Билет в один конец
Очередное удаление лишних элементов из многострадального сквота на углу Английского проспекта и улицы Союза Печатников прошло в минувшую пятницу. Да простит нас солнце русской поэзии: впору писать объединенный сиквел «Домика в Коломне» и «Маленьких трагедий».
Людей не просто лишают жилья: матери остаются
без сыновей, дедушки — без внуков, дети — без школы, без друзей, без надежды
«Поразило то, что не было оцепления, бойцов в масках и шлемах. Не было электрошока», — в один голос повторяют очевидцы.
С автоматами, пистолетами, в бронированных жилетах, в черных беретах — были. Впрочем, силу применять не пришлось: почти все изгоняемые покинули свои апартаменты добровольно.
Пушкаревы из квартиры № 12 прожили в благословенном доме 12 лет. Был договор с Академией тыла и транспорта, были обещания, просьбы подождать...
Сейчас супруги Елена и Александр с двумя сыновьями снимают угол у знакомых.
— Мне до работы теперь где-то час добираться, — голос у Лены грустный, усталый, — но это еще ничего.
13-летнему Андрею придется вставать ни свет ни заря, чтобы ездить на перекладных в старую школу; как будет с садиком для 5-летнего Димы — и вовсе непонятно.
Семья Косенко из 26-й квартиры на Союза Печатников жила меньше других. Фактически — с 2001 года; официально, по договору с ЖЭС — с 2003-го. Но и они уже привыкли считать этот дом родным, этот район — своим, столько надежд с ним связывали...
— Но когда начались все эти ужасы, выселения с оружием, — рассказывает Василий, бывший военный, — нам стало по-настоящему страшно за детей и внуков.
Слава богу, младшая дочь, 23-летняя Оксана, с новорожденным ребенком может жить у своего мужа. А 24-летнюю Наталью — она в разводе и сейчас находится на попечении родителей — с 4-летним сынишкой Костей пришлось, что называется, депортировать из Питера. «Отправили их в Белоруссию к родственникам, — вздыхает отец и дедушка. — Все, конечно, друг по другу очень скучают, измучались, а что делать?» Сам Василий с женой Инессой и так с трудом подыскали себе съемное жилье, а с малышами это было бы во сто крат сложнее и дороже. Такое вот рассоединение семей по-коломенски.
Ничуть не лучше обстоят дела и у семьи Чечера из 27-й квартиры. Ирина Ивановна — человек явно не богатырского здоровья, а «антитеррористические» зачистки ее совсем доконали: «Когда прошлый раз выселяли соседей — у меня давление подскочило до 260, вызвали скорую... никак не могли сбить... едва оклемалась...»
Ирина с сыном Александром прожили здесь всю его жизнь — 13 лет.
— В Адмиралтейском районе все у нас рядышком: школа, английский, моя работа. А теперь мы вынуждены все бросить и...
Вплоть до того, что Сашу придется сослать в Зеленогорск, где у его отца есть небольшой дом. Иных вариантов, похоже, не предвидится. А ведь договор с ЖЭСом по поводу квартиры на Союза Печатников был заключен в свое время честь честью. «Там даже предусматривалась возможность дальнейшего выкупа этого жилья по льготным расценкам! Правда, оформлял бумаги муж, а мы с ним развелись», — уточняет Ирина Ивановна.
Проблема, безусловно, не только в этом: два года назад у Чечера, как и у большинства других жильцов, забрали договора якобы с целью перерегистрации — и не вернули. Осталось лишь приложение.
«Нас обманули!..» Чем надо было думать, чтобы выпустить из рук оригинал основного правоустанавливающего документа — наверное, сегодня этот вопрос уже не актуален.
«Саша так переживает за меня, за всю эту ситуацию... Когда перекрывали Английский проспект — звонил на переменах, кричал в трубку: «Мама, ты на работе?» — «Да, сынок...» — а сама с людьми...»
Переживает и потому, что впереди — сплошные расставания: с матерью, с друзьями. Да и вообще, переходный возраст, знаете ли.
Вот так, не моргнув глазом, выдернуть подростка из привычной среды, все переломать, изгадить, наплевать в душу — на Западе бы, небось, потребовали миллион за моральный ущерб. Встали бы горой органы опеки, общественные организации — такой бы шум подняли! А мы...
Ирина пока собирается снимать комнату на окраине Московского района, но надолго ли хватит денег и сил?
Сейчас многие сердобольные граждане, проникнувшись бедами обитателей дома в Коломне, спрашивают: мол, что значит — «выгоняют на улицу»? Где-то же эти люди прописаны? Вот пусть туда и идут!
Да, Ирина, например, зарегистрирована в комнате на улице Коли Томчака. А толку? «Как только стало видно, что я в положении, соседи стали угрожать убить моего ребенка. Так и говорили: «Выдавлю». Сколько мы ни обращались в милицию, ответ один: вот когда будет прецедент... Представьте: мне 30 лет, первая беременность! Еле унесла оттуда ноги».
Та соседка до сих пор живет по этому адресу. И Чечера до сих пор не могут попасть в квартиру. Двери им не открывают. Номер телефона изменен и засекречен. Милицию пробовали привлечь — бесполезно.
Действительно — площадь имеется, живи и ни в чем себе не отказывай.
Интересуются добросердечные петербуржцы и тем, как обитатели сквота оплачивали жилье и коммунальные услуги. Дескать, если у них документов на эти квадратные метры не было — на какие счета переводили деньги? Что-то здесь нечисто!..
Знамо, нечисто. Как утверждают жильцы-договорники, определенные суммы у них принимали наличными сотрудники ЖЭСа. Эти утверждения могут быть и голословны, однако люди называют конкретные имена, фамилии, должности (все данные есть в редакции). Кстати, в связи с указанными обстоятельствами активисты дома уже не раз обращались в надзорные органы, в том числе в Генпрокуратуру, но никаких проверок, насколько известно, так и не проводилось. Неясно и как продвигаются переговоры омбудсмена Игоря Михайлова с вице-губернатором Лобко и губернатором Матвиенко.
Тем временем оборону здания продолжают держать 11 семей, две из которых зарегистрированы в пламенеющем (свят-свят!) доме, остальные жили по договорам. Следующее силовое выселение (на этот раз под прицелом многодетные матери, инвалиды) назначено на понедельник, 3 сентября. Как раз детишки пойдут в школу...
«Поразило то, что не было оцепления, бойцов в масках и шлемах. Не было электрошока», — в один голос повторяют очевидцы.
С автоматами, пистолетами, в бронированных жилетах, в черных беретах — были. Впрочем, силу применять не пришлось: почти все изгоняемые покинули свои апартаменты добровольно.
Пушкаревы из квартиры № 12 прожили в благословенном доме 12 лет. Был договор с Академией тыла и транспорта, были обещания, просьбы подождать...
Сейчас супруги Елена и Александр с двумя сыновьями снимают угол у знакомых.
— Мне до работы теперь где-то час добираться, — голос у Лены грустный, усталый, — но это еще ничего.
13-летнему Андрею придется вставать ни свет ни заря, чтобы ездить на перекладных в старую школу; как будет с садиком для 5-летнего Димы — и вовсе непонятно.
Семья Косенко из 26-й квартиры на Союза Печатников жила меньше других. Фактически — с 2001 года; официально, по договору с ЖЭС — с 2003-го. Но и они уже привыкли считать этот дом родным, этот район — своим, столько надежд с ним связывали...
— Но когда начались все эти ужасы, выселения с оружием, — рассказывает Василий, бывший военный, — нам стало по-настоящему страшно за детей и внуков.
Слава богу, младшая дочь, 23-летняя Оксана, с новорожденным ребенком может жить у своего мужа. А 24-летнюю Наталью — она в разводе и сейчас находится на попечении родителей — с 4-летним сынишкой Костей пришлось, что называется, депортировать из Питера. «Отправили их в Белоруссию к родственникам, — вздыхает отец и дедушка. — Все, конечно, друг по другу очень скучают, измучались, а что делать?» Сам Василий с женой Инессой и так с трудом подыскали себе съемное жилье, а с малышами это было бы во сто крат сложнее и дороже. Такое вот рассоединение семей по-коломенски.
Ничуть не лучше обстоят дела и у семьи Чечера из 27-й квартиры. Ирина Ивановна — человек явно не богатырского здоровья, а «антитеррористические» зачистки ее совсем доконали: «Когда прошлый раз выселяли соседей — у меня давление подскочило до 260, вызвали скорую... никак не могли сбить... едва оклемалась...»
Ирина с сыном Александром прожили здесь всю его жизнь — 13 лет.
— В Адмиралтейском районе все у нас рядышком: школа, английский, моя работа. А теперь мы вынуждены все бросить и...
Вплоть до того, что Сашу придется сослать в Зеленогорск, где у его отца есть небольшой дом. Иных вариантов, похоже, не предвидится. А ведь договор с ЖЭСом по поводу квартиры на Союза Печатников был заключен в свое время честь честью. «Там даже предусматривалась возможность дальнейшего выкупа этого жилья по льготным расценкам! Правда, оформлял бумаги муж, а мы с ним развелись», — уточняет Ирина Ивановна.
Проблема, безусловно, не только в этом: два года назад у Чечера, как и у большинства других жильцов, забрали договора якобы с целью перерегистрации — и не вернули. Осталось лишь приложение.
«Нас обманули!..» Чем надо было думать, чтобы выпустить из рук оригинал основного правоустанавливающего документа — наверное, сегодня этот вопрос уже не актуален.
«Саша так переживает за меня, за всю эту ситуацию... Когда перекрывали Английский проспект — звонил на переменах, кричал в трубку: «Мама, ты на работе?» — «Да, сынок...» — а сама с людьми...»
Переживает и потому, что впереди — сплошные расставания: с матерью, с друзьями. Да и вообще, переходный возраст, знаете ли.
Вот так, не моргнув глазом, выдернуть подростка из привычной среды, все переломать, изгадить, наплевать в душу — на Западе бы, небось, потребовали миллион за моральный ущерб. Встали бы горой органы опеки, общественные организации — такой бы шум подняли! А мы...
Ирина пока собирается снимать комнату на окраине Московского района, но надолго ли хватит денег и сил?
Сейчас многие сердобольные граждане, проникнувшись бедами обитателей дома в Коломне, спрашивают: мол, что значит — «выгоняют на улицу»? Где-то же эти люди прописаны? Вот пусть туда и идут!
Да, Ирина, например, зарегистрирована в комнате на улице Коли Томчака. А толку? «Как только стало видно, что я в положении, соседи стали угрожать убить моего ребенка. Так и говорили: «Выдавлю». Сколько мы ни обращались в милицию, ответ один: вот когда будет прецедент... Представьте: мне 30 лет, первая беременность! Еле унесла оттуда ноги».
Та соседка до сих пор живет по этому адресу. И Чечера до сих пор не могут попасть в квартиру. Двери им не открывают. Номер телефона изменен и засекречен. Милицию пробовали привлечь — бесполезно.
Действительно — площадь имеется, живи и ни в чем себе не отказывай.
Интересуются добросердечные петербуржцы и тем, как обитатели сквота оплачивали жилье и коммунальные услуги. Дескать, если у них документов на эти квадратные метры не было — на какие счета переводили деньги? Что-то здесь нечисто!..
Знамо, нечисто. Как утверждают жильцы-договорники, определенные суммы у них принимали наличными сотрудники ЖЭСа. Эти утверждения могут быть и голословны, однако люди называют конкретные имена, фамилии, должности (все данные есть в редакции). Кстати, в связи с указанными обстоятельствами активисты дома уже не раз обращались в надзорные органы, в том числе в Генпрокуратуру, но никаких проверок, насколько известно, так и не проводилось. Неясно и как продвигаются переговоры омбудсмена Игоря Михайлова с вице-губернатором Лобко и губернатором Матвиенко.
Тем временем оборону здания продолжают держать 11 семей, две из которых зарегистрированы в пламенеющем (свят-свят!) доме, остальные жили по договорам. Следующее силовое выселение (на этот раз под прицелом многодетные матери, инвалиды) назначено на понедельник, 3 сентября. Как раз детишки пойдут в школу...
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА