Шкурные интересы

Все началось в апреле 2001 года, когда в один из отделов милиции Калининского района обратилась девушка, по ее словам, чудом избежавшая изнасилования в одном из номеров гостиницы «Полюстровская». Заявление у нее приняли (может быть, потом участникам этой истории и пришлось об этом пожалеть), и Бауманис с коллегами отправился в гостиницу, чтобы найти обидчиков заявительницы. Там на одном из этажей путь милиционерам преградил их коллега в сержантских погонах, представившись сотрудником патрульно-постовой службы 21-го отдела милиции Дмитрием Романовым. Он настойчиво предложил оперативникам не беспокоить постояльцев нескольких номеров, которых, по его выражению, «крышевал РУБОП». Оперативники не то чтобы испугались, но решили и сами заручиться поддержкой серьезных структур. Бауманис позвонил дежурному по Управлению ФСБ и обрисовал ситуацию. Вскоре в «Полюстровскую» на случай возможных контактов с «рубоповской крышей» приехал подполковник ФСБ Олег Панчук. Первым делом он попросил Романова предъявить служебное удостоверение – такового не оказалось. Сержант признался, что дежурит в гостинице частным порядком сутки через трое за 500 рублей за смену.
Попасть в тщательно охраняемые номера в конце концов удалось. Насильников там не оказалось. Зато оказались... меховые залежи. Шкурки норок, нутрий, ондатр заполняли комнаты, которые снимали несколько коммерсантов из Литвы. (Про «Полюстровскую» и раньше поговаривали, говорят и теперь, что здесь можно разжиться контрабандными мехами любых размеров и фасонов, – чего не нашли на Полюстровском рынке, признанном центре мехового оборота, то всегда можно раздобыть здесь.)
Как уверяют Сергей Бауманис, его коллеги и ряд свидетелей, в номерах шла торговля мехами. Естественно, без каких-либо кассовых аппаратов или товарно-транспортных накладных, да и вообще без каких бы то ни было документов. Противная сторона намекает, что документы-де имелись, только их... похитили потом вместе со шкурками.
Полторы тысячи шкурок неясного происхождения плюс еще кое-какие любопытные находки из злосчастных номеров отправили в 6-й отдел милиции, где в опечатанном виде поместили в кабинет замначальника по уголовному розыску.
И вот ровно через неделю неожиданно было возбуждено уголовное дело «по факту» разбойного нападения на «полюстровских коммерсантов». Якобы некие неустановленные лица ворвались в их номера и под угрозой оружия забрали меховые ценности.
После чего в истории начались многочисленные странности. (О процессуальных нарушениях в этом деле можно было бы написать отдельную статью, только вот изъясняться пришлось бы на малопонятном для неискушенных в юриспруденции канцелярите, так что опустим излишние подробности.)
Коммерсанты тут же опознали «разбойников» – ими оказались милиционеры, навестившие накануне их номер. (А вот от предложения возбудить в отношении самих коммерсантов дело по незаконному предпринимательству руководство почему-то только отмахнулось.) Обвинение в разбойном нападении на литовских бизнесменов было предъявлено Бауманису и его коллегам в октябре 2001 года. И тогда же «оборотней» отправили в Кресты (повезло только эфэсбэшнику, он отделался в этом уголовном деле статусом свидетеля, тогда как милиционеры пошли обвиняемыми).
Дело «оборотней» дошло до Калининского суда, по делу прошло 27 заседаний. Выяснилось немало интересного. «Литовские коммерсанты» утверждали, что они – честные предприниматели, никакие не контрабандисты, что мех покупали в Петербурге, здесь же шили из него шапки и шубы. Правда, если поверить, что шкурки они покупали в России, здесь же шили из них меховые изделия, – то все равно делали они это без законной регистрации и уплаты необходимых налогов. Да и в каком таком петербургском ателье шились шубы, следствие почему-то даже не пыталось установить.
На процессе было отмечено множество нестыковок в рассказах «потерпевших». Например, один из них, Шимуконис, рассказывал, как, приезжая в Питер (в апреле 2001-го), шел на Балтийский вокал в камеры хранения, где забирал якобы хранившиеся там шкурки, после чего ехал в гостиницу «Полюстровская». При этом он не учел, что камеры хранения начали свою работу на Балтийском вокзале лишь... с августа 2001-го.
История уже вышла на финишную прямую, и тут прокуратура неожиданно потребовала экспертизы – и дело зависло. Потом судья перешла на работу в Городской суд, дело передали новому судье, она вернула материалы в прокуратуру для устранения процессуальных нарушений... Несмотря на то что уголовное дело было приостановлено решением суда в декабре 2004-го, оно продолжало жить своей жизнью. Следователи менялись один за одним (все больше по инициативе заместителя прокурора района по следствию Натальи Красновой). Они продолжали вызывать обвиняемых в прокуратуру в попытках предъявить обвинения (по приостановленному делу!). Никакие жалобы на нарушения УПК не принимались.
В феврале 2005 года дело было направлено из прокуратуры в Калининский суд. В суде прошло единственное заседание 19 апреля 2005 года, на котором дело вновь вернули в прокуратуру.
Срок следствия по приостановленному делу продлен до 2 сентября 2005 года. По делу проводятся какие-то следственные действия, выносятся важные для фигурантов процессуальные решения, но самим фигурантам упорно отказывают в знакомстве с этими решениями.
Когда и как все это закончится – неясно.
Между тем, как утверждают источники, торговля мехами в «Полюстровской» продолжается.

Александр САМОЙЛОВ