Комната раздора
Анну Шароградскую знают все журналисты Питера. И не только. Еще – Москвы. И Северо-Запада. Еще – в Европе и Америке. Но известность, авторитет, признание – совсем не тождество безоблачного существования... Когда она, обычно всегда очень выдержанная и не склонная к публичному проявлению эмоций, рассказывала мне о своей нынешней беде, в какой-то момент у нее сорвался голос и на глаза навернулись слезы. Нет, не за себя было больно, за дело. То, которому она отдала одиннадцать лет жизни и которое сегодня, совершенно неожиданно для нее, может оказаться под угрозой. Несколько дней назад, вернувшись из командировки, она увидела дожидающийся ее грозный документ: возглавляемому ей Институту региональной прессы предписывалось освободить помещение. Одну комнату в том самом особняке на Невском, вокруг которого еще недавно бушевали страсти. Речь – о Доме журналиста.
Уведомление о том, что после окончания срока аренды (а он истекает пятого декабря) продления договора с Институтом региональной прессы не будет и помещение необходимо освободить, подписан председателем Союза журналистов Андреем Константиновым. Первое, что смутило: почему он передан вот так, заочно? Почему не встретились, не поговорили, не объяснили в чем дело? Может быть, руководитель творческого союза (и одновременно распорядитель Домжура) не вполне свободен в своих решениях? И мешает чувство неловкости? Хотя ведь сам же Константинов, его АЖУР, в не столь далеком прошлом в трудные времена помогал Шароградской!
Что за всем этим кроется – политический подтекст? Ведь известно, что в стенах ИРП выступали многие авторитетные политики, которые в тот момент были в опале. Тот же Собчак на изломе своей политической карьеры. Кудрин, когда его обвинили в коррупции. Из недавнего прошлого – Анна Маркова, в момент ее жесткого противостояния с Валентиной Матвиенко. Может быть, в этом дело? Просто провинилась Шароградская перед городскими властями?
В то же время известно, что о пересмотре арендных отношений в Домжуре говорилось давно. И это рассматривалось как непременное условие развития дома прессы. Который надо содержать в порядке, реставрировать. А на это нужны деньги, и немалые. А своих денег у Союза журналистов на это нет и быть не может. Хотя и тут неясность. Ведь ИРП в должниках по арендной плате никогда не ходил. И платил, кстати, не по каким-то льготным, а по совершенно полновесным расценкам.
Впрочем, на все это, конечно, можно вполне резонно возразить: с чего сыр-бор? Ну, переедет этот самый ИРП в другое место, что с того? Никто же их не разогнал. Да, вроде так. Только по жизни часто случалось, что, вопреки с детства заученным формулам, от перемены мест слагаемых сумма меняется. Одно дело, когда место в самом центре, на Невском, в цитадели прессы, Домжуре. Понятно, что туда придет немало желающих устроить пресс-конференцию, круглый стол, семинар – именно этим в первую очередь и занимался ИРП (а Союз журналистов, кстати, занимался этим куда менее активно!), проводя политику открытого доступа к информации – в том смысле, что трибуна предоставлялась всем, за исключением, конечно же, нацистов. И другое дело, когда место где-то подальше, поглуше, понеудобнее...
Конечно, без прихода в особняк на Невском нового инвестора не распутать гордиев узел проблем журналистского дома. Хотя, наверное, вопросов при этом возникает много. Не только «что» и «как», но и «за счет чего». В Москве, кстати, прекрасно существуют некие журналистские организации – к примеру, Фонд защиты гласности, Центр экстремальной журналистики. Оба – под крылом Союза журналистов, в доме на Зубовском бульваре.
Николай ДОНСКОВ