Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»

Огонь пожирающий

19 сентября 2005 10:00

История ленинградской блокады по сей день хранит немало загадок. До недавнего времени тайной были окутаны целые страницы жизни по ту сторону линии фронта - в условиях оккупации. Одна из таких загадок - пожар Большого Петергофского дворца





Казалось бы, с эпизодом гибели шедевра архитектуры и садово-паркового искусства все было понятно: вина лежала на "немецко-фашистских захватчиках", разграбивших и уничтоживших дворец. Но минуло шестьдесят лет после войны, и открываются новые факты, позволяющие иначе посмотреть на некоторые обстоятельства. И речь не идет о "ревизионизме" или "очернительстве" - лишь о восстановлении исторической правды.
Многие петергофские старожилы в один голос уверяют: в то сентябрьское утро 1941-го, когда немецкие войска вошли в Петергоф, Большой дворец уже был объят пламенем.
- Мы укрывались в подвале царских конюшен, опасаясь бомбежки, - "отматывает назад пленку" Лидия Яновна Дадзис. - Накануне прихода немцев откуда-то пронесся слух, что горит Большой дворец. Пораженные этим известием, мы вылезли из подвала и убедились, что крыша здания действительно в огне...
Версию о том, что дворец подожгли, дабы исполнить приказ Сталина "оставлять врагу только выжженную землю", подтверждают рассказы очевидцев, хотя при этом вырисовывается множество нестыковок. Согласно одной из версий, красного петуха пустил участковый милиционер Федор Сорокин. В пользу нее говорят воспоминания Льва Петровича Токарева. Обитатели ближайших от парка домов, боясь обстрелов, прятались в гроте Большого каскада. Незадолго до прихода германских войск в грот начал проникать дым; все выскочили наружу и возле пылающего дворца увидели Федора Сорокина. Возмущенные жители хотели устроить самосуд, но Сорокину удалось вырваться и бежать.
И еще один момент: Лев Петрович говорит, что накануне пожара Сорокин приходил в дом Токаревых и к их соседям с просьбой дать ему пустые канистры.
Согласно другой версии дворец подпалила команда саперов. Так свидетельствует петербуржец Владимир Иванович Лепп. Перед самым началом войны он закончил девятый класс, и в середине сентября 1941 года был отправлен из Ленинграда в Гостилицы рыть окопы. Однако вскоре пришло известие, что прорвались оккупанты, и школьников направили обратно. По словам Владимира Леппа, на ночь ребят разместили в Большом Петергофском дворце. А утром их поднял сапер и велел военруку уводить детей, поскольку "сейчас будут поджигать дворец". Военрук опешил: "Как же так, зачем?" Сапер был неумолим: "Приказ Сталина знаете?! Ничего не оставлять врагу!"
- У меня до сих пор перед глазами картина, - вздыхает Владимир Лепп, - как от брошенного солдатом булыжника со звоном разлетается стекло в огромном окне. А потом - струя огня из ранцевого огнемета...
Конечно, все эти сведения не подтверждены документами. Тем не менее они требуют дальнейшего тщательного изучения. Попытки получить комментарий у директора ГМЗ "Петергоф" Вадима Знаменова успехом не увенчались: администрация музея-заповедника не желает обсуждать вопросы, ответы на которые способны поколебать устои.
Однако, как оказалось, загадка гибели Большого Петергофского дворца волнует не только автора этих строк. В конце апреля нынешнего года на XV школьных историко-краеведческих чтениях в Аничковом дворце с любопытным докладом выступила ученица 11-го класса Петергофской гимназии императора Александра II Елена Сибирева. Ее исследование, которое курировал преподаватель истории и культуры Санкт-Петербурга Алексей Сурков, посвящалось судьбе Северного Версаля во время войны. Выводы, сделанные Леной, практически совпадают с моими. По ее оценке, "в разрушение Петергофа и его памятников внесли лепту все действия противостоящих группировок у прифронтового города, коим являлась "столица фонтанов".
Елена Сибирева привела свидетельства людей, имевших непосредственное отношение к Большому дворцу. Так, по данным первого послевоенного хранителя дворцов-музеев и парков Петродворца Марины Тихомировой, "дворец загорелся от снаряда, попавшего в церковный флигель в день захвата Петергофа, и фашисты запретили нам тушить пожар под страхом расстрела". Говорили, что здание горело три дня, и когда жителей угоняли из Петергофа, они все еще видели над ним зарево. Художник-реставратор Удаленков, до последнего занимавшийся эвакуацией ценностей из Петергофа, также утверждал, что дворцовая церковь занялась при обстреле. Вместе с тем в воспоминаниях очевидцев, при пересказе информации другими людьми есть заметные расхождения в деталях.
Однако трагедия Большого дворца опустошительным пожаром не ограничилась. За два последующих года здание было превращено в руины, и руку к этому приложили в том числе наши войска, для которых обгоревший остов здания служил частью вражеской линии обороны. Известны мемуары советских артиллеристов, которые вели прицельный обстрел Петергофа, а также штурмовиков, которые, пролетая над Большим дворцом и видя около него немцев, давали им "прикурить" своими пушками и крупнокалиберными пулеметами.
"Пришла пора рассмотреть историю разрушения и возрождения Петергофа по-новому, с большей объективностью, - считает Елена Сибирева. - Нельзя забывать, что многое из культурного наследия прошлого было заброшено или сознательно разграблено еще до войны... А в дни тяжелых испытаний люди неизбежно ожесточаются; наблюдая повседневно ужас и смерть и привыкая к ним, они думают лишь о победе над врагом любой ценой, о выполнении приказов - несмотря ни на что. Поэтому не удивительно, что не только немцы, но и наша армия бесцеремонно обращалась с памятниками".
Что ж, подоплека уничтожения Большого Петергофского дворца по-прежнему остается одним из белых пятен минувшей войны. Причем вопрос этот не столько исторический, сколько политический, ибо затрагивает степень вины и ответственности двух стран, бывших противников - России и Германии. Мне могут возразить: предположим, удастся доказать, что к пожару (или поджогу) дворца действительно причастна наша сторона. Будет ли нам лучше от этого признания? Нужна ли такая "некрасивая правда"? Может, не стоит ворошить прошлое, оставить все как есть?
Убежден, что это не так. Вспомним знаменитые солженицынские строчки: "жить не по лжи". Историческая достоверность нужна хотя бы для того, чтобы избежать взаимных обид, упреков, инсинуаций. Впрочем, антипатриотические настроения могут инкриминировать в первую очередь исследователям этой непростой темы.

Сергей ГЛЕЗЕРОВ


Тем временем
   Как В минувший уикенд в Петергофе продолжались юбилейные торжества (напомним, в этом году Русскому Версалю исполняется 300 лет). Суббота ознаменовалась открытием памятника композитору Антону Рубинштейну и светомузыкальной водной феерией на Большом каскаде в Нижнем парке. Размах был, конечно, существенно меньше, чем два года назад во время празднования юбилея Петербурга, и тем не менее. Для постановки спектакля из одиннадцати картин, героями которого стали царь Петр с соратниками, из Москвы пригласили модного режиссера Льва Левинсона и привезли дорогостоящее французское оборудование. Не обошлось и без высоких зарубежных гостей: на финальную часть мероприятия в воскресенье прибыл король Малайзии с супругой. Шоу завершилось гигантским фейерверком.

Справка "Новой"
   Как ГМЗ "Петергоф" ежегодно принимает порядка 4 миллионов туристов и считается на сегодня самым посещаемым музейным комплексом в России. Только в этом году на его реставрацию было потрачено 67 миллионов рублей из федерального бюджета и почти 50 миллионов собственных средств. Деньги музей получает в основном за счет платного входа в парк, во дворцы и павильоны и экскурсионного обслуживания. Цены на билеты вполне европейские. Например, полюбоваться недавно открытыми Ольгиным и Царицыным павильонами обойдется россиянам в 300 рублей. Иностранцы, разумеется, платят еще и за то, что они иностранцы.