Здесь каждый камень кого-то знает
На острие копья Александра Невского развевалось синее знамя строительной компании, которая финансировала превращение скромной гипсовой модели в помпезный бронзовый монумент. Пиаровская акция, включающая письменную благодарность фирме от патриарха, удалась. Компания-спонсор тесно связана с городскими властями, поэтому полпред Виктор Черкесов и другие федеральные чиновники на вернисаже отсутствовали. А дискуссии об этом памятнике еще только начинаются.
В первых числах мая в Питере открыли три мемориала. Кроме Александра Невского на площади имени самого великого князя, это памятные знаки женщинам-блокадницам на Кронверкской улице и «Ленинградский репродуктор» на углу Невского и Малой Садовой. В силу того, что все три проекта создавались на частные деньги, размеры средств, потраченных на монументы, не разглашаются. Но достаточно хотя бы краем глаза взглянуть на них, чтобы понять - затраты отличаются на порядок. Князь намного дороже блокадниц, которые, в свою очередь, существенно дороже репродуктора.
Между тем художественный результат оказался обратно пропорционален затратам. При том, что о необходимости украсить бронзовым князем главную городскую магистраль говорили уже почти двадцать лет, а еще десять ушло на художественные конкурсы. Два других мемориала делали безо всяких конкурсов и уложились в один-два года.
Памятник репродуктору придумал школьник, ныне студент-историк Кирилл Страхов. Он предложил установить старенький репродуктор на том месте, где он висел в блокадные годы. Подлинный черный громкоговоритель не нашли, пришлось сделать копию из металла, зато ее сделали действующей радиоточкой. (Пусть жильцы дома не пугаются - она будет включаться только по большим праздникам.) Автор мемориала Анатолий Чернов установил под ним подтверждающую военную фотографию, переведенную на металл. Получилось скромно, но со вкусом, большим, чем в случае с расположившимися по соседству кошками и фотографом, «похожим на Карла Буллу». Непонятно только, зачем было в мраморную доску «вбивать» изображение еще одного репродуктора. Получилось как в анекдоте: для тупых повторяем сигналы точного времени еще раз.
С Невским и блокадницами - сложнее. При всей условности подобных сопоставлений их удачно сравнил главный художник Петербурга Иван Уралов: «У первого масса достоинств, но нет искры божьей, у второго масса недостатков, но эта искра есть». Действительно «разорванный» силуэт хрупкой женщины (да еще вознесенный на высоту четвертого этажа и закрепленный на рельсе, торчащем из питерского брандмауэра) кажется нематериальным. Это скорее знак, пиктограмма, нежели мемориал. Как заметил автор скульптор Лев Сморгон (он работал вместе с архитектором Игорем Матвеевым на средства одного крупного столичного банка), это не зенитчица и не медсестра, это трагедия, стойкость и горе.
Бронзовый князь Александр Невский оказался многострадальным. В двух конкурсах девяностых годов победил профессор «Мухи» Валентин Козенюк. Уже тогда профи отмечали в его работе дефицит монументальности. Смерть автора еще больше усложнила ситуацию. При увеличении модели конной статуи до пятиметровых размеров она оказалась непригодной для установки на площади. Ведь ей пришлось бы конкурировать с Фальконе, Растрелли, Клодтом и Трубецким - авторами четырех конных императоров, стоящих в Петербурге.
Масла в огонь подлил известный питерский скульптор Владимир Горевой, который создал своего пешего князя и предложил установить свою работу. В конечном итоге ей определили место в Усть-Ижоре, при впадении Ижоры в Неву. Скоро она и будет там установлена. А спор в пользу творения Валентина Козенюка на городской площади решили, как обычно, деньги. Крупная строительная фирма взялась довести проект до ума и установить именно этого Александра Невского. На помощь позвали Альберта Чаркина - ректора Академии художеств, автора памятников Чкалову, городовому и Остапу Бендеру.
Но на этом мытарства князя не кончились. Градостроительный совет во главе с главным архитектором Питера Олегом Харченко и Иваном Ураловым выступил против установки статуи по оси Невского проспекта, головой - к проспекту, хвостом - к лавре. Они предлагали поставить его ближе к лавре и развернуть так, чтобы он стоял к монастырю вполоборота. Но авторам удалось настоять на своем. Как заметил Иван Уралов, на нашей стороне было художественное чутье, на их - исторические традиции.
Впрочем, как удалось выяснить, местоположение бронзового князя не является окончательным. Разумеется, завтра его не сдвинут с места. Но через несколько лет, когда нагрянет очередное благоустройство площади, можно будет попробовать и другое место.
Кстати, в ближайшие месяцы нас ждет еще одна скульптурная премьера. Чиновники из Смольного обещают, что это произойдет еще до юбилея Петербурга. На месте бывшей крепости Ниеншанц установят памятник Петру Первому. Точную копию того, что стоял в Риге и принадлежал малоизвестному у нас немецкому скульптору начала ХХ века. Он был снят во время Первой мировой войны и недавно найден на складе. Вот когда начнутся жаркие споры о качестве коней, художественной ценности копий и большой политике.
Максим БУГРОВ
Фото ИНТЕРПРЕСС