Не платите? тогда мы идем к вам

Внимания приставов и коммунальщиков удостоился квартал неподалеку от Техноложки. Рузовская, 9. Отсюда и начнут трясти застарелых неплательщиков, которых на этой и соседней улице целый рой.
– Больше ничего не остается. Никакие меры и увещевания не действуют, – ставит точку Виталий Мкртчян, начальник ЖЭС-4 Адмиралтейского района.
– Три недели назад предупреждали, давали срок все погасить, – поддерживает начальник юридического отдела жилкомсервиса № 1. – Они это время никак не использовали: ни оплат, ни заявлений с просьбой об отсрочке...
Так, да не совсем. Когда в небогатую, но опрятную коммуналку мимо ошарашенной женщины вливается поток ответственных лиц и фотокамер, в ходе препирательства всплывают неоднозначные подробности. Семья погасила на днях половину суммы; вот желтенькая квитанция на четыре тысячи с лишним. А по остатку задолженности пристав, принявшая квитанцию, успокоила: «зарплата у мужа только семнадцатого октября? Ну так восемнадцатого и принесете, ничего страшного».
А теперь как снег на голову: толпа, нервотрепка, купание в лучах и фотовспышках сомнительной славы. Все, граждане. Телевизор за долги уезжает на торги. Успеете в пятидневный срок погасить недостающее – вернется он к вам в целости и без лишних хлопот. Нет – готовьте потом еще семипроцентную сумму: исполнительский сбор сверх остального оплачивать. А как еще с вами? Судебное постановление на десять с лишним тысяч с декабря 2003-го болтается; а в феврале этого года возбудили производство, уведомив под роспись.
Как пытается объяснить хозяин (фактически единственный кормилец в семье из четырех человек) – развязаться с застарелым долгом не получалось, сил хватало лишь на текущие выплаты. Безуспешно пытался взять кредит в банке под поручительство своего работодателя; но зачем же вот так: обещали подождать, а сами?
– Хватит им доказывать, – задыхается жена. Лучше ознакомься внимательнее с бумагами. А то опять какую-нибудь дрянь подстроят!
Видавший виды телевизор, заклееный-запечатанный в коробке, выплывает из комнаты.
Другой «приговоренный» адрес – Рузовская, 29. На двери подъезда внушительный список должников. Ого. Судя по цифрам, местный народ не мелочится: девять семей набрали от шести до двадцати четырех тысяч рублей, почти сто сорок тысяч на подъезд. Кого из них сейчас осчастливит вниманием служба принудительного взыскания?
Сейчас – никого; приставы и работники жилкомсервиса оставляют намеченную жертву на потом. Гуманность тут ни при чем, фортуна тоже. Просто нечего арестовать у семьи, все движимое имущество которой состоит из пустых бутылок и тараканов.
Нищих не угрызешь. Хитрых тоже: другая семья на той же улице, обязанная по суду выплатить 23 тысячи (и и с 2003-го года увеличившая недоимку более чем вдвое), сразу после предупреждения об аресте вывезла весь мало-мальски ценный скарб в неизвестном направлении.
На них управу найдут позднее – когда появится и заработает наконец закон о принудительной продаже жилья с торгов. А пока жизнь недобросовестному клиенту жилконторы можно изгадить и другими способами. Если проверка через Федеральную регистрационную службу и МРЭО высветит имеющуюся недвижимость или автотранспорт – дача неплательщика будет опечатана, а на машине он будет разъезжать лишь до первой проверки в ГИБДД. Приставы также обратятся в пенсионную и налоговую службу, обдирая должников автоматическими отчислениями из ежемесячных зарплат и пособий.
А сейчас, оставив в покое безнадежно неимущих, судебные исполнители отправляются на соседнюю улицу. Можайская, 23. Яростная перепалка – не чета предыдущей; от совместного крика матери с дочкой подрагивают хрустальные висюльки на роскошной люстре. «Десять с лишним тысяч, подлежащих взысканию, выплачены еще в прошлом году»!
Выплатить-то выплатили, – хмыкает юрист жилкомсервиса. – Да только снова набежало. А исполнительное производство по тому делу не закрыто.
Кстати, а почему? Ведь, как утверждают проштрафившиеся жильцы, они после той оплаты предъявили приставу справку из жилищной бухгалтерии. Вернее, послали ее по факсу.
А тот послания не получал. Сохранился ли оригинал той справки? На нет суда нет; а на задолженность – есть. Причем сегодня на ваших трех комнатах висит уже почти двадцать тысяч рублей. А не десять с лишним, якобы погашенных!
– Нам говорят одно... А теперь отказываются от своих слов, – надрывается хозяйка. – Нашли дураков!
– Самокритика есть кратчайший путь к исправлению, – охотно поддерживает женщину пристав.
Шикарный телевизор оценен чисто символически: в тысячу рублей. Если владельцы хотят – могут потом добиться независимой оценки; такой может потянуть и на пятнадцать-двадцать пять тысяч, в зависимости от износа.
Да какой там износ: огромный «Томсон» с плоским экраном словно только что привезен из магазина. Девушка-десятиклассница, в слезах, готова стать грудью на защиту своей электронной услады.
Не последняя, кстати, фамильная ценность. Как поведала соседка по лестнице, эти жильцы – самые обеспеченные в подъезде; посмотрите на этот новенький пежо у входа: именно на нем глава семейства, холеный, уверенный в себе господин, примчался домой качать права. Не суп жидкий, а жемчуг мелкий, – в отличие от предыдущих должников, где после выноса видавшего виды телевизора только и осталось богатства, что книжный стеллаж с Достоевским, Грином, Буниным и Хайямом.
Всем одно. Алконавту и трезвеннику, несчастливому или просто жадному. Выворачивай карман или прощайся с добром (пока – только с движимым). И все угодившие под раскулачивание в один голос обвиняют исполнительскую службу в сознательной «подставе»: после предъявления квитанций – и успокоительных заверений в ответ – дело не кладут на полку, а вваливаются в дом с понятыми.
Что не лишено логики. Разве не удивительно, что в одном квартале у Техноложки за один присест скопилось такое множество семей, пассивно ожидающих незавидной участи. Злостных в городе море, а столь недальновидных – вряд ли. Могли их, падающих, ради внезапной и эффектной экзекуции немного подтолкнуть – лишить последнего шанса и отсрочки, ввести в заблуждение? Военная хитрость в интересах наглядности.
Зато прогнившее коммунальное хозяйство можно будет латать деньгами, а не обещаниями. Опять же – проблема с неплатежом решается наскоро, а не растягивается на годы: хронический недоимщик теперь живет под дамокловым мечом. Кто виноват, что у него не хватило юридической грамотности – полностью закрыть судебное производство и спокойно копить новый долг до очередного суда.
Возвращаясь домой (все в том же Адмиралтейском районе), невольно обшариваю взглядом подъезд, высматриваю такой же черный список. Кого из соседей не минует чаша сия?
Ах, чтоб тебя, тут не до списков. Отопление все еще не включили: третий день клацаю зубами в промозглой квартире. Лето позади, – но в память о нем снова нет горячей воды (если верить нормам расхода, я ежемесячно выливаю на себя триста ведер, а вместе с холодной – шестьсот). Холодная, кстати, течет из крана полудохлой струйкой. Впрочем, она здесь всегда так течет.
Потерплю, не барин. Как платим, так и обслуживают. Или наоборот, – как обслуживают, так и...?
Ладно-ладно, молчу. О качестве, количестве и стоимости коммунальных услуг – чуть позже. Когда не будем платить за себя и за дядю.

Дмитрий ПОЛЯНСКИЙ
Фото Александр БАНЬКОВ