Кому – ратификация, кому – сатисфакция

Сетования народа сету
Первой прибалтийской республикой, которая в свое время стала откровенно дерзить путинскому Кремлю, была вовсе не Латвия. Лавры смельчаков-первопроходцев здесь принадлежат Литве и Эстонии. В частности, аналогичная латвийской декларация, осуждающая коммунистические режимы как тоталитарные и преступные, была принята эстонским парламентом еще в 2002 году. Да и территориальные претензии Эстонии к России были настолько серьезными, что даже оказались занесены в эстонскую конституцию.
Печорский район Псковской области занесен туда под именем Петсеримаа («Печорская земля»). И это не злонамеренная прихоть эстонских законодателей. Конституция основывается на заключенном между Эстонией и СССР Тартуском мирном договоре 1920 года (который в России для удобства именуют Юрьевским), а по нему Петсеримаа действительно входила в состав республики.
Спорность Печорского района в том, что в нем издавна рядом с русскими жил народ сету – так называемые «печорские эстонцы». По своему языку (являющемуся одним из южных диалектов эстонского) и по своим земледельческим традициям этот народ скорее тяготеет к Эстонии, но по некоторым чертам национального характера и принадлежности к православной вере сету – русские. Еще в ментальность сету огнем и железом вписана граница: она разделила ареал проживания этноса на две части: эстонскую и российскую. Сегодня большая часть сету (до 8 тысяч человек) живет в приграничных волостях Эстонии, а в Печорах осталось не больше 400 человек – в основном пожилых. Несмотря на это, корреспонденту «Новой» приходилось слышать от одной из активисток движения сету по имени Хелью Маяк, что «нам хотелось быть отдельным народом, например – малым народом России».
– Почему сету сейчас не живут в Печорском районе? – рассуждает Илмар Вананурм, редактор таллинской радикальной газеты «Сетомаа» («Земля сету»). – Потому что эстонские школы здесь закрыли еще с середины 1950-х годов. С тех пор вся молодежь сету перебралась в Эстонию, наши деревни в Петсеримаа стали вымирать. А после 1991 года вернуться в Печоры стало уже затруднительно. Молодежи, чтобы встретиться с дедушкой и бабушкой, нужно оформлять визу.
Как известно, 1991 год разлучил не только сету, но и многие другие народы, жившие в советской империи. Но сету, памятуя свой полуевропейский, полуславянский менталитет, не стали браться за оружие – они стали потихоньку создавать свою игрушечную государственность. Придумали себе национальный флаг, выбрали из своей среды короля (говорят, что это фольклорная фигура и юридической силы не имеет). Стали мечтать о создании своего рода «Королевства Сетомаа» под юрисдикцией Эстонии. Разумеется, с Печорским районом в составе «королевства». Договор о границе, подписанный между Россией и Эстонией, положил конец этим мечтам.
– Представители сету, особенно живущие в России, называют это новой депортацией, – говорит Илмар Вананурм. – Потому что эстонские власти настаивают, чтобы все сету теперь переселились в Эстонию. Но у нас в Печорах остаются 50 деревень и 12 кладбищ. А наше правительство уверяет: вот переселитесь, и будем решать ваши проблемы. Но это все равно что человеку снимать голову и говорить, что мы помогаем ему выздороветь.

Оппозиция не сдается
Майский договор о границе, скорее всего, все же будет ратифицирован в эстонском парламенте, как на это и рассчитывают в Москве. Об этом нам поведал Тынис Лукас, бывший министр образования Эстонской Республики, лидер парламентской фракции «Союз Отечества» («Исамаалийт»):
– В эстонский парламент, который в Таллине иначе называют Рийгикогу, пограничный договор был передан 26 мая. Депутатам рекомендовали ратифицировать его еще до парламентских каникул, начинающихся на исходе июня. Однако, по мнению парламенского корреспондента газеты «Молодежь Эстонии» Евгении Гаранжи, договор ратифицируют не раньше осени.
– Дело в том, что в октябре у нас выборы в местные самоуправления, – говорит Евгения. – И депутатам наверняка захочется поиграть в оппозицию. Это может стать поводом для того, чтобы парламентарии Рийгикогу поспорили несколько больше обычного, но результат, я думаю, будет положительным.
Фракция «Союза Отечества» (весьма немногочисленная, всего 7 депутатов из 101) настроена против однозначной ратификации договора.
– Я думаю, что вместе с ратификацией пограничного договора будет принята отдельная политическая декларация, – говорит Тынис Лукас. – В этой декларации должны быть сформулированы основные принципы нашего государства, идущие от Тартуского мира, а также указан факт 50-летней оккупациии Эстонии Советским Союзом. Только это, я считаю, может видоизменить отношения между нашими странами, перестроить их на основе равноправного партнерства. Но если Россия не воспримет нас как партнера на международной арене, а будет по-прежнему вести себя как хозяин и твердить: «Мы вас не оккупировали, вы вошли в состав СССР добровольно», никакого диалога между нами не получится.
По словам Лукаса, речь идет о принципиальных вопросах. Территориальные притязания при этом остаются за скобками – ведь Эстония, подписав договор от 18 мая, фактически отказалась от печорских территорий, хотя и продолжает считать их исторически эстонскими. Требования эстонцев к русским скорее нравственного порядка. Вот только найти понимание у России пока не получается – президент Путин упорно именует претензии прибалтов «комплексами прошлого».

«Комплексы прошлого» языком у. е.
В Эстонии вопрос о международном суде над коммунизмом, включающий признание Россией оккупации Прибалтики, не считают «комплексами прошлого». По мнению эстонских политиков, ренессанс советской номенклатуры и авторитарного мышления в России стал возможен именно потому, что коммунизм в свое время не был жестко осужден и не прошел через «второй Нюрнберг».
– О необходимости осудить коммунизм по тем же принципам, по которым был предан международному суду германский нацизм, говорилось не раз на протяжении последних 15 лет, – говорит Илмар Вананурм. – Это было бы очищение, и оно пошло бы на пользу как России, так и Прибалтике. Эстонское правительство первым заговорило о суде над коммунизмом, но так и не воплотило свою инициативу в конкретные дела. И напрасно: Эстония могла бы подтолкнуть, организовать этот процесс, взять на себя ведущую роль в нем.
В настоящее время вопрос об осуждении коммунизма обсуждается не только в соседней Латвии, но и на уровне Европарламента.
– Фашизм и коммунизм – идентичные режимы, – говорит Тынис Лукас, эстонский депутат Европарламента. – Почему же Германия выплатила компенсации жертвам нацизма, а Россия – правопреемница СССР – не может сделать то же самое по отношению к тем, кто пострадал от коммунистов?
Известно, что в Эстонии по этому случаю уже составлена так называемая «Белая книга», вместившая все претензии к России, переведенные на язык условных единиц. В частности, общий ущерб от «советской оккупации 1941–1991 годов», нанесенный Эстонии, оценивается в 17,5 миллиарда долларов.
«Белая книга» появилась ровно год назад: в мае 2004 года профессор Торонтского университета Велло Сало завершил свой двенадцатилетний труд и торжественно передал его в Рийгикогу. При этом Сало вовсе не являлся экспертом-энтузиастом – над «Белой книгой» он трудился как председатель Государственной комиссии по расследованию репрессивной политики в отношении Эстонии. Комиссия была сформирована еще на исходе советского периода решением Верховного Совета ЭССР.
По подсчетам торонтского профессора, за годы оккупации Эстония потеряла 180 тысяч человек. Жизнь каждого Сало оценил в 75 тысяч долларов, что дало сумму в 13,5 миллиарда долларов. Еще в 4 миллиарда автор «Белой книги» оценил ущерб, нанесенный экологии Эстонии «советскими оккупантами»...
Оппоненты «Белой книги» в России, помимо не слишком корректных отзывов в адрес ее автора, отмечают, что этот документ совершенно не учитывает тех значительных финансовых инвестиций, которые были сделаны Советским Союзом в экономику Эстонии. К примеру, одно строительство нового таллинского порта обошлось «оккупантам» в 6 миллиардов долларов...
Впрочем, главное заключается в том, что никакого официального статуса «Белая книга» все равно не имеет, оставаясь всего лишь моральной оценкой, правда выраженной языком цифр.

Сергей КИРИЛЛОВ
Таллин – Санкт-Петербург