Будущее памяти

Он должен вырасти к 2019 году на Смольной набережной, но до сих пор непонятно, как будет строиться совместная (и совместная ли?) работа двух учреждений.

Что сейчас происходит с Музеем обороны и блокады Ленинграда?

Экспозиция в Соляном городке была открыта, когда еще шла война: в 1943-м решили организовать выставку «Героическая оборона Ленинграда», в апреле 1944-го она начала работать, а в 1945-м ее преобразовали в музей. Он занимал 40 тысяч квадратных метров. Но в связи с «Ленинградским делом» в 1949 году его закрыли для публики и в 1953-м ликвидировали. Часть экспонатов уничтожили, другую передали музеям Ленинграда. В 1989 году – казалось бы, на старом месте – музей возродили, но площадь его сократилась в 40 раз.

Сейчас на 1100 квадратных метрах утрамбованы экспозиционные залы, кабинеты, фондохранилища, гардероб и туалет. «Это не музей, а его демоверсия, – сокрушается Елена Лезик, которая стала директором в октябре прошлого года. – А он должен быть гордостью».

Бывший заместитель директора музея (теперь замгендиректора АО «Центр выставочных и музейных проектов») Милена Третьякова говорит: «Музей в Соляном переулке – единственный, полностью посвященный теме обороны и блокады Ленинграда, он нуждается не просто в сохранении, а в спасении!»

«Музей обороны и блокады Ленинграда, восстановленный в 1989 году, переживает тяжелейший кризис, – подтверждает доктор исторических наук, профессор РГПУ им. Герцена Юлия Кантор. – В чудовищных условиях хранятся фонды, экспозиции, которые давно надо целиком менять (они устарели и концептуально, и дизайнерски), находятся в маленьких неудобных залах, – и создавать современный музей. Безусловно, ему нужны другие помещения. Если не вернутся те, в которых музей был исторически… А они не вернутся, потому что там сидит наше военное ведомство, и оно никуда не уедет».

Как расширяться музею?

Помещение Музея обороны и блокады Ленинграда – единственное в Соляном городке, которое находится в собственности города (по данным Комитета имущественных отношений). «Ответ на вопрос, кому принадлежат эти здания, нам неизвестен, – объясняет Елена Лезик. – В Соляном городке работают три военных организации, две из них – акционерные общества: Главное управление обустройства войск и 48-е Управление наладочных работ. Большую часть занимает Центральный научно-исследовательский институт ВВС. Это серьезные учреждения, имеющие охраняемые объекты».

Милена Третьякова считает, что нужно добиваться возвращения хотя бы всего здания по адресу Соляной, 9, – первого и третьего этажа (музей пока занимает второй этаж). «Это историческая родина музея, – объясняет она. – Мы все живем в символах: а это психологически важная точка для города. Дай бог, новому директору удастся отвоевать это здание, у предыдущих не получилось».

«Вопрос о расширении должен выйти на министерский уровень, – считает Елена Лезик. – Нужно принимать политическое, волевое решение, чтобы освободить площади, но при этом не помешать работе военных организаций. Мы не хотим никого обижать, прогонять, а хотим найти конструктивное решение, которое могло бы позволить Музею обороны расположиться в исторических стенах». Но она оговаривается: «Даже если случится чудо и освободятся все помещения Соляного городка, музеефикация и реставрация доведенных до крайне плохого состояния объектов займет долгие годы».

В пресс-службе Комитета по культуре сообщили, что в течение нескольких лет правительством города прорабатывается вопрос воссоздания музея на территории Соляного городка. «Правительство города неоднократно обращалось в адрес Министерства обороны Российской Федерации с просьбой рассмотреть вопрос о передаче указанных помещений в собственность Санкт-Петербурга с целью увеличения площадей музея. До настоящего времени положительного решения по данному вопросу не принято».

«Новая» отправила запрос в структуру Минобороны, но ответ пока не пришел.

Претендует ли церковь на Соляной городок?

В мае прошлого года депутат ЗакСа Максим Резник обратился к прокурору города Сергею Литвиненко: он просил обязать Георгия Полтавченко ответить на поставленные перед ним вопросы. Ранее Резник отправил запрос губернатору, в котором интересовался, соответствует ли действительности информация в СМИ о том, что город передает РПЦ Соляной городок.

«Я был почти уверен, что это неправда, но в любом случае нужно было это зафиксировать, – вспоминает Резник. – Но ответ меня и удивил, и взбесил одновременно. Он был за подписью вице-губернатора Михаила Мокрецова и заключался в перечислении зданий, которые есть в этом квартале. Я спрашивал про Фому, а мне пишут про Ерему. После этого я написал в прокуратуру. Они долго тянули, в итоге прислали мне ответ: мы направили в адрес администрации несколько представлений по поводу ответов с нарушением законодательства, в том числе и по вашему случаю. Но по существу, я понимаю, ответа у меня так и нет».

Поэтому ответ «Новая» решила получить от сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии. Там сообщили, что «информация, содержащаяся в запросе депутата Максима Резника, не соответствует действительности. Санкт-Петербургская епархия никогда не подавала заявок на передачу зданий Соляного городка и не планирует подавать».

В городе будет два музея, посвященных блокаде, или они объединятся в один?

Это основной вопрос для музея обороны и блокады Ленинграда. Елена Лезик подчеркивает, что вариант закрытия или перемещения существующего музея в Соляном переулке не рассматривается вообще: «Передо мной поставлена задача сделать Музей обороны одним из лучших музеев города».

«Музей должен остаться, никто никогда не говорил, что его можно закрыть, – отмечает Милена Третьякова. – Но есть ли смысл сейчас обсуждать объединение в одну организацию? Это юридическая коллизия, комплекс не построен. А если мы задержимся со строительством здания, то музей в Соляном должен загнивать? Мы сейчас занимаемся строительством, концептом функциональных зон, собираем материалы, а Музей обороны и блокады Ленинграда должен ремонтироваться, заниматься возвращением хоть части бывших помещений, добиваться решения проблем с фондохранилищами. Эти действия параллельны».

Третьякова считает, что нет ничего плохого в том, что в городе будут работать два музея: «Главное понять, что новый выставочный комплекс – это не традиционный музей. Вернее, мы расширяем функции музея в соответствии с мировой практикой Музеев Памяти. Мы впервые создаем научно-исследовательский центр (институт Памяти), площадку для нового поколения исследователей, которые сегодня не слишком охотно занимаются темой обороны и блокады города. Впервые формируем образовательный центр, не только и не столько для школьников, а для педагогов, преподавателей, студентов, широкой публики».

«Мне кажется, что в комплексе должны находиться новые выставочные и экспозиционные помещения большого, единого Музея обороны и блокады, – полагает Юлия Кантор. – Ядром должен быть старый музей, которому, безусловно, нужно обновление: это касается не только помещений, но и научного потенциала коллектива. В Соляном переулке может расположиться постоянная экспозиция, посвященная памяти репрессированного музея, а все остальное – в новом пространстве. Насчет перманентно возникающего вопроса о передаче экспонатов будущему «музейно-выставочному комплексу»: есть закон «О музейном фонде Российской Федерации», по которому коллекции музеев являются неделимыми. Следовательно, ни о какой передаче (кроме как на временные выставки) речь идти не может. В общем,

---

вместо того, чтобы общими научно-музейными усилиями создать в городе настоящий современный Музей блокады, ведущий летоисчисление от созданного во время войны, возникает инициатива создания некоего отдельного «музейно-выставочного комплекса», который может просто похоронить уже существующий».

---

Милена Третьякова говорит, что речь о том, чтобы забирать экспозицию из Музея обороны и блокады Ленинграда, не идет. «Новый комплекс должен создаваться в партнерстве и в первую очередь сотрудничестве по обмену информации. Практически все учреждения культуры Петербурга хранят память о блокаде и обладают блокадными коллекциями или архивами. Мы мечтаем о единой информационной базе этих материалов, включая материалы российских, немецких и финских архивов. Если говорить про экспозицию, то прежде всего это материалы частных коллекций и семейные архивы, которые уже сегодня передают в новый комплекс. Предметы же музейных коллекций могут быть представлены только по согласованию с владельцами и на условиях временного музейного хранения. Решение об объединении нового комплекса и музея в Соляном может быть принято только учредителем – правительством Петербурга».

В Комитете по культуре отметили, что пока нет конкретных решений о том, будут ли музеи в одной связке или нет, этот вопрос в процессе обсуждения.

«Органам государственной власти нужно принять решение, какова будет структура музеев (или музея), которые в нашем городе будут посвящены памяти обороны и блокады Ленинграда, – говорит депутат ЗакСа Алексей Ковалев. – Сегодня я не вижу никакой государственной позиции. То, что сейчас делается по новому комплексу, перевернуто с ног на голову: сначала надо создать государственный музей, а потом под его цели строить здание. Это первое. Второе: как это сопряжено с целями и задачами действующего музея? Никак. Но надо же все делать в целом. Сейчас я вижу попытку просто так создать какую-то новую структуру – лишь бы только выполнить требования президента. Что там будут за фонды, никого не волнует. А музей в Соляном городке, чтобы никто не кричал, – оставить, а потом и закрыть».

***

В этом году в Музее обороны и блокады Ленинграда планируется провести ремонт. В Комитете по культуре говорят, что во время ремонта музей будет закрыт (экспозицию планируют разместить по другому адресу), но после его завершения музей продолжит свою деятельность по прежнему адресу. «Вопрос о прекращении работы музея комитетом не рассматривается», – сообщили в ведомстве.

Наталия Соколовская, писатель, редактор блокадных дневников:

– Темпы, с которыми городское начальство взялось за Музей обороны и блокады, и методы, которыми оно действует, могли бы напугать любого, кто не жил в СССР. Мы остаемся «датским» государством. И вот, к 2019 году хоть что-то должно быть. Но что?

Вокруг строительства нового музея (неудачное место назначено губернатором) идут споры (о месте, о форме, о содержании). Что будет с музеем в Соляном – не вполне ясно. Предстоит ремонт. Мы знаем, что в 1949 году уничтожение музея (фактически по «Ленинградскому делу») началось с вывески на дверях: «Музей закрыт на ремонт». В 1989 году восстановили малую (если не сказать, жалкую) часть того, репрессированного музея. Но и это стало прорывом в сохранении блокадной памяти (напомню: при Г. Романове печатать в Ленинграде «Блокадную книгу» было запрещено).

Музеем, соответствующим тому библейски-трагическому, бездонно-сложному событию, которым была ленинградская блокада, вновь открытый музей уже не стал. Это позор для города и страны. Я не знаю, вернет ли Министерство обороны когда-то принадлежавшие музею площади (что было бы честно). Но я уверена, что музей должен находиться в том здании, в котором был открыт в 1946 году. Это может быть мемориал – Музей музея, в память того, созданного Л. Л. Раковым и неправедно уничтоженного.

И крайне важно, чтобы и внутреннее пространство, и сама экспозиция музея в Соляном были осмыслены и воплощены специалистами самого высокого уровня.