Долгое дело

Несомненными в этой истории представляются пока лишь два момента. Первое – приговор будет. (Напомним, для Юрия Колчина, которого считают организатором преступления, и Виталия Акишина, считающегося одним из непосредственных исполнителей, обвинитель запросил пожизненного заключения, для двоих – Юрия Ионова и Игоря Краснова – 15 лет колонии строгого режима, для Игоря Лелявина – 12 лет, а для Алексея Воронина, активно помогавшего следствию, – 4,5 года.)
Второе – каким бы ни был приговор, история на этом не закончится. Та или другая сторона будет жаловаться, обращаться в Верховный, а то и в Страсбургский суд.
А еще и продолжающееся расследование самого убийства – есть ведь, по сути, еще одно «дело Старовойтовой», по которому обвиняемыми проходят сидящие под арестом Павел Стехновский и Вячеслав Лелявин (старший брат подсудимого Игоря Лелявина), а также скрывающиеся от следствия Сергей Мусин, Евгений Богданов и Олег Стехновский.
Для обвинения и защиты на сегодняшний день все вполне понятно, хотя их взгляды диаметрально противоположны. Обвинение считает всех подсудимых виновными, а их вину доказанной. Защита и подсудимые (за исключением Алексея Воронина) – напротив, в один голос твердят о своей невиновности, об отвратительной работе следствия, о нарушении процессуальных норм, подтасовке фактов...
За полтора года судебного процесса в этом деле так и осталось немало вопросов, на которые нет ответа. Например, мотив убийства Галины Старовойтовой. Обвинение однозначно называет политический мотив, о чем заявил в своей четырехчасовой речи глава группы гособвинителей, заместитель прокурора Петербурга Александр Корсунов. Все остальные мотивы – бытовой, коммерческий – подтверждения не нашли.
Адвокаты подсудимых в свою очередь пытались оспорить это положение. Мол, политическая версия убийства ничем конкретным не обоснована. К тому же заказчик преступления не установлен, а список политических противников Старовойтовой слишком обширен (от коммунистов и националистов до спецслужб). Неясно и то, какая конкретно деятельность депутата могла заставить ее политических противников пойти на заказное убийство.
Второй вопрос, так и оставшийся не проясненным, – как именно разворачивались события в подъезде дома Галины Старовойтовой на набережной канала Грибоедова роковым вечером 20 ноября 1998 года. Возможно, этого мы доподлинно не узнаем никогда. Обвинение удовлетворилось рассказом помощника Галины Старовойтовой, Руслана Линькова, однако защита подсудимых нашла в его рассказе немало определенных несоответствий. (Что, впрочем, легко понять, учитывая состояние чудом выжившего после ранения в голову Линькова.)
Говорили адвокаты подсудимых и о том, что подзащитные, по их мнению, мало подходили на роль организаторов и исполнителей заказного убийства. Взять того же Олега Федосова (второй киллер, который, по версии следствия, был переодет женщиной). По описанию Линькова, фигура в женском плаще вполне напоминала женскую.
– Но разве похож бывший хоккеист Федосов, крепко сбитый, широкий в плечах и талии, на человека с женской фигурой? – вопрошала в прениях адвокат Галина Каширина. – Да и кому придет в голову делать киллерами отслужившего в железнодорожных войсках Акишина и Федосова, слепого на один глаз? Да еще и снабжать их ненадежным, практически неисправным оружием? (Автомат «Агран-2000» заклинило после первого же выстрела, да и самодельная «Беретта» мало подходила для высокоточной и надежной стрельбы.)
Впрочем, и остальные моменты организации убийства Старовойтовой, по словам адвокатов, способны заставить усомниться в умственных способностях организаторов.
Обвинение ответило на эти доводы защиты так:
– Позиция защиты сводится к двум моментам: первый – максимально опорочить все доказательства и показания свидетелей, равно как и самих свидетелей, второй – попытаться создать собственную, ложную систему доказательств, – заявил один из гособвинителей.

Александр САМОЙЛОВ