Свобода выбора неволи
Не хочешь в армию – не ходи. Своя воля, свое право: с 2002-го федеральный закон «Об альтернативной гражданской службе» (АГС) позволяет предпочесть военной лямке другую. Теоретически менее тяжелую, но более продолжительную. Шквал критики с обеих сторон не стихает. Кто-то видит в АГС лазейку, возможность закосить свой священный долг. Оппоненты из правозащитного лагеря оценивают ее в еще более крепких выражениях – как новую разновидность барщины.
Попасть на альтернативную службу не все хотят и не все могут. А суровые армейские будни меж тем приносят все новые «сюрпризы»: вчерашние призывники возвращаются домой в цинковых гробах
Безоговорочно ее приветствуют только потенциальные работодатели. Для них альтернативщики – возможность залатать бреши в штатном расписании, восполнить «дефицит рабочей силы на общественно полезных и социально значимых работах».
Работа над первым законопроектом об АГС началась в 1992-м, сам же закон был принят через 10 лет, в июне 2002-го. Сегодня «трудовая армия» в России насчитывает 536 человек. Очередной, весенний, призыв станет четвертым по счету.
Заявок же было подано около 2 тысяч. Причем за один год, с осени 2004 по осень 2005-го, количество желающих снизилось более чем втрое (с полутора тысяч до четырехсот человек). Причин для охлаждения энтузиазма несколько, хотя многим призывникам и одной более чем хватало.
Начать хотя бы с того, что обычному гражданину попасть вместо военной на гражданскую службу – все равно что библейскому верблюду пройти через игольное ушко. Это «ушко» – призывная комиссия, которую молодой человек должен убедить в своих глубоких убеждениях, в силу которых... и т. д.
Сложность в том, что наличие этих самых убеждений – пацифистских или религиозных – должны подтвердить свидетели. Свидетели Иеговы, например. У этой религиозной организации достаточно сплоченности и влияния, чтобы поголовно обеспечить всем своим призывникам замену ратного труда на мирный. Что же касается призывника-одиночки, не состоящего в сектах, – см. выше про игольное ушко. Докажи, что не верблюд. Хотя по 29-й статье Конституции ты вроде бы этого делать не обязан («никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений»). Так никто и не заставляет: не хочешь, не доказывай. Комиссия совещается и отклоняет заявление.
Впрочем, поток заявлений уменьшился и по другой причине, более существенной.
Трудармия не рай. Работа иногда тяжелая, иногда не очень, но везде низкооплачиваемая. А принцип «экстерриториальности», по которому принято засылать куда подальше от дома, делал ее и вовсе трудновыносимой: вместо того, чтобы работать здесь, в своем городе, призывник попадает в Пермь и заключает контракт с детской больницей (или – в Нижний Тагил, на Уралвагонзавод). Жилья нет, казенные харчи альтернативщику по закону не положены; что заработаешь, тем и сыт. Живи – не могу.
Ну а срок в 42 месяца (или 21 месяц, для призывников с высшим образованием) правозащитники и вовсе оценивают как «карательный». Три с половиной года поражения в правах: расторгнуть договор не моги, в забастовках не участвуй, подрабатывать на стороне не смей.
Принцип дальней отправки законотворцы скопировали у Минобороны, – хотя даже военкомы, смотрящие на АГС неодобрительно, считают это явным перегибом. В изначальном, армейском варианте переброска на другой конец страны помогает офицерам как фактор психологического воздействия: вырванный из привычной среды человек более управляем. А здесь-то зачем, просто чтобы медом не казалось? Ошибку учли. Закон оброс поправками, в том числе и закрепляющими право на службу «здесь».
И еще: АГС не пользуется престижем. Как ляпнул прилюдно один из работодателей, -»нормальный человек либо идет в армию, либо не идет». То есть: что маршировать под ружьем, что закосить наотрез – мол, все почетнее, чем ухаживать за больными на «гражданке».
Зато можно получить заочное образование «во внерабочее время». Можешь хоть на медицинское светило выучиться без отрыва от производства. С «посторонним» ВУЗом, похоже, сложнее: как служивому уладить с начальством неизбежные отлучки на сессию – вопрос особый. Каждый имеет право иметь право.
Заявку на рабочие руки в Петербурге рассматривает межведомственная комиссия. Круг нанимателей ограничен: это «социалка», государственные и подведомственные им учреждения. Психодиспансеры, дома ветеранов и далее в том же роде. Строителям, тоже домогавшимся, отказали наотрез. Ближайшие годы покажут, найдут ли коммерсанты лазейку к дешевой рабсиле.
Сейчас, когда закон позволяет служить «дома», прогнозируется наплыв добровольцев, предпочитающих камуфляжу и «бронику» спецовку или белый халат. Если призывные комиссии допустят.
А с чего вдруг хлопцу рваться в пацифисты? Не знаешь, чего больше в этой альтернативной бочке, меда или дегтя.
– Разделение обязательной повинности на военную и гражданскую – тупиковый вариант, – считает Элла Полякова, руководитель организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга». – Там неволя, здесь неволя, только более продолжительная. Обе хуже, выбирайте.
Ее обрывает очередной звонок: в Петербург везут погибшего солдата. На этот раз с Дальнего Востока. Для города и области этот год обещает превзойти предыдущий по количеству смертей; в январе-2006 – уже четыре, против восьми за весь 2005-й.
Еще гроб – из Черкесска, в Тосненский район. И гибель в Сосновом Бору, в части МВД, охраняющей внешний периметр ЛАЭС. Еще солдат то ли угорел, то ли замерз в Песочном. Как объясняют в организации – это не все, просто во многих случаях родители не сообщают, переживают свое горе в одиночку.
Когда гробы прибудут в город, Элла Михайловна снова будет настаивать на независимой экспертизе. А официальные версии похожи друг на друга, с некоторыми вариациями: «несчастный случай», «суицид на почве психической неустойчивости», опять «несчастный случай»...
При таком раскладе «альтернативку» хулить погодишь. В отличие от строевых частей вроде никого пока не отправили туда в наручниках, не возвратили «грузом двести».
– Если система изжила себя, – говорит Элла Полякова, – ее надо заменять, а не размножать делением вместе с ее пороками. Альтернативная служба – на самом деле подмена реформы, оттяжка давно назревшей профессионализации армии!
«Солдатским матерям» приходит новая весть: накрыли врача, вымогавшего у будущего призывника взятку. Эскулап оценил долг перед Родиной в кругленькую сумму...
Вчера, в студенческий праздник, Татьянин день, молодежь из коалиции «Оборона» провела акцию у стен горвоенкомата – против отмены отсрочек от армии и ликвидации военных кафедр, против того, что российская власть фактически отказалась последовать примеру развитых стран и сделать армию контрактной, а вместо этого упорно сохраняет отжившую свой век систему призывной кабалы.
Безоговорочно ее приветствуют только потенциальные работодатели. Для них альтернативщики – возможность залатать бреши в штатном расписании, восполнить «дефицит рабочей силы на общественно полезных и социально значимых работах».
Работа над первым законопроектом об АГС началась в 1992-м, сам же закон был принят через 10 лет, в июне 2002-го. Сегодня «трудовая армия» в России насчитывает 536 человек. Очередной, весенний, призыв станет четвертым по счету.
Заявок же было подано около 2 тысяч. Причем за один год, с осени 2004 по осень 2005-го, количество желающих снизилось более чем втрое (с полутора тысяч до четырехсот человек). Причин для охлаждения энтузиазма несколько, хотя многим призывникам и одной более чем хватало.
Начать хотя бы с того, что обычному гражданину попасть вместо военной на гражданскую службу – все равно что библейскому верблюду пройти через игольное ушко. Это «ушко» – призывная комиссия, которую молодой человек должен убедить в своих глубоких убеждениях, в силу которых... и т. д.
Сложность в том, что наличие этих самых убеждений – пацифистских или религиозных – должны подтвердить свидетели. Свидетели Иеговы, например. У этой религиозной организации достаточно сплоченности и влияния, чтобы поголовно обеспечить всем своим призывникам замену ратного труда на мирный. Что же касается призывника-одиночки, не состоящего в сектах, – см. выше про игольное ушко. Докажи, что не верблюд. Хотя по 29-й статье Конституции ты вроде бы этого делать не обязан («никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений»). Так никто и не заставляет: не хочешь, не доказывай. Комиссия совещается и отклоняет заявление.
Впрочем, поток заявлений уменьшился и по другой причине, более существенной.
Трудармия не рай. Работа иногда тяжелая, иногда не очень, но везде низкооплачиваемая. А принцип «экстерриториальности», по которому принято засылать куда подальше от дома, делал ее и вовсе трудновыносимой: вместо того, чтобы работать здесь, в своем городе, призывник попадает в Пермь и заключает контракт с детской больницей (или – в Нижний Тагил, на Уралвагонзавод). Жилья нет, казенные харчи альтернативщику по закону не положены; что заработаешь, тем и сыт. Живи – не могу.
Ну а срок в 42 месяца (или 21 месяц, для призывников с высшим образованием) правозащитники и вовсе оценивают как «карательный». Три с половиной года поражения в правах: расторгнуть договор не моги, в забастовках не участвуй, подрабатывать на стороне не смей.
Принцип дальней отправки законотворцы скопировали у Минобороны, – хотя даже военкомы, смотрящие на АГС неодобрительно, считают это явным перегибом. В изначальном, армейском варианте переброска на другой конец страны помогает офицерам как фактор психологического воздействия: вырванный из привычной среды человек более управляем. А здесь-то зачем, просто чтобы медом не казалось? Ошибку учли. Закон оброс поправками, в том числе и закрепляющими право на службу «здесь».
И еще: АГС не пользуется престижем. Как ляпнул прилюдно один из работодателей, -»нормальный человек либо идет в армию, либо не идет». То есть: что маршировать под ружьем, что закосить наотрез – мол, все почетнее, чем ухаживать за больными на «гражданке».
Зато можно получить заочное образование «во внерабочее время». Можешь хоть на медицинское светило выучиться без отрыва от производства. С «посторонним» ВУЗом, похоже, сложнее: как служивому уладить с начальством неизбежные отлучки на сессию – вопрос особый. Каждый имеет право иметь право.
Заявку на рабочие руки в Петербурге рассматривает межведомственная комиссия. Круг нанимателей ограничен: это «социалка», государственные и подведомственные им учреждения. Психодиспансеры, дома ветеранов и далее в том же роде. Строителям, тоже домогавшимся, отказали наотрез. Ближайшие годы покажут, найдут ли коммерсанты лазейку к дешевой рабсиле.
Сейчас, когда закон позволяет служить «дома», прогнозируется наплыв добровольцев, предпочитающих камуфляжу и «бронику» спецовку или белый халат. Если призывные комиссии допустят.
А с чего вдруг хлопцу рваться в пацифисты? Не знаешь, чего больше в этой альтернативной бочке, меда или дегтя.
– Разделение обязательной повинности на военную и гражданскую – тупиковый вариант, – считает Элла Полякова, руководитель организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга». – Там неволя, здесь неволя, только более продолжительная. Обе хуже, выбирайте.
Ее обрывает очередной звонок: в Петербург везут погибшего солдата. На этот раз с Дальнего Востока. Для города и области этот год обещает превзойти предыдущий по количеству смертей; в январе-2006 – уже четыре, против восьми за весь 2005-й.
Еще гроб – из Черкесска, в Тосненский район. И гибель в Сосновом Бору, в части МВД, охраняющей внешний периметр ЛАЭС. Еще солдат то ли угорел, то ли замерз в Песочном. Как объясняют в организации – это не все, просто во многих случаях родители не сообщают, переживают свое горе в одиночку.
Когда гробы прибудут в город, Элла Михайловна снова будет настаивать на независимой экспертизе. А официальные версии похожи друг на друга, с некоторыми вариациями: «несчастный случай», «суицид на почве психической неустойчивости», опять «несчастный случай»...
При таком раскладе «альтернативку» хулить погодишь. В отличие от строевых частей вроде никого пока не отправили туда в наручниках, не возвратили «грузом двести».
– Если система изжила себя, – говорит Элла Полякова, – ее надо заменять, а не размножать делением вместе с ее пороками. Альтернативная служба – на самом деле подмена реформы, оттяжка давно назревшей профессионализации армии!
«Солдатским матерям» приходит новая весть: накрыли врача, вымогавшего у будущего призывника взятку. Эскулап оценил долг перед Родиной в кругленькую сумму...
Дмитрий ПОЛЯНСКИЙ
Фото ИНТЕРПРЕСС