Но он не мог написать об этом в телеграм-чате, потому что его айфон сел. Юноша стоял уже восьмой час как оловянный солдатик. «У столпа» – так он успел написать в чате, когда звал на площадь единомышленников.
Зовут его Клинтон, так и записано паспорте. То есть там указано двойное имя, через черточку: Владислав-Клинтон. Но он представляется вторым. Или первым. Под настроение. С «Новой» на связь он вышел пару дней назад. На вопрос, почему не отвечал раньше, ответил просто: «Я стоял ночь с флагом, а потом спал. Стоял и спал, стоял и спал…»
Клинтон решил пойти на Дворцовую ночью 7 октября. Когда митинги сторонников Навального уже закончились.
– Люди стали писать в телеграме, что у них есть желание идти на Дворцовую ночевать, – рассказывает Клинтон. – Таких было немного. Я решил принять в этом участие.
Клинтону 21 год. Он «временно не учится», работает автомехаником. Состоит в нескольких общественных организациях. В ночь с 7 на 8 октября – точнее, ровно в полночь – он пришел на Дворцовую площадь. С собой у него не было ничего, кроме айфона, который грозил разрядиться. Он не взял ни термоса с чаем, ни теплого пледа.
– Я очень торопился, – объясняет Клинтон. – Боялся не успеть, пока транспорт ходит. Оделся более-менее тепло – и все. Все было очень спонтанно, времени на подготовку не оставалось.
Дворцовая была пуста. Клинтон стоял у колонны и протестовал. Но заметить его протест было некому. Только поливальные машины мыли асфальт.
«Кто-то есть рядом? Мне скучно. Я на Дворцовой. Пойду пить чай тогда уж, но не хочу уходить», – написал он в Телеграме во втором часу ночи. Потом позвонил приятелю, который живет недалеко от площади. И тот принес ему большой флаг Российской Федерации. Клинтон завернулся в триколор – и ему стало теплее.
– Я то заворачивался в него, то просто держал над собой, – продолжает он.
А главное, все теперь могли видеть, что он не просто стоит на площади, а стоит со смыслом. Правда, видеть было все равно некому.
– Пара туристов из Китая меня сфотографировали, – говорит Клинтон. – И еще несколько человек подходили и спрашивали, что я тут делаю. Я им рассказывал, что это протест. В ту ночь в Москве на Манежной люди тоже хотели остаться, только их быстро разогнали. Для меня это было акцией солидарности с ними.
Около четырех утра появились единомышленники. У одного был мешок с пледами. В пледе было еще теплее, чем в российском триколоре. Но главное, что флаг теперь можно было держать над головой.
– Я уходил минут на двадцать погреться, но достоял до восьми утра, – продолжает Клинтон.
Протест прошел тихо. Его заметили только те, кто ловил сообщения в телеграм-чате. Потом сел айфон – и не стало даже такой информации. Но Клинтон все равно стоял и стоял.
– Люди писали в чате, что, мол, стоит там полтора землекопа, незачем приезжать, – замечает он. – Вот если бы все, кто там писал, приехали, нас было бы больше сотни. Но мне было важно сделать то, что я считал для себя обязательным.
Днем позже стало ясно, что не напрасно Клинтон мерз на площади.
– Если б я не простоял, то и восьмого числа люди не вышли бы, и девятого, и десятого, – продолжает он. – Получается, что я это начал в Петербурге. В чатах люди из регионов теперь пишут, какие мы молодцы и как они нас поддерживают.
Клинтон разбудил соратников, те развернули агитацию. И в ночь на 9 октября на Дворцовую пришли если не сотни, то десятки человек.
– Я сказал, чтобы те, кто присоединится, одевались потеплее, брали с собой теплый чай, печенье и пауэрбанки для телефонов, – говорит Клинтон.
На второй день активисты принесли много флагов. Но долго не решались их достать. Потому что человек, развернувший российский флаг посреди города, как они знали по опыту, – злостный нарушитель общественного порядка. За это полагается штраф 10 тысяч рублей как минимум. Могут и посадить суток на десять.
– Мы приехали к трем часам дня к Александровской колонне, – говорит Клинтон. – Сначала ребята из «Артподготовки», человек двадцать. Потом начали подтягиваться еще и еще люди. Приезжали, уезжали. Мы обсуждали, что можем устроить. Хотели разбить что-то вроде протестного лагеря.
Пока все обсуждали, один из них снимал происходящее на видео и вел прямую трансляцию в соцсетях. 15 тысяч зрителей следили за ней.
– Смотрели в основном москвичи, – продолжает Клинтон. – В комментариях они писали, как здорово, что Питер поддерживает Манежную.
А потом полицейские задержали человека, который осмелился на Дворцовой площади стоять с видеокамерой.
– К нему подошел господин из центра «Э» и начал отнимать камеру, – поясняет Клинтон. – И полиция задержала парня за сопротивление сотруднику.
Это было первое задержание. Второе полиция провела, по словам Клинтона, уже организованно-массово. В какой-то момент к активистам у колонны подошла группа с символикой Навального. Они стали громко кричать, что «Путин – вор» и что они «здесь власть».
– Мы пытались их заткнуть, потому что понимали, что полиция тут же расценит это как митинг, – объясняет Клинтон. – Но они продолжали скандировать. И полиция отреагировала, стала хватать наших. Ни одного провокатора не задержали. А одного из наших поймали даже за два километра от площади. Он убежал – за ним погнались.
Акция продолжилась ночью. Ее участники ушли с Дворцовой снова около восьми утра. Только теперь ночевал там не один Клинтон, с ним были еще пять человек. Другие приезжали время от времени с пледами, горячим чаем и бутербродами. Редкие прохожие проявляли к людям с российскими флагами не больше интереса, чем накануне к одинокому демонстранту.
– Смотрели на нас заинтересованно, но никто не подошел и не спросил, что это мы тут делаем, – говорит Клинтон.
На третью ночь договорились идти уже не к Александровской колонне, а в Александровский сад. Теперь их было полтора десятка.
– 9 и 10 октября мы собирались у Исаакия, – рассказывает Клинтон. – Провели небольшую акцию памяти Бориса Немцова, вспоминали недавно умершего активиста Степаныча. Потом пошли в Александровский сад. Там накинули тент на скамейку, расстелили пенки, взяли пледы – и сидели всю ночь разговаривали.
У всех с собой были паспорта, все уяснили, как правильно заполнять протоколы. Все были готовы к задержаниям. Но полицейские только прогуливались рядом. Клинтон подумывал, что надо бы их тоже напоить чаем и подкормить печеньками. Но не решился предложить.
Ирина ТУМАКОВА, «Фонтанка», специально для «Новой газеты»