Осада полковника евреинова
О диком противостоянии военных властей с ветераном Афганистана и Чечни полковником запаса Евреиновым мы писали не раз. Уволившийся в запас полковник три года судится с командованием 6-й армии ВВС и ПВО за заслуженное право получать военную пенсию и положенное по закону жилье. Но ни многочисленные судебные решения, ни обращения в вышестоящие органы ничего не меняют. Судебные решения попросту не исполняются. Письма и телеграммы, которые Евреинов посылает в Москву, возвращаются все к тем же местным исполнителям, которые, не пошевелив пальцем, рапортуют о том, что все выполнено. А военное руководство тем временем «перекрывает кислород» строптивому полковнику, причем теперь уже в буквальном смысле слова.
Еще зимой в военном общежитии, где семья полковника Евреинова получила временное жилье, начали ремонт, предложив им переселиться в такое же непригодное для жилья помещение, только уже не в городе, а за городом. Точнее, это было не предложение, а ультиматум. С тех пор началась жестокая борьба за выживание. Семью полковника стали выживать из помещения, а они в свою очередь стали бороться за выживание. В конце июня у них отключили воду и электричество. А в начале июля учинили настоящий разгром.
4 июля около 9 часов вечера раздался стук в дверь. Подполковник, представившийся начальником военных складов Панасенко (на территории складов находится общежитие), заявил:
- Нам поступила команда выселить вас, завтра сюда должен приехать командующий, смотреть, как проходит ремонт, так что вас здесь быть не должно.
- Но куда нам выселяться? - поинтересовался Евреинов.
- Нас это не касается.
- А у вас есть решение суда на наше выселение? - опять же поинтересовался уже знакомый с законами полковник. - Если такого решения нет, прошу нас больше не беспокоить.
- Здесь моя территория, что хочу, то и делаю, - ответил офицер.
«Что хочу» началось незамедлительно после гневной тирады. Группа вооруженных ломами солдат под руководством прапорщика принялась крушить двери в доме и унитазы в туалете. Евреинов бросился вызывать милицию. Когда подъехал наряд 29-го отдела милиции Московского района, солдаты разбежались. Впрочем, милиция тоже вскоре уехала, оставив полковника Евреинова один на один со своими проблемами.
- Поймите, что мы можем сделать? - разъяснили ему. - Если бы здесь было нападение, физическое насилие, мы могли бы вмешаться, а так это чисто гражданское дело, и решаться оно должно в суде...
Мы встретились с полковником Евреиновым на следующее утро после погрома. Перед распахнутой входной дверью валялись груды обломков, на этаже из электрощитка свисали обрезанные провода, из крана тоненькой струйкой сочилась уже давно перекрытая вода, рядом, в туалете, на месте унитазов зияли дыры. Двое сыновей полковника спали после безумной бессонной ночи. (Старшему, учащемуся музыкального училища, - 20, младшему, школьнику, к тому же больному астмой, - 14.)
- Как нам жить в таких условиях? - спросила жена полковника Наталья (кстати, тоже ветеран Афганистана, именно там она и познакомилась с будущим мужем). - Мы и сами бы рады, чтобы все это скорее кончилось. Как будто мы держимся за это общежитие. Только куда нам деваться? На улицу? - спросила она, и на глазах у нее сами собой навернулись слезы.
Деваться им действительно некуда. Но военных это мало заботит. Приехавший, как и обещали, на следующий день командующий 6-й армией ВВС и ПВО генерал-лейтенант Геннадий Торбов, бывший командир Евреинова, подтвердил прежнее решение: немедленное выселение. Евреинов вновь пустился во все тяжкие, пытаясь отстоять свои законные - подчеркнем, законные - права. Опять жалоба в Дзержинский федеральный суд, прокуратуру Центрального района, очередная телеграмма в администрацию президента Путина. Впрочем, ответ на предыдущую телеграмму ему уже пришел. Заявление направили в Министерство юстиции, оттуда - в Управление Минюста по Петербургу и области, оттуда... Все это уже было...
- Ну ладно, я привык к лишениям, но за что мои дети должны страдать? - никак не может понять полковник Евреинов. - Знаете, когда родились сыновья, я мечтал, чтобы они продолжили мое дело, пошли в армию. Теперь я думаю иначе: только бы не это... А в чем моя вина? Наверное, прав Григорий Пасько, сказав: «Я виноват только в том, что родился в России». Наверное, это и про меня.
Николай ДОНСКОВ
Фото Юрия ФАЙНБЕРГА