Между калининым и кантом

Королевский замок в городе имени всесоюзного старосты

На российских железных дорогах прибытие-убытие поездов указывается по местному времени в соответствии с часовым поясом. Это логично. Житель или гость города должен соотносить расписание со всем ритмом жизни: рабочими часами, временем работы магазинов, хождением муниципального транспорта и пр. С некоторых пор есть исключение: Калининград.
В соответствии с недавней директивой железнодорожного руководства (надо полагать, по просьбам трудящихся) здесь расписание поездов — по московскому времени. И не только дальнего следования, но и пригородных. Допустим, вы хотите успеть на последнюю электричку и знаете, что она в 22.00. В 21.45 приходите на вокзал — и выясняете, что электричка как раз в 9 вечера и ушла... Потому что местное время здесь, как в соседней Литве, — на час меньше, чем по Пулковскому меридиану.
Почему Самаре, Перми или Петропавловску-Камчатскому (где, как в анекдоте, «всегда полночь») федеральные железные дороги не отказывают в праве на местное время, а Калининградскую область его лишили? Путаница ведь страшная (я столкнулась с ней, когда приятельница не встретила меня на вокзале, — она забыла про новшество и спокойно гуляла: времени, мол, вагон, и только потом вспомнила и схватила такси, чуть не разминулись)!
Эта путаница — одно из проявлений морально-идеологической мешанины, которая сопутствовала подготовке и проведению 750-летия. Эта путаница – одно из проявлений морально-идеологической мешанины, которая сопутствовала подготовке и проведению юбилея. 750-летие чего? Кенигсберга, которого уже больше полувека не существует в природе? Калининграда, которого семь с половиной веков назад просто не моголо существовать? Многие ветераны жестокой битвы за этот город в ходе горячей дискуссии о возвращении городу исторического имени писали: медаль, которой нас наградили за эту битву, называется «За взятие Кенигсберга», а не Калининграда... Оппоненты метали копья: народ победил фашизм, а немецкое название — это попытка реванша. Но, собственно, сама по себе дата — 750 лет — в сравнении с 13 годами нацистского режима (и даже последующими 46 годами советской власти) делает этот аргумент бессмысленным. Кант и Гофман не имели никакого отношения к Гитлеру...
Еще в апреле все в Калининграде навевало воспоминания о Петербурге-2003. Перекопанные улицы и перекрытые магистрали. Чудовищные пробки в результате повсеместных дорожных работ. Котлованы и леса.
Сложной проблемой перед юбилеем был т. н. Зуб — жуткий долгострой Дома Советов на месте взорванного Королевского замка. К 750-летию зашевелились, в итоге половина Зуба «запломбирована»— отштукатурена и покрашена. Вторую половину на время торжеств завесили огромным плакатом. Сейчас его сняли, и Зуб сияет всей своей трухлявой красой...
В лесах был и один из объектов-символов — Королевские ворота. Они принадлежат сейчас Музею Мирового океана. Тому самому, которому передан знаменитый ледокол «Красин», стоящий на Неве рядом с Горным институтом в Петербурге. Почему этот музей взял на себя вполне сухопутные Королевские ворота, через которые некогда следовало Великое посольство Петра I? Просто никто, кроме директора музея Светланы Сивковой, не смог бы в столь краткий срок сдать объект. Об этой даме ходят легенды. Она умеет входить в самые высокие московские кабинеты. Взяв под крыло проржавевшее судно «Витязь» на захламленной набережной, она создала современный музейный комплекс: возрожденный «Витязь», подводная лодка, космическое судно, выставочный центр, где есть все — аквариумы с экзотическими рыбами, скелет кашалота, выставка, посвященная Маринеско и т. д.
Королевские ворота сейчас возрождены. Около них фонтан в форме шара и приятная пивнушка. Когда накануне юбилея объект осматривал Герман Греф, он сказал, что неплохо бы здесь фонтанчик и чтобы пива выпить. Мэр Савенко сказал: сделаем. Греф не поверил и поспорил на пиво. И проспорил...
Еще теперь в Калининграде есть храм Христа Спасителя. Надо сказать, в отличие от московского он не производит впечатления бетонного новодела... С площади, где стоит храм, убрали памятник Ленину и устроили там тоже фонтанчики.
В прессе не утихает дискуссия по поводу этого Ленина. Коммунисты обвиняют власть в оскорблении народных чувств. Прочие считают, что не место Ленину рядом с храмом. К слову, за все время советской власти здесь не было ни одной церкви (костела, кирхи). Православные ездили молиться в литовский Кибартай...
В последние годы здесь обострился интерес к довоенной истории края и событиям войны. Этот интерес всегда тлел под спудом пропаганды. Те, кто пришел сюда в 1945 году с армией или приехал в 1946 году переселенцем из своих разрушенных деревень или просто нищих колхозов, помнят, как до депортации 1948 года здесь еще жили местные немцы, работали по найму, меняли на крупу и тушенку швейные машинки, часы, невиданные предметы роскоши — кружевное белье, фарфоровые статуэтки. Как правило, об этих немцах вспоминают с сочувствием и симпатией. Винят войну и Гитлера (часто вместе со Сталиным) в том, что люди должны были убивать друг друга. Об этом и воспоминания немецкого еврея Михаэля Вика «Закат Кенигсберга», и повесть дочери советского офицера Евгении Палетты «Пейзаж с голубым до самого горизонта», и сборник воспоминаний переселенцев... Только сейчас перед жителями территории открывается интуитивно воспринимаемый ими особый мир Восточной Пруссии, разрушенный нацизмом и коммунизмом. Балтские, древнепрусские мотивы, красота природы (песчаные косы, заросли облепихи и ежевики, сосны, янтарь), музыка и архитектура довоенного Кенигсберга звучат в ностальгических стихах покинувших Кенигсберг немецких поэтов, которые переведены и изданы в последние годы.
Наиболее нетерпимы к немецкому те, кто приехал сюда лет 25–35 назад и не застал трагической встречи двух культур, двух укладов. Для кого привычны безликие, в одночасье по команде придуманные новые названия населенных пунктов — Советск и Зеленоградск, Гвардейск и Знаменск. И когда в одном из городков решили назвать улицу именем замечательной поэтессы Агнес Мигель, поднялся буквально вой. Эти люди (хотя и не все) наиболее агрессивно отторгают новые реалии — падение железного занавеса и, наоборот, возникновение границы с Литвой и визового режима.
Но именно граница кормит сейчас массу народа. Начиная с банальной контрабанды. Водка, сигареты. Поляки на переходе Безледы даже держат натасканную на сигареты собаку. А перегонка автомобилей, легальный перевоз грузов за бугор и оттуда — янтарь-сырец, техника, продукты... На калининградских рынках польской, литовской одежды больше, чем китайско-турецкой. Еще собирают съедобные виноградные улитки и продают тем же полякам.
Загранпаспорта чуть ли не у грудных детей. Калининградцы осваивают Европу по суше и по морю. Находят новые и новые варианты жизни — например, устраиваются в береговую охрану Норвегии, пять лет проработал — пенсия в одну-две тысячи долларов...
Эти новые варианты и предопределяют для калининградцев поиск своей identity. Они действительно отличаются от жителей «большой России». Для бедных слоев норма — ориентация в курсах валют, конъюнктура рынка дешевых товаров, общение с «погранцами» и таможенниками, знание географии соседних (а то и не очень соседних) стран. Они шустры, выносливы, изворотливы и чем-то напоминают поляков-челноков конца 80-х. Для граждан среднего достатка сезонным событием является Доминиканская ярмарка в Гданьске (как раз сейчас она проходит), а семейным развлечением — поездка в аквапарк в польские Миколайки. Поэтому люди считают себя безусловно русскими, но «другими русскими». Спектр настроений — от «мы европейцы, и пошла она вон, эта дикая Московия» до «у нас, русских, особая миссия — нести Россию в Европу».
Что касается настроений местной политической и деловой элиты — это сюжет отдельного исследования. Основная заявка — на «полигон для всей России», созданию которого способствуют выгодные геополитические условия. То и дело кого-то конкуренты обвиняют в сепаратизме. Отношения с Москвой сложны, вместе с тем в ходе юбилея подчеркивалось, что Москва наконец-то повернулась лицом к забытому форпосту и дала, а также обещала дать столько-то денег.
Москва тем временем не дремлет. В пику шквалу исторических воспоминаний о 750-летней истории города, столетия жившего вне России, пришла кампания «а-ля рюсс» (сдается, и абсурд с железнодорожным расписанием из той же оперы). Глав Литвы и Польши не пригласили на юбилей, назвав его «домашним праздником», — что, впрочем, не помешало позвать Шредера и Ширака на прогулку по Светлогорскому пляжу. Представители компетентных ведомств провели (!) инструктаж для культработников, повелев при разработке экскурсий делать акцент на мотивы российского присутствия — проезд Петра, Елизавета Петровна, при которой эти земли ненадолго отходили к России... В прошлом году на морском берегу в Балтийске по этому поводу появилась чудовищная конная статуя «Лизки», которая, как и Калинин, отродясь здесь не бывала... Идеологический ответ призрачному «сепаратизму» вместе с антиприбалтийской истерией ощущается на каждом шагу. Стоит иметь в виду, что скоро здесь будут выборы ЗакСа и назначение нового губернатора (то ли из Москвы пришлют, не спросясь, то ли кто-то из здешних докажет Москве свою нужность). На смену юбилейным страстям грядут политические.

Светлана ГАВРИЛИНА
Калининград – Санкт-Петербург
фото ИНТЕРПРЕСС