Преломить грузинский хлеб над братской могилой
Репрессии, войны, в какие бы времена они ни происходили, — зло, способное разрушать судьбы и страны. Быть в стороне, уберечься практически невозможно. Это давно уже подтверждено многочисленными событиями. Но намного сильнее исторических данных свидетельства частной жизни, пострадавших от репрессий и войн семей. Показательна в этом смысле история шестнадцатилетнего подростка, живущего в Тбилиси, его прадеда, репрессированного в тридцать седьмом году, и деда, горсть земли с могилы которого парень мечтает привезти в Петербург.
Тбилисский мальчик мечтает привезти в Петербург горсть земли с могилы деда
Клеймо «сына врага народа»
Тбилисского мальчика Отара Джаши назвали в честь деда, который был признан «сыном врага народа». Главного инженера Управления шоссейных дорог Грузии Мириана Григорьевича Джаши арестовали в 1937 году, когда Отару не исполнилось и четырнадцати лет.
«Напрасно моя прабабушка Клеопатра Георгиевна пыталась что-то узнать о судьбе мужа. Ответом было ледяное молчание, — восстанавливает Отар, правнук, подробности давно минувших, но памятных для рода Джаши событий. — У семьи прадеда отобрали имущество, дом. Как жили? Перебивались с хлеба на воду в тесной, темной комнате. Прабабушка, в то время одна из красивейших и образованнейших женщин Тбилиси, снявшаяся в нескольких кинофильмах, преподавала музыку, хотела, чтобы ее дети выросли достойными и знающими людьми. Но мало что получалось. Мой дед, окончив школу в 1940 году, не смог поступить в политехнический институт. Документы у сына «врага народа» не приняли…»
Через некоторое время Отара Джаши призвали в армию. Но в артиллерийской части ему пришлось столкнуться с враждебным отношением со стороны офицеров особого отдела. Его переводили из одной воинской части в другую, клеймо «сына врага народа» повсюду сопровождало его. В просьбе направить в артиллерийское командное училище рядовому Джаши отказали и в конце концов отправили на передовую, под Кингисепп.
Враг наступал, полк попал в окружение, из которого Отар Джаши выбирался вместе с двумя бойцами. В эти дни замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда. Отар стал одним из его защитников.
Прабабушка зажигала свечу
Дед, прошедший войну, рассказывал внуку, что линия обороны проходила по самой окраине Ленинграда, и бойцы слышали шум трамвая, на который можно было сесть и доехать до центра города. Но тогда он так и не увидел блокадного Ленинграда. В город отпускали преимущественно ленинградцев, которые возвращались с холодной ненавистью в глазах и, как пишет Отар-младший, «воевали с отвагой людей, которым отступать некуда. И дед поступал так же — он корректировал огонь минометных батарей: главное оружие — стереотруба, основная опасность — вражеские снайперы».
Почти два года Отар Джаши воевал за город на Неве, и знаменитые ленинградские белые ночи запомнились ему как период особой опасности — трудно укрыться корректировщику в это время. Был ранен в ногу. Случилось это во время боев по окончательному прорыву блокады.
«Моего деда выходила в госпитале Каменец-Уральска, куда он был отправлен, капитан медицинской службы Надежда Федоровна Брайко. В нашей семье рассказывают, что моя прабабушка Клеопатра Георгиевна всегда зажигала свечу и молилась за здоровье этой женщины и благополучие ее рода, — продолжает историю внук. — Война для Отара Джаши закончилась. Он вернулся в Тбилиси залечивать раны. Отмеченный наградами фронтовик поступил в вуз, получил диплом строителя. Начал работать, возвел в Тбилиси немало зданий. Мы и сейчас живем в построенном им доме. Это один из самых красивых жилых домов на левом берегу Куры. С балкона нашей квартиры открывается чудесный вид на город, на Мтацминду, монастырь святого Давида, где похоронен великий русский поэт Александр Грибоедов. Памятник ему высится на небольшой площади прямо у нашего дома… В 1956 году пришло известие о полной реабилитации деда — Мириана Григорьевича Джаши. Но никаких сведений о его судьбе семье не предоставили. Пропал человек в застенках НКВД. И на всю дальнейшую жизнь с Отаром Джаши осталась боль от двух ран — фронтовой и душевной. К печали об отце прибавилась боль, связанная с траурным днем, когда хоронили Клеопатру Георгиевну. А радость принес день, когда у него родился сын, которого назвали Мирианом, а спустя годы он дождался и внука, которого Мириан назвал Отаром.
Я горжусь, что назван в честь деда, берегу память о нем. Пока он был жив, всегда был рядом со мной. И с тех пор, как я начал что-то понимать, постоянно рассказывал мне о Ленинграде, который он защищал».
В наследство — мечта
О судьбе своего деда мальчик рассказал в работе, которую прислал в Петербург на международный конкурс сочинений, рисунков и фотографий «Голос ребенка» (проводится в нашем городе на протяжении почти десяти лет, в этом году поддержан Межгосударственным фондом гуманитарного сотрудничества государств — участников СНГ).
«После войны мой дед не раз бывал в Ленинграде. В первый раз — в 1946 году. Тогда еще шли восстановительные работы. Но все равно ему запомнились красота и величие. Подтверждали это и следующие поездки. Он очень хотел побывать в городе на Неве вместе со мной, передать свою любовь и восхищение… Не сбылось, — сожалеет Отар. — Дед умер несколько лет назад. Его мечта перешла ко мне. Я вырос и очень хочу побывать в Петербурге. Мне больно оттого, что сейчас закрыта граница, что Грузия и Россия теперь враждуют. Я мечтаю, чтобы мы поняли друг друга и между нами воцарился мир. Мир, за который сражался мой дед — Отар Джаши. Хочу привезти в этот город земли с могилы деда и высыпать ее на одну из братских могил защитников Ленинграда. Хочу полить ее грузинским вином и преломить над ней грузинский хлеб…»
Отар Джаши: Мне больно оттого, что Россия и Грузия враждуют
Клеймо «сына врага народа»
Тбилисского мальчика Отара Джаши назвали в честь деда, который был признан «сыном врага народа». Главного инженера Управления шоссейных дорог Грузии Мириана Григорьевича Джаши арестовали в 1937 году, когда Отару не исполнилось и четырнадцати лет.
«Напрасно моя прабабушка Клеопатра Георгиевна пыталась что-то узнать о судьбе мужа. Ответом было ледяное молчание, — восстанавливает Отар, правнук, подробности давно минувших, но памятных для рода Джаши событий. — У семьи прадеда отобрали имущество, дом. Как жили? Перебивались с хлеба на воду в тесной, темной комнате. Прабабушка, в то время одна из красивейших и образованнейших женщин Тбилиси, снявшаяся в нескольких кинофильмах, преподавала музыку, хотела, чтобы ее дети выросли достойными и знающими людьми. Но мало что получалось. Мой дед, окончив школу в 1940 году, не смог поступить в политехнический институт. Документы у сына «врага народа» не приняли…»
Через некоторое время Отара Джаши призвали в армию. Но в артиллерийской части ему пришлось столкнуться с враждебным отношением со стороны офицеров особого отдела. Его переводили из одной воинской части в другую, клеймо «сына врага народа» повсюду сопровождало его. В просьбе направить в артиллерийское командное училище рядовому Джаши отказали и в конце концов отправили на передовую, под Кингисепп.
Враг наступал, полк попал в окружение, из которого Отар Джаши выбирался вместе с двумя бойцами. В эти дни замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда. Отар стал одним из его защитников.
Прабабушка зажигала свечу
Дед, прошедший войну, рассказывал внуку, что линия обороны проходила по самой окраине Ленинграда, и бойцы слышали шум трамвая, на который можно было сесть и доехать до центра города. Но тогда он так и не увидел блокадного Ленинграда. В город отпускали преимущественно ленинградцев, которые возвращались с холодной ненавистью в глазах и, как пишет Отар-младший, «воевали с отвагой людей, которым отступать некуда. И дед поступал так же — он корректировал огонь минометных батарей: главное оружие — стереотруба, основная опасность — вражеские снайперы».
Почти два года Отар Джаши воевал за город на Неве, и знаменитые ленинградские белые ночи запомнились ему как период особой опасности — трудно укрыться корректировщику в это время. Был ранен в ногу. Случилось это во время боев по окончательному прорыву блокады.
«Моего деда выходила в госпитале Каменец-Уральска, куда он был отправлен, капитан медицинской службы Надежда Федоровна Брайко. В нашей семье рассказывают, что моя прабабушка Клеопатра Георгиевна всегда зажигала свечу и молилась за здоровье этой женщины и благополучие ее рода, — продолжает историю внук. — Война для Отара Джаши закончилась. Он вернулся в Тбилиси залечивать раны. Отмеченный наградами фронтовик поступил в вуз, получил диплом строителя. Начал работать, возвел в Тбилиси немало зданий. Мы и сейчас живем в построенном им доме. Это один из самых красивых жилых домов на левом берегу Куры. С балкона нашей квартиры открывается чудесный вид на город, на Мтацминду, монастырь святого Давида, где похоронен великий русский поэт Александр Грибоедов. Памятник ему высится на небольшой площади прямо у нашего дома… В 1956 году пришло известие о полной реабилитации деда — Мириана Григорьевича Джаши. Но никаких сведений о его судьбе семье не предоставили. Пропал человек в застенках НКВД. И на всю дальнейшую жизнь с Отаром Джаши осталась боль от двух ран — фронтовой и душевной. К печали об отце прибавилась боль, связанная с траурным днем, когда хоронили Клеопатру Георгиевну. А радость принес день, когда у него родился сын, которого назвали Мирианом, а спустя годы он дождался и внука, которого Мириан назвал Отаром.
Я горжусь, что назван в честь деда, берегу память о нем. Пока он был жив, всегда был рядом со мной. И с тех пор, как я начал что-то понимать, постоянно рассказывал мне о Ленинграде, который он защищал».
В наследство — мечта
О судьбе своего деда мальчик рассказал в работе, которую прислал в Петербург на международный конкурс сочинений, рисунков и фотографий «Голос ребенка» (проводится в нашем городе на протяжении почти десяти лет, в этом году поддержан Межгосударственным фондом гуманитарного сотрудничества государств — участников СНГ).
«После войны мой дед не раз бывал в Ленинграде. В первый раз — в 1946 году. Тогда еще шли восстановительные работы. Но все равно ему запомнились красота и величие. Подтверждали это и следующие поездки. Он очень хотел побывать в городе на Неве вместе со мной, передать свою любовь и восхищение… Не сбылось, — сожалеет Отар. — Дед умер несколько лет назад. Его мечта перешла ко мне. Я вырос и очень хочу побывать в Петербурге. Мне больно оттого, что сейчас закрыта граница, что Грузия и Россия теперь враждуют. Я мечтаю, чтобы мы поняли друг друга и между нами воцарился мир. Мир, за который сражался мой дед — Отар Джаши. Хочу привезти в этот город земли с могилы деда и высыпать ее на одну из братских могил защитников Ленинграда. Хочу полить ее грузинским вином и преломить над ней грузинский хлеб…»
Евгения ДЫЛЕВА