Езжайте к рабиновичу на брайтон
Из сердца Нью-Йорка Манхэттена до его русской окраины Брайтона почти час езды на метро. Поезд громыхает по металлическим эстакадам с тысячами стальных заклепок, оставляя позади забитые машинами кварталы "маленькой Италии", китайского Чайнатауна и, переползая мост через Гудзон, попадает в Бруклин. Первое, что бросается в глаза, когда двери вагона открываются на конечной станции "Брайтон Бич", вывеска на стене ближайшего дома на чистейшем русском языке: желающим предлагают "иммиграционные услуги". Вы в Брайтоне.
Здесь чувствуешь себя так, словно оказался в любимом городке Остапа Бендера Черноморске. Или, на худой конец, в Одессе семидесятых годов. Не случайно этот район так и называют "маленькая Одесса".
Десятки магазинов и магазинчиков тянутся по обе стороны шумной эстакады метро, которая накрывает всю улицу. Внутри и рядом сними можно увидеть многое, что мило сердцу бывшего советского человека.
Можно поглазеть на вывеску с ностальгическим названием "Рембыттехника", отовариться "настоящей русской едой": колбасой "по два двадцать", фрикадельками "по рубль пятьдесят". Платить, конечно, надо долларами, объясняться проще по-нашему.
Английский язык здесь вообще не в ходу. Даже немногочисленные чернокожие, которые работают в здешних лавках, для простоты общения осваивают "великий и могучий". Будьте уверены: в случае чего, они пошлют вас подальше не хуже, чем на родине...
Статистика свидетельствует: четверо из десяти жителей Нью-Йорка иммигранты в первом поколении, то есть люди, не родившиеся в США. Здесь можно встретить представителей полутора сотен народов мира, включая русских. Многие из русских американцев, если быть точным, этническими русскими не являются. Так могут назвать и грузина, и молдаванина, главное, что их роднит, русский язык, привычный для всех выходцев из бывшего СССР.
Бывших соотечественников можно встретить на берегах Гудзона повсюду, но больше всего их, конечно, в Бруклине, где живет значительная часть нью-йоркской русскоязычной диаспоры численностью чуть не в полмиллиона человек.
Миллионеров на Брайтоне нет. Большинство живет в дешевых муниципальных домах, черпая средства на жизнь из социальных фондов. Эту возможность им предоставила Америка, считая этих людей беженцами, спасавшимися от политического, национального или религиозного гнета в СССР. Не будем оспаривать истинность этих утверждений. Не стоит забывать, что речь идет о далеких 70-80-х, в крайнем случае, начале 90-х годов.
Тогда все иммигранты избывшего соцлагеря считались беженцами по определению. Приметы брежневской эпохи, которые принесли с собой русские иммигранты "третьей волны", укоренились на Брайтоне, создавая здесь фантасмагорическую опереточную ауру. Комизм положения оценивают не все, местные жители воспринимают взлелеянную ими заокеанскую ностальгию по одесско-советскому образу жизни всерьез. А многие американцы русского происхождения, живущие в других местах, относятся к Брайтону с большой иронией. И все же нельзя говорить, что Брайтон сплошь маргинален. В последние годы перемены намечаются и тут. Здесь, хотя и медленно, тоже идет своя "перестройка". Алек Брук Красный, как он называет себя на здешний манер, один из тех, кто ощущает потребность перемен. На Брайтоне он старожил, живет здесь 10 лет, в Америку приехал вместе с семьей в 1989 году.
7 ноября прошлого года, когда американцы выбирали своего президента, Алек волновался не меньше Буша с Гором. В этот день Брайтон голосовал за него: Брук Красный баллотировался независимым кандидатом от одного из округов Бруклина в нижнюю палату Законодательного собрания штата Нью-Йорк.
В тот раз ему не повезло. Несмотря на то что 45% из 170 тысяч жителей округа русскоязычные, в законодатели Алек не прошел. Но он не унывает.
- Через два года я снова пойду на выборы, - говорит он. - Я увидел, что могу сделать что-то для живущих здесь людей, почувствовал их надежду и благодарность и понял, что должен к этому стремиться.
Николай ДОНСКОВ
Нью-Йорк - Санкт Петербург
Фото автора