Блокадный хлеб и наши дети
Честно говоря, идея принести блокадный хлеб в школу с рождением слегка запоздала. Недаром 25 апреля на хлебозаводе в ответ на просьбу «Новой» о выпечке покрутили пальцем у виска: печи демонтированы, искать ингредиенты долго, сложно, иные просто нереально найти, десять дней накануне майских праздников — не тот срок… Я объяснила смысл. Не знаю как, но все получилось.
Всю свою военную историю за считаные дни перелопатил хлебозавод. Откликнулись научные сотрудницы лаборатории НИИ хлебопечения: восстановили рецепт ленинградского хлеба 1942 года. Достали все необходимые компоненты. Молчат, чего им это стоило, только к вечеру 5 мая буханки испекли. А 6 мая в Питере и 7 мая в Москве (спасибо РЖД) темный грубый хрустящий хлеб в руках держали школьники.
Не глотали, как чипсы. Смотрели, нюхали, гладили, трогали, медленно жевали, думали, чувствовали. Собственно, ради этого все и было затеяно. По-моему, не зря.
По половине куска дети не доели — унесли родителям. И вместе с хлебом прихватили что-то еще. То, что с частью ста двадцати пяти блокадных граммов передали мамам и папам. Два слова или двадцать, но унесли их даже те, кто порой болтал ногами, хлопал ресницами, вертел головой по сторонам. И это важно. Время 70 лет посыпает пылью память.
Но это не всё. Четвероклассник Миша на крыльце догнал уходящую Анну Алексеевну Капустину (84 года, последний пекарь блокадного Ленинграда). Рослый, выше нее, он покраснел и выпалил как из пулемета:
— Мой дед воевал. Его ранило. — Мальчик прижал руку к груди. — Он мог бы выжить, но пуля прошла в сердце. Дед погиб в 44-м. Я никогда его не знал… Спасибо Вам за победу и за хлеб.
Братья Даня (8 лет) и Паша (10 лет) принесли домой даже не надкушенный ломоть:
— Сыновья с порога сказали мне: «Сегодня необычный удивительный день, когда в нашем доме появился блокадный хлеб. Давайте сделаем его семейной реликвией!» Попросили разрешения положить кусочек возле икон. — Мать мальчишек объяснила их отношение: — У нашей семьи война отняла всех мужчин. Моя бабушка вырастила шесть сыновей и вдвое больше внуков — никто не вернулся с фронта. Обе прабабушки Дани и Паши пережили в Ленинграде все 900 голодных дней, мальчики хорошо знают, чего стоил блокадный хлеб.
Нина ПЕТЛЯНОВА