Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»

Страна специального назначения

9 сентября 2004 10:00

Трагические события последних недель всколыхнули весь мир, никого не оставив равнодушными. В том числе - наших бывших соотечественников, живущих за рубежом. Все мы видели телевизионную картинку: как во многих странах люди приносили цветы и зажигали траурные свечи у зданий российских диппредставительств. Многие из них говорили по-русски. С неподдельной болью говорили о той трагедии, которая случилась на их родине. Говорили о том, о чем, наверное, в эти дни задумывались буквально все жители планеты: не только о том, как и почему (время не повернешь вспять!), но и, главное, о том, какие жестокие уроки мы должны извлечь из этой кровавой драмы... Одно такое мнение мы решили выслушать. Мнение человека, который имеет свой особый взгляд на события в России. Взгляд, который кому-то покажется спорным, причем настолько, что может этим даже раздражать. Но бесспорно - взгляд цепкий и пристальный, беспощадно выхватывающий такие детали, о которых многие предпочтут умолчать. Взгляд человека, у которого болит душа за далекую Родину, с которой и отношения-то складывались мучительно непросто... На вопросы «Новой» отвечает разведчик, историк и писатель Виктор Суворов. По телефону - из Бристоля




- Как Вы оцениваете профессионализм сотрудников российских спецслужб, проводивших операцию по освобождению заложников?
- Для начала я хочу сказать, чтобы меня неправильно не поняли: я осуждаю терроризм, это варварство, это что-то чудовищное - захват в заложники мирных жителей, особенно детей. Что же касается профессионализма силовиков, то давайте наденем сапоги командира отряда спецназа и попытаемся воспроизвести ситуацию, в которой он оказался. Я думаю, что перед нашими спецслужбами стояла неразрешимая задача. Представьте себе многие сотни заложников, среди которых находятся дети, и там же террористы, готовые умирать. Любая попытка штурмовать закончится тем, что взорвут все здание. Если мы имеем дело с террористами, которые захватили заложников и требуют миллион долларов и самолет, - это одно. Но там было совсем другое. И я думаю, что в такой ситуации винить наших ребят нельзя, думаю, что ничего лучше сделать было просто невозможно.
- Но израильские спецслужбы как-то справляются с подобными ситуациями?
- Согласен. Но однажды, в начале восьмидесятых, я разговаривал с одним израильским полковником. Он руководил известной операцией по освобождению заложников, когда палестинские террористы захватили израильскую школу. Все террористы были в итоге уничтожены, а почти все школьники остались живы. Но и террористов, и школьников там было гораздо меньше, к тому же террористы не шли на смерть, а выдвигали конкретные требования - освобождение своих людей. И вот этот израильский полковник мне сказал: «Я в тот момент не отвечал за жизнь детей. Если они все погибнут, то за это отвечают террористы, это они во всем виноваты. А я защищаю всех будущих детей Израиля. Мое дело постараться уничтожить террористов и спасти как можно больше детей». Но он подчеркивал, что если все же дети погибнут, то и правительство Израиля, и его командование не будут винить его в этом. И с такой точкой зрения он шел на штурм.
- Но одно дело - те спецназовцы, которые штурмовали школу, и другое - представители МВД и ФСБ, которые постоянно следят за сепаратистами и террористами, «ведут» их группировки, проводят агентурную работу, стараются предотвратить теракт. Как они допустили за одну неделю три такие трагедии? Да и рейд в Ингушетию боевиков 21 - 22 июня 2004 года, трагедия Норд-Оста были для российских спецслужб неожиданностью. Что это - «своя игра» спецслужб, или просто их беспомощность?
- Война эта ничем хорошим не кончится. На первый взгляд, ситуации в России и Израиле очень похожи: и там и тут - теракты. Но сходство поверхностное. Ситуации диаметрально противоположные - там находятся две этнические, культурные и религиозные группы, которые резко между собой различаются: граждане Израиля, евреи - с одной стороны, и арабы-палестинцы - с другой. Если бы Чечня представляла собой отделенную территорию - то это было бы другое дело, но у нас и русские и чеченцы - граждане одной страны. Когда в Израиле люди борются за свое существование, там это происходит на волне патриотизма, трепетного отношения к долгу, чести. У нас же многое сгнило, существует совершенно чудовищная коррупция, когда какой-то начальник из милицейского отдела за мзду выдает любые документы, офицеры продают оружие боевикам, продаются и информация, и звания, и должности. Коррупция настолько глубоко проникла во все поры нашего общества, что силовые структуры здесь - не исключение: российские спецслужбы глубоко прогнили.
- При этом спецслужбы находятся сейчас куда в лучших условиях, чем, скажем, при Ельцине. Идет постоянная их накачка деньгами, они все больше «закрываются», что в ряде случаев помогает секретности, в частности при агентурной работе. И при этом - провал за провалом.


- Проникновение в террористическую организацию - дело очень сложное, сверхсложное. Это на порядок сложнее, чем, скажем, разведывательная работа в государственных структурах. Я в Великобритании говорил с людьми, которые занимались как раз этой работой - проникновением в террористическую Ирландскую республиканскую армию (ИРА). Террористическая организация - изначально засекреченная. К тому же у террористов другой подход к судопроизводству, другие, нежели у государственных людей, понятия о чести, о предательстве. Допустим, в ИРА тех, кого только могут заподозрить в работе на британские спецслужбы, жутко пытают, колени дырявят электрическими сверлами. Если мы вербовали человека в правительстве, скажем, США, то там существует презумпция невиновности - сначала надо доказать, что он работал на СССР, а потом, если докажут, ему дадут срок. А террористы без церемоний пытают и убивают заподозренных в предательстве. Никто никому не должен ничего доказывать, есть подозрение - всё... И здесь, когда мы говорим о Чечне, мы говорим о народе, у которого очень долгие традиции вооруженного сопротивления, о народе, спаянном этническими чувствами, у которого есть особо ярая ненависть к предателям... Агентурное проникновение в настоящее время не может быть также успешным и эффективным, подчеркиваю, потому что коррупцией разъедено все государство, эта раковая опухоль - она везде.
- Как оценивались на Западе события в Северной Осетии? Была ли разница в оценке теракта в Бислане и трагедии Норд-Оста?
- Когда была трагедия Норд-Оста, то реакция Запада была прежде всего негативная, из-за того что операция по освобождению заложников была безобразно организована. Спецназовцы выносили одетых не по-зимнему людей, не было рядом пальто и одеял, не было в достатке машин «скорой помощи», врачам заблаговременно не сказали о газе, которым всех потравили, и вообще не дали противоядия. Там был приказ об освобождении и дикая, чудовищная некомпетентность - она была видна всему миру. В данном случае мы говорить об этом однозначно не можем, и такой повальной негативной реакции нет, поскольку, как говорилось, стрельба возникла спонтанно, сделать ничего было нельзя.
- Есть версия, что эта «спонтанность» была устроена нашими силовиками специально, чтобы была возможность начать атаку. В частности, на сайте «Кавказ-центра» заблаговременно появилась информация о том, что готовится штурм.
- Про версию провокации «случайности» ничего сказать не могу, у меня недостаточно информации для анализа, хотя здесь высказываются разные точки зрения... Ну а то, что Путин ситуацию на Северном Кавказе в целом не контролирует и Чечня рано или поздно отделится - то об этом говорят здесь постоянно. Вообще, критика по отношению к Путину растет. Очень отрицательное отношение к нему и с такой точки зрения. Перед Россией стоят чудовищные экономические проблемы. И когда слушают речь Путина, то аналитики стараются выявить его экономическую позицию - но никто никогда в его словах не видит следов этой позиции. Увеличить ВВП вдвое - эти слова означают примерно то же самое, что «партия обещает, что нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме»... И еще. Известно, что каждый правитель выбирает для себя какие-то образцы для подражания в прошлом. Для Сталина, например, это были Иван Грозный и Петр I, для Гитлера - Фридрих Великий, для Муссолини - римские императоры. А у Путина это - Андропов, президент постоянно это подчеркивает. К последнему отношение на Западе, мягко говоря, как к очень глупому человеку. Перед СССР в тот момент, когда Андропов пришел к власти, стояли чудовищные экономические проблемы - вся экономика, как, кстати, и сейчас, была зависима от нефтяной трубы, да и просто есть было нечего, стояли дикие очереди за всем, что только возможно. И Андропов экономические проблемы пытался решить административно-полицейским путем: ловить мужиков в бане, в кино - отправлять их на работу. Это дикость, Запад над этим смеялся. И вот именно его Путин выбрал для себя в качестве образца государственного деятеля. И он так же, как Андропов, плодит бюрократию, пытается решить экономические проблемы административно-полицейским путем, ставит полицейских во главе различных огромных ведомств и экономических структур.
- Какими Вам видятся последствия этого террористического акта - непосредственные и долговременные?
- Когда людей никто не защищает, они начинают сами заменять закон. В случае, если государство не защищает экономические интересы населения, - оно обращается к мафии. Мафия становится востребована тогда, когда народу нужна защита, а милиция с этим справиться не может. То же самое, возможно, произойдет и в Осетии: возможно обращение даже к мафиозным структурам: защитите нас от террористов, мы готовы платить последнее, возьмите власть над нами... Ну примерно на этом же строилось в свое время казачество. У каждого казака был свой конь и свое оружие, казак сам защищал себя от горцев, зная, что государство его не защитит. Радикальное решение, может быть, и состоит в том, чтобы уйти оттуда и дать местному населению, в том числе и казакам, оружие.


- Террористы всего этого и добиваются: вооружения населения на Северном Кавказе, эскалации насилия, выхода нескольких территорий из-под контроля государства.
- Неясно, что в этом случае лучше. Ведь «охрана населения» московскими чиновниками, накачка региона деньгами (которые разворовываются и уходят не пойми куда), действия нищей, коррумпированной армии и спецслужб - всё это неэффективно и заводит конфликт в тупик. А вот если вложить эти же деньги в местную самооборону - эффективность, я думаю, будет выше. Хотя бы потому, что семьи этих вооруженных людей живут там, и им реально угрожают террористы - как в свое время бандиты на Диком Западе... В долгосрочной перспективе, если все будет продолжаться так, как это идет сейчас, - деньги будут закачивать в спецслужбы, а их будут разворовывать, солдаты будут продавать оружие террористам, а бедный офицер будет знать, что если его ранят, то он будет никому не нужен, что он должен сам заботиться о своей судьбе, своей семье, - если все будет продолжаться так же, то ничего из этого не получится. Будут крутиться деньги, оружие, и всё это будет продолжаться. Такая борьба с терроризмом не может завершиться ничем хорошим... Нам говорят, что если дать свободу Чечне, то остальные тоже разбегутся. Так говорить могут только трусы, только те, кто не может называть вещи своими именами. А если назвать вещи своими именами, то тогда надо признать: Россия не желает жить под властью Кремля. Вот при Николае ІІ в царской охране были чеченцы, отлично воевали на фронте в составе Дикой дивизии. Что же такое случилось, что, с одной стороны, всенародно, подавляющим, невероятным большинством, избирают президента, а с другой - он говорит: «дай свободу одним - и все разбегутся»?
- Насколько возможно изменение внутренней политики России после этого теракта? Представители партии власти говорят о том, что последуют некие непопулярные меры.
- Прежде всего будет резко меняться отношение населения к этой так называемой контртеррористической операции - это ведь что-то дикое. Это как бы не война, а операция, которая уже продолжается дольше, чем война против Гитлера. Операция - это нечто такое, что планируется по многим аспектам, в том числе и по времени: начинаем тогда-то, заканчиваем тогда-то. Когда эта операция начиналась, неужто люди, которые ее планировали, считали, что она будет продолжаться много лет? Я бы хотел узнать, на сколько лет они ее запланировали: на 15, на 20? После этого теракта люди начнут понимать, что ни черта из этой контртеррористической операции не вышло, это то же самое, что и Афганистан, - такой же тупик. Посылается масса техники, посылаются миллиарды на восстановление, и чем больше вы там воюете, тем хуже для вас. Гнойник воспаляется все больше и больше. Население будет протестовать, и рано или поздно оттуда все равно придется уходить. Не можете вы подчинить тот народ, который не хочет жить под вашим господством... Что же касается мер безопасности, которые усложнят жизнь простого человека, то их нужно вводить, от этого никуда не денешься. Однажды я поехал посмотреть Святую Землю, и меня предупредили, что, когда я буду выезжать, то в аэропорт следует прибыть за полдня до отлета. Меры безопасности там - это что-то страшное. Я не знаю, как люди там живут. Конечно, на Россию это тоже распространится, ну а что же еще делать? Другое дело, что на территории маленького и очень организованного Израиля эти меры могут дать ощутимые результаты, хотя и там, как мы знаем, теракты не редкость. А у нас - совсем другое дело. У нас будут защищать АЭС, химзаводы, вокзалы, аэропорты, нефте- и газопроводы, ЛЭП, мосты. И все эти меры будут мешать жить гражданам России. Но при нашей безалаберности, разгильдяйстве, коррупции, в нашей «великой и необъятной» прикрыть все это мерами безопасности просто невозможно, хоть на это и будут гробиться огромные средства. Террористы все равно всегда смогут найти какое-нибудь хранилище ядерных или биологических отходов и рвануть так, что зараза разнесется по всей стране. Предотвратить это у нас практически невозможно - к этому тоже, к сожалению, надо быть готовым.

Беседовал Роман ШУХЕВИЧ


Справка «Новой»
Виктор Суворов. Настоящее имя - Владимир Резун. Родился в 1947 году в поселке Барабаш в Приморском крае. Окончил Калининское Суворовское военное училище и Киевское высшее общевойсковое командное училище. Был офицером разведуправления штаба Приволжского военного округа. С 1970 года - в номенклатуре ЦК КПСС. В 1974 году окончил военно-дипломатическую академию. Четыре года работал в женевской резидентуре Главного разведывательного управления. В 1978-м бежал в Великобританию. В СССР приговорен к расстрелу. Автор многочисленных книг по истории Второй мировой войны.