Может, в консерватории что-нибудь подправить?

По версии следствия, триста студентов из стран Азии и Африки (по шестьдесят человек на каждом курсе) за пять лет должны были внести в консерваторский бюджет лепту не менее трех миллионов долларов - из расчета платы за обучение от трех до шести тысяч долларов. Почему-то все эти суммы всплыли на счетах трех фирм, имеющих весьма отдаленное отношение к питерской музыкальной элите. Две фирмы - финская «Харлестон» и американская «Белфорд Трейдинг» - и вовсе размещались за рубежом: в Хельсинки и Нью-Йорке соответственно. Нетрудно догадаться, что и счета свои они держали отнюдь не в московских или питерских банках. Всего за границу таким образом утекло почти миллион четыреста тысяч долларов.
Можно сказать, конечно, что государство в какой-то мере само провоцировало администрацию вуза на такие... скажем, нетрадиционные шаги для сохранения капитала. Если бы не обанкротился Северный торговый банк, в который шли деньги Консерватории в начале 90-х... Если бы не дефолт 1998-го, когда держать деньги даже в разных корзинах, но в одной стране - России - стало в принципе опасно... Если бы не общий кризис всех учебных заведений (как мы помним, едва ли не каждый питерский вуз пережил за последние десять лет эпопею с отключением воды, тепла и электричества), в ходе которого блокировались счета...
Спасти музыкантов мог благотворительный фонд. Каковой и появился в 1996 году. Он получил название Фонда реализации и поддержки программ RMI. Деньги за учебу иностранные студенты могли перечислять как на счет фонда в «Бэнк оф Нью-Йорк», так и в исключительных случаях - наличкой. Такой порядок продлился до 1998 года - за это время на счетах RMI аккумулировалось не меньше 1,1 миллиона долларов. Затем, как утверждает следствие, студентам предложили поделить плату на «белую» и «черную». Белую - около полутысячи долларов - вносили в кассу Консерватории, черную - на счет уже новой фирмы, «Харлестон» - в хельсинкский банк. Основная часть суммы проводилась как спонсорская помощь - соответственно, распоряжаться ей ректорат мог по собственному усмотрению. По слухам, среди студентов находились ярые противники такой бухгалтерии, но их всегда можно было припугнуть возможным отчислением.
Впоследствии выяснилось, что и плата за проживание в общежитиях вносилась «черным налом». А еще Консерваторию подозревали в каких-то странных махинациях, связанных с закупкой дорогого звукозаписывающего оборудования.
Впрочем, все эти подозрения обходили стороной верхушку вуза. В марте 2001 года было возбуждено уголовное дело в отношении руководителя одного из околоконсерваторских фондов РОБФ Татьяны Красавиной. Ректор Консерватории Чернушенко оставался в стороне - несмотря на то что руководителем одной из оффшорных фирм явился, по некоторым данным, его родной сын Александр Чернушенко. А в декабре прошлого года сгустились тучи и над ректоратом. После проверки Контрольно-ревизионного управления Минфина, выявившей недостачу на счетах, было возбуждено уголовное дело, сначала - по статье «растрата», затем к ней добавилась и «халатность». Пока что в деле фигурирует относительная скромная сумма - 450 тысяч долларов. А в мае 2002-го уголовное дело, возбужденное «по факту», обрело и конкретного обвиняемого. Им стал 67-летний ректор вуза. Правда, допросить его с тех пор так и не удалось по причине тяжелой болезни.
По словам сотрудников Главного следственного управления, говорить о перспективах этого запутанного дела пока рано. Не исключено, что с Владислава Чернушенко снимут обвинения в растрате - если ему удастся доказать, что он не ведал, что творила его свита, - но тогда в силе останется статья «за халатность». Что же касается дела Татьяны Красавиной, то оно может быть передано в суд в конце этого года.
Напомним, что похожему преследованию подвергся в 2000 году и ректор московской Консерватории Михаил Овчинников. Ему, впрочем, относительно повезло: уголовное дело по факту финансовых нарушений возбуждать не стали. Напомним, студенты московского вуза также перечисляли плату за обучение в зарубежный, швейцарский, банк. Кроме того, ректор ухитрился подозрительно дешево сдать в аренду консерваторские помещения, назначить чересчур высокие зарплаты бухгалтерии и другому персоналу администрации (30 тысяч рублей против двухтысячного оклада преподавателя). Эпопея с судебным увольнением и восстановлением ректора растянулась на несколько лет и закончилась (?) лишь этим летом.
Вся эта скандальная история до боли напоминает события вокруг Мариинского театра в 1995 году... Конечно, трудно представить людей искусства, бесспорную славу, гордость и достояние отечества - сидящими на скамье подсудимых. Но и тем более трудно простить им тягу к стяжательству.

Мария ЮРЧЕНКО