Единственный в ресторане
На днях Евгений Гришковец обнародовал в северной столице свой проект «После работы» с группой «Бигуди» (где бэк-вокал исполняет его жена). Жены, правда, не было, по причине ожидания пополнения в семействе; бэк-вокала, соответственно, тоже. Не было в этот вечер в одном из питерских ресторанов, выбранном маэстро в качестве сценической площадки, и свободных мест. Люди тесно сидели на диванах за столиками в основном зале, стояли в проходах и у колонн. Обычно на его выступлениях сидят на ступеньках и на полу...
Как всегда спокойный, Гришковец что-то вещал, усиливая свой посыл бесконечными движениями рук. Звук оставлял желать лучшего, но, как только мы вслушались и привыкли, оторваться было уже невозможно.
Принципиально не буду спорить с московской критикой, которая на разные лады твердит «Гришковец - это банально». С моей позиции, Гришковец - это человек, который года три назад перевернул театральную тусовку и представление о театре вообще. Нет декораций, нет массовки, нет ничего. Он один на сцене. Москва, надо сказать, обезумела тогда от восторга. Потом, видимо, надоело: бомонд стал охладевать - не столько зрители, сколько рецензенты. Но обычная публика... Она дышит с ним в унисон. Думаю, лет через 10 в гуманитарных вузах будут преподавать нечто вроде «театр через призму Гришковца»...
Аудитория - по большей части состоятельные мужчины с молодыми красивыми дамами - слушала затаив дыхание. Никаких разговоров по сотовому, никакого чавканья, звяканья и прочих застольных прелестей - будто и не в харчевню пришли. Зато на действия главного, он же единственный, героя реагировали незамедлительно. Шумно и свободно. Кстати пришлись и слова о том, что «...в ресторан мы приходим, чтобы получить немного любви, тепла, нам хочется внимания и заботы... и лишь как следствие - немного еды...»
Приведенная выше цитата - из романа Евгения Гришковца, который должен выйти в апреле. «Ресторан» - нечто про любовь и про то, что называется «...настроение мое улучшилось». Когда я смотрела предыдущие его спектакли, казалось, можно еще лет пять разрабатывать эту делянку, особо не напрягаясь, - аналогов-то нет. А он так быстро придумал совершенно новое! Прекрасно вписался в клубную атмосферу и дал шанс людям, которые не хотят или не любят ходить в театр.
Все закончилось довольно быстро. Никаких получасовых оваций, коротко попрощался и ушел. Люди расслабились. И вдруг - тихо появился вновь, стал подходить к столикам, неторопливо общаться, раздавать автографы. Попросила уделить и мне несколько минут:
- Евгений, как вы думаете, почему критики, особенно московские, исполнены таким скептицизмом?
- Понимаете... настоящих критиков мало. В основном обо мне пишут журналисты. К сожалению, они не пытаются понять сути.
- На мой взгляд, ваш спектакль «Как я съел собаку» - самый сильный по энергетике и самый эмоциональный. А для вас?
- Ну конечно. В нем все мое удивление этим миром и удивление мира от меня.
- А роман, который скоро выйдет, столь же значим?
- Это самое сильное из того, что у меня есть. И я бы сказал - это отдельно от меня.
- Вы единственный в своем роде?
- Ну конечно! А как же?
Улыбается и незаметно уходит...
Спустя год после первого знакомства с его творчеством, посмотрев почти все его постановки, не раз перечитав книгу со всеми его текстами, море интервью и статей о нем, я шла домой с удивительным ощущением. Ощущением нового, неизвестного представления о жизни, к которому помогает приблизиться этот странный, скрывающий в себе нечто глубокое и таинственное человек.
Юлия ВОЛЬНАЯ