Перчатка боксера кузнецова
История Александра Кузнецова, бывшего боксера, забившего насмерть в собственном подъезде уроженца Средней Азии, подошла к судебному финалу. Кузнецов признан виновным, однако мотивом его действий, согласно вердикту суда, была месть 20-летнему охраннику-администратору магазина «Селла» Бахтиною Хайриллаеву за попытку сексуального насилия над восьмилетним пасынком боксера. Если следовать судебному решению, речи о разборках наркоторговцев между собою, использовавших ребенка лишь как ширму, быть не может.
Кандидата в мастера спорта по боксу, бывшего призера юношеских соревнований в Омске, родном городе Кузнецова, взяли под стражу прямо в зале суда, едва только председательствующая в процессе судья Анжелика Морозова закончила читать приговор. Судебный пристав надел на осужденного наручники на глазах его матери и набившихся в зал журналистов. Похоже, Кузнецов, догадывался, что наказанием для него станет реальное лишение свободы — в суд он пришел с полной сумкой вещей, необходимых в заключении, где ему теперь предстоит провести ближайшие два с половиной года в колонии строгого режима. Ни пасынок (что еще можно понять), ни мать мальчика, сожительница Кузнецова, на приговор не пришли.
Дзержинский суд квалифицировал действия Александра Кузнецова как нанесение тяжких телесных повреждений, приведших по неосторожности к смерти уроженца Средней Азии Бахтиноя Хайриллаева. И сам Кузнецов, и его защита до последнего настаивали, что случившееся в ночь на 1 января 2008 года в подъезде дома на улице Чайковского, где в коммуналке со своей подругой и ее сыном проживал Кузнецов, — лишь превышение необходимых мер по задержанию подозреваемого в совершении преступления: мол, боксер, избивая Хайриллаева, пытался задержать того до приезда милиции.
— Мы считаем приговор несколько односторонним, — заявил сразу после окончания процесса адвокат Кузнецова Владимир Алешин, — поскольку он не в полной мере учитывает обстоятельства дела, установленные в ходе суда. Скорее всего, мы будем обжаловать приговор.
Однако Дзержинский суд постарался учесть обстоятельства этой истории максимально объективно. На смягчение наказания (а срок Кузнецов получил ниже низшего предела, предусмотренного данной статьей УК) повлияло и то, что боксер не запирался, а признался в преступлении сразу, дав явку с повинной, и то, что действовал он из мотивов мести — едва ли не на его глазах совершалась попытка насилия над его пасынком. Правда, до действий в состоянии аффекта у Кузнецова, по мнению суда, дело все же не дошло.
В коммуналке на Чайковского Кузнецов, не имевший в Петербурге ни постоянной работы, ни регистрации, поселился в сентябре 2007 года. По словам своей сожительницы и ее сына, он постоянно помогал им материально, тем более что мать-одиночка и у органов социальной опеки, и в школе, где учился мальчик, была на нехорошем счету. Ребенок считался «педагогически запущенным», по словам учителей, часто пропускал занятия, нередко приходил некормленым и попрошайничал в школьной столовой. Сам Кузнецов злоупотреблял легкими наркотиками типа марихуаны, чем, кстати, психологи и объясняли излишнюю его агрессивность и вспыльчивость. В апреле этого года Приморским федеральным судом Петербурга Александр Кузнецов был осужден к году условного лишения свободы за незаконное хранение наркотиков.
В новогоднюю ночь около четырех утра Александр Кузнецов решил вместе с пасынком отправиться на улицу запускать фейерверки. Сам Кузнецов несколько задержался, и когда вышел на улицу, мальчика нигде не было. Кузнецов бросился по окрестным дворам и в Таврический сад искать ребенка, но его нигде не было. Решив, что они разминулись и мальчик вернулся в квартиру, Кузнецов пошел домой.
Пасынок же его почти сразу побежал в Таврический сад, смотреть, как гуляющая публика развлекается запуском фейерверков и взрывами петард. Там на него и обратил внимание гулявший с компанией приятелей Бахтиной Хайриллаев, живший в Петербурге вполне легально, имевший здесь и работу, и российское гражданство. Хайриллаев был нетрезв, и почти сразу стал интересоваться у ребенка, почему тот ходит в такой час по улицам один и не надо ли проводить его домой. Мальчик ответил, что провожать его не надо, и решил вернуться в квартиру. Однако новый знакомый увязался за ним следом, и когда школьник вошел в подъезд своего дома (как рассказывал потом сам мальчик), набросился на него, стал кусать за губы и срывать одежду, потом схватил на руки и потащил вверх по лестнице, зачем-то пытаясь перебросить его через перила.
Когда в подъезд вошел Кузнецов, то уже на площадке первого этажа обнаружил одежду своего пасынка. Сам ребенок, с кровоподтеками и синяками на лице, совершенно обнаженный, лежал выше по лестнице, придавленный телом одетого Хайриллаева. Оба были без сознания, и Кузнецов, как сам свидетельствовал в суде, решил было, что они мертвы. Он поднял пасынка и обнаружил, что тот подает признаки жизни. Кузнецов отнес мальчика домой, а затем позвонил в службу спасения, сообщив, что ребенок стал жертвой сексуального насилия.
Когда Кузнецов вернулся в подъезд, пришедший в себя Хайриллаев пытался подняться. Первым же ударом кулака в челюсть боксер отправил его в нокаут, а затем уже не мог остановиться и продолжал бить и бить кулаками. Экспертиза посчитала, что Хайриллаеву было нанесено не менее тридцати ударов, в основном в голову, часть которых проломила ему свод черепа, причинила ушиб головного мозга и закрытую черепно-мозговую травму, от которой он и скончался на месте событий.
Александр САМОЙЛОВ
Фото ИНТЕРПРЕСС
Прямая речь
Аркадий ЧАПЛЫГИН, управляющий делами коллегии адвокатов «Призывник»:
— Из приговора мы узнали, что «суд не видит причин не доверять словам Кузнецова и его пасынка о попытке насильственных действий сексуального характера со стороны убитого». Так, выяснилось, что никаких объективных доказательств в суде эта версия не нашла. Экспертиза повреждений мальчика версию защиты тоже ничем не подкрепила.
Применяя «наказание ниже низшего», суд ссылается лишь на показания Кузнецова и мальчика. Но они должны были оцениваться критически: обвиняемый — заинтересованное лицо, а ребенок находится в зависимости от него и от матери (тоже заинтересованной в исходе дела). Рассказ Миши о нападении педофила может быть как правдой, так и хорошо отрепетированной выдумкой. Объективно же: ни спермы, ни специфических повреждений или других следов сексуального насилия обнаружить не удалось. Зато выяснилось, что Кузнецов не только «нанес не менее 13 ударов по голове и 10 твердым предметом по телу», но еще и душил жертву, да так, что повредил подъязычную кость. Поэтому приговор представляется мне необъяснимо мягким, социальные последствия его я оцениваю как негативные.
Леонид ЛЕМБЕРИК, юрист:
— Вынесенный приговор — блестящее руководство к действию для всех, кому завтра понадобится устранить неугодного: смело клей на жертву ярлык педофила — и ты уже не бандит, а народный герой. Причем доказывать ничего не надо, грязная магия этого слова работает, увы, безотказно.
Теперь посчитаем, сколько получил бы Кузнецов, если бы суд основывался на фактах, а не на этой версии. Убитый имел питерскую регистрацию, Кузнецов — нет. Убитый не имел судимостей, у Кузнецова — целый букет. Суд подробно исследовал обстановку в семье и пришел к выводу, что нельзя называть мальчика даже пасынком (тем более приемным сыном) Кузнецова, так как за три месяца сожительства Кузнецова с матерью ребенка его условия жизни не изменились: он продолжал голодать, питаться только в благотворительной столовой «Теплый дом», попрошайничать, не имел школьных принадлежностей и подходящей одежды, страдал «задержкой развития, вызванной педагогической запущенностью».
Так что никакой 111-й статьи УК РФ (тяжкие повреждения, повлекшие по неосторожности смерть) не было бы и в помине — ее использовали, желая любыми средствами смягчить срок. Жертва скончалась на месте, то есть это в чистом виде ст. 105, ч. 2 (убийство). Если бы следствие занялось проверкой того, куда исчезли дорогая видеокамера, золотая цепь и бумажник убитого с большой суммой денег, прибавилась бы ст. 162 (разбой), по совокупности — срок 25 лет. А так дали ровно в десять раз меньше, это называется «почувствуйте разницу».
Волна истерической поддержки Кузнецова сопровождалась целым шквалом «писем возмущенных трудящихся» о том, что у нас якобы самые мягкие на свете сроки для педофилов. А как на самом деле? По ст. 132 — до 15 лет, а если два эпизода — то в полтора раза больше, до 22,5 лет, а если сопутствует еще хотя бы одна статья — то до 25. Не такие уж маленькие сроки. Так что проблема не в мягкости кодекса, а в нежелании милиции такими делами заниматься. Попытка несовершеннолетнего или его родителей подать заявление на эту тему слишком часто нарывается на активное противодействие, способствующее укрыванию таких преступлений. Поэтому увеличивать наказания нам надо не для педофилов, а для нерадивых участковых.
Записал Анатолий ЗАОСТРОВСКИЙ