Под ногами — национальная почва
Если столкновение местных жителей и выходцев с Северного Кавказа в маленьком поселке Кобралово (Гатчинский район Ленинградской области) и не выходило за рамки бытового конфликта, то ровно до того момента, пока в него не втянули десятки людей, случайно оказавшихся вечером 12 июня на месте ЧП. Между тем уголовное дело правоохранительные органы возбудили по ст. 213 УК РФ «Хулиганство» и ничего серьезного в этой ситуации не видят.
Репортаж из поселка Кобралово, где 12 июня произошла массовая драка местных жителей с кавказцами
Жители поселка негодуют:
— Когда стреляют в людей, когда ни к чему не причастных и ни в чем не виновных подростков, женщин, мужчин избивают битами с гвоздями (налетчики приехали во всеоружии. — Н. П.) — это «хулиганка»?
— Что это было, если в ход пошли пистолеты (травматические. — Н. П.) и под раздачу попали все подряд?
— Почему нам — как на фронте — пришлось из-под пуль вытаскивать своих детей?
В массовой драке различные травмы и ранения получили от 10 до 30 человек. Точное число пострадавших неизвестно. Не все обратились к врачам, не все согласились лечь в больницу, не всех потерпевших сразу пересчитала милиция… Официальные данные расходятся с неофициальными, как и версии событий от непосредственных участников, местных властей, ответственных лиц, блюстителей порядка. Однако из сходств и противоречий складывается, как пазл, картина того, что здесь произошло и что ни объяснить, ни оценить однозначно нельзя. Налицо лишь острый конфликт. Не беремся судить, на какой почве — национальной или бытовой. Важнее другое: конфликт мог возникнуть только в тех условиях, в которых возник. Еще опаснее то, что он может повториться. Для этого нужно совсем немного — просто оставить в Кобралове всё так, как есть…
«Не стреляйте!»
— Мы никогда не делились на русских и нерусских, — уверяет Елена Иванова, продавец магазина на площади, где развернулась бойня. — Но после этого… У меня дочке 16 лет — я боюсь выпускать ее на улицу.
— Я сына (10 лет) отправила в Питер, — подхватывает ее напарница Любовь Лепина.
В подсобке парни «неславянской внешности» разгружают товар. Кивают головами.
— Так нельзя, — отваживается бросить один из них.
О том же разговоры на улицах Кобралова:
— Прежде я и внимания не обращала, кто какой национальности, а теперь, как нарочно, замечаю: за рулем — таджик, на рынке — узбечка, — сетует мать двоих школьников Марина Посунько. — Врезалось в память и стоит перед глазами, как женщины прикрывали собой детей. Может, кому-то 15–18-летние мальчишки и девчонки кажутся взрослыми, но для нас они — дети.
— Понимаете, — объясняет многодетный отец Алексей Дмитриев, — если на Кавказе женщины ходят в парандже, то наши жены не едут туда с голой грудью. Мы не против: приехали — живите. Но — не нарушайте законы той страны, где живете. Простой закон — не стреляйте в мирное население.
Ирина, мать 17-летнего Павла Лебедя, попавшего в реанимацию с ушибом грудной клетки и головного мозга, черепно-мозговой травмой и гематомами, говорит:
— Вообще не разбираюсь, кто какой национальности… В тот вечер мой сын с друзьями сидел на лавочке. За что его избили? Шесть человек отметелили. А в моего брата попали из пистолета. Я видела много раненых. Почему в деле пострадавших — восемь? Почему нет подозреваемых? Почему всех, кого задержали, наутро отпустили? Если ВСЕХ ВИНОВАТЫХ не накажут, чем это закончится?..
— Раньше я мог спокойно гулять по поселку ночью, — рассуждает 30-летний Максим Карелин, доставленный в ЦРБ с простреленной рукой, — а теперь и днем страшно.
Женщина — к беде
Страх поселился в Кобралове 12 июня. В то воскресенье — День независимости России и Святой Троицы — поселок выпивал. Никто не скрывает. Многие с утра побывали на кладбище. Вечером ожидался праздник — концерт и дискотека — на центральной площади.
Ссора вспыхнула в промежутке между посещением кладбища и праздничным гуляньем. Как рассказывают очевидцы, днем 40-летний Александр Гончаров с приятелем, 37-летним Алексеем Москвиным, во дворе частного дома жарили шашлык. Тоже друзья — приехавшие на заработки в Ленобласть 28-летний Алхас Гаджимаговедов из Дагестана и 27-летний Батыр Газиев из Ингушетии — шли мимо. Из-за чего сцепились — мужчины держат в тайне. По предварительной версии следствия, не поделили женщину.
— Алхас стал задирать Сашку, — описывала драку подругам сестра Александра, Нина Гончарова, — Леха вступился за него. Он парень крепкий (120 кг), бывший моряк, самбист. Алхасу досталось — еле на ногах стоял…
Батыр во время драки исчез и вернулся в Кобралово спустя несколько часов с подкреплением.
Имя Алхаса в поселке теперь не сходит с уст. Молодой человек перебрался сюда три, четыре, пять лет назад? Люди забыли. О том, что он дагестанец, вспомнили только после конфликта.
— Характер у него вспыльчивый, вздорный, — говорит соседка Алхаса по лестничной клетке Татьяна. — Трезвый еще ничего, а выпьет — крышу сносит. Зимой меня по ногам обстрелял из пневматики…
Тем не менее, признаются люди, за прошедшие годы к Алхасу с его нравом в Кобралове привыкли. Как и к тому, что доярами на местной животноводческой ферме, дворниками, мусорщиками и сантехниками в жилкомсервисе, грузчиками и охранниками в магазинах, разнорабочими на стройках здесь уже не первый год трудятся таджики, узбеки, киргизы, казахи, молдаване, белорусы, цыгане, осетины, ингуши… Алхас с Батыром зарабатывали тем, что покрывали кровлей частные дома.
— Еще недавно в поселке насчитывалось чуть более двух тысяч человек, сейчас, похоже, в два раза больше. Куда ни кинь — приезжие. Не понимаем даже: где они все разместились в маленьком поселке? — пожимают плечами в поселковой администрации.
«Когда убьют — тогда звоните»
Все праздники (Новый год, 23 Февраля, 8 Марта, 9 Мая) сельчане отмечают уличными гуляньями в центре поселка. Но не на всех районная администрация обеспечивает милицейскую охрану.
— К Дню Победы нам из района дали аж пять милиционеров, — с придыханием сообщает Родион Ярославлев, заведующий поселковым клубом, отвечающий за «культурную жизнь» в Кобралове, а с конца прошлого года — едва ли не за его жизнь вообще…
В декабре без вести пропала глава поселка Наталья Молчанова. Весной нашли ее тело. Гибель молодой женщины органы не раскрыли. Но с тех пор власти в Кобралове нет. Формальности блюдет секретарь погибшей — Ирина Акканен. Жители ее называют «старшей по поселку». Кое-какие проблемы взял на себя Ярославлев.
— Моя ошибка — не настоял, чтобы прислали милицию, — сокрушается Родион Иванович. — Но мы постоянно проводили праздники (например, День России я уже десять лет делаю), и всегда — без происшествий. Власти знали, что у нас будет праздник: мы высылали план.
— Планы мы согласовывали. Но никаких просьб об охране не было, — заявил «Новой» начальник отдела культуры администрации Гатчинского района Даниил Макартчян. — Мы приглашаем полицию только на крупные мероприятия: Новый год, 9 Мая… А тут — обычный концерт, и мы не думали, что произойдет такое. Конечно, если бы они к нам обратились, мы бы посодействовали как-то… Но они не просили.
— Боюсь, даже если бы я очень просил, никого бы нам не отправили, — возражает Ярославлев. — И в Гатчине, и в Коммунаре (соседний город) — свои мероприятия. В Петербурге — экономический форум. Где взять столько сил? В Коммунаре вечно сотрудников не хватает. Участковый и тот один на несколько населенных пунктов.
В Кобралове нет ни своего отделения милиции (ближайшее — за несколько километров, в Коммунаре), ни участкового. Точнее, участковый есть — Артур Хачиков. Но Артур Мухович никогда не жил в поселке, и он у него не единственный.
— Его калачом к нам не заманишь, — жалуется Любовь Лепина. — Сколько раз я вызывала: наркоманы, хулиганы, насилие, драки… Ответ один: «Когда убьют — тогда звоните».
Площадь боя
К девяти часам вечера 12 июня народ стал стягиваться на центральную площадь — от всех других в поселке она отличается наличием двух магазинов («белый» и «синий») и заколоченного ларька «Цветы». Во избежание пьяных недоразумений обе торговые точки заранее закрыли.
— Думали, мы предусмотрительны, — не скрывает иронии продавщица Лена, — а вышло наоборот: спрятаться людям оказалось негде.
Около 23 часов (по общим оценкам) на площади собралось не менее 500 человек.
— Это еще немного — с развлечениями-то у нас не густо, — разводит руками Марина Орлова. — Я пришла с семилетней дочкой, и остальная публика — дети с мамами, молодежь и старики. Мужики в выходные по домам — пиво пьют…
— Я стоял у сцены, рядом с аппаратурой, откуда все хорошо видел, — объясняет Родион Ярославлев. — Примерно в 23.20 на обочине, в пяти метрах от площади, припарковались три машины: две темные «девятки» и серебристая «десятка». Вышли мужчины неславянской внешности (не менее 12) и неожиданно начали шерстить танцующих. Там был Батыр Газиев, его младший брат Башир, несколько незнакомых лиц, с ними — Нина Терлыга (сожительница Алхаса Гаджимаговедова, мать годовалого ребенка. — Н. П.). Я сразу насторожился…
— Нина шла впереди и показывала пальцем — кого бить, — утверждает Марина Посунько. — Мы ее не понимаем: сама мать. Сейчас Нинка не выходит гулять со своим малышом, и правильно делает. Ей не мужики накостыляют, ее бабы загрызут — за своих детей!
— Спереди ко мне подошли 8 незнакомцев, — говорит 17-летний Павел Лебедь. — Кто-то из них ударил меня кулаком в голову. Потом повалили на землю, и шесть мужиков принялись на мне прыгать. Боль была нестерпимая. Я только старался прикрыть живот и голову. Не знаю, сколько это продолжалось, наверное, пару минут, но по ощущениям — полчаса… Помню, как неистово орала мать. Потом потерял сознание. Очнулся в больнице…
— Мы с девчонками танцевали в сторонке, когда услышали дикие крики, — рассказывает Феня Налимова (18 лет). — Оборачиваемся — ни хрена себе! Я завопила: наших п…дят! И мы с девчонками бросились к ним. На парней нападали человек пятнадцать. Вырубили Пашку Лебедя, Лешку Суслова, Юрку Федорова…
Помимо Фени «с девчонками», со слов односельчан, защищали их продавщицы «синего» магазина — Лена и Люба, пока не подоспели мужчины. Им тоже досталось: Максиму Карелину прострелили руку, Алексея Дмитриева дважды ударили битой с гвоздями по голове — рассекли бровь, порвали ухо, ранили в предплечье. По уверениям очевидцев, пулю поймал и Алексей Москвин, но сразу после событий он пропал из поселка. Кто и как пострадал в той бойне — в Кобралове выясняют до сих пор.
— Незваные гости быстро поняли, на чьей стороне перевес, — продолжает Марина Орлова. — Кинулись к машинам…
Два автомобиля уехали. Третий — темная «девятка» — не завелся. Люди окружили его, проткнули колеса, выбили стекла. В ответ укрывшиеся в салоне открыли стрельбу по толпе. Споры о точном количестве выстрелов не прекращаются и сегодня. По общему мнению, их было не менее восьми. В поселке утверждают, что гильзы на месте происшествия в ту ночь собирала не милиция, а подростки, передавшие их потом следственным органам, и родственники нападавших, якобы спустившие часть улик в канализационный люк.
— Машину мы в итоге разбили, — Елена Иванова произносит это так, будто восстанавливает справедливость. — Пассажиры выскочили из салона и кинулись наутек, огородами, зигзагами между домов… Мужики их догнали и держали до приезда милиции. Ждали долго.
— Я названивал по 02, — вздыхает Родион Ярославлев, — и все время натыкался на автоответчик, который говорил, чтобы я ждал, потом меня переключали куда-то, за полчаса я так и не дозвонился…
— Дежурный в Коммунаре трубку не брал, — жалуется Любовь Лепина. — Устав от ожидания, я стала звонить в Управление внутренних дел в Гатчину. Когда там наконец ответили, я попросила их либо самих приехать, либо прислать коммунарских милиционеров. У меня взяли номер для связи — и все…
Автомобили с мигалками на площади появились тогда, когда исчезли все действующие лица. Зато с 13 июня в поселке введено ежедневное патрулирование территории. 2 июля Кобралово отметит 85-летие. В администрации района «Новой» сообщили, что уже достигнута договоренность о дежурстве здесь в праздничные дни десяти бойцов питерского ОМОНа.
«Мы сами пострадавшие»
«Новой» удалось выслушать и вторую сторону конфликта.
Мусса Газиев, отец Батыра и Башира Газиевых:
— Да, Башир стрелял, но в воздух. У него есть официальное разрешение на ношение оружия. Сын — инвалид II группы, не действует одна рука. Я купил ему травматический пистолет, чтобы он мог постоять за себя. Башир был вынужден защищаться. Вы бы видели, кто окружил машину! Настоящие уголовники, с татуировками, все пьяные. Глаза — как у разъяренных быков. Посмотрите на вмятины на машине, на кузов, на колеса, на стекла… Если бы достали ребят — их бы растерзали.
Алхас Гаджимаговедов:
— Я сам пострадавший. Вечером 12 июня я просто шел по улице. На площади была праздничная дискотека. Вдруг на меня налетел парень, ударил. Почему — не знаю. Домой меня привезла скорая, встретила жена. Через час за мной приехала милиция, отвезли в отделение, там мне стало плохо, меня отправили в Гатчинскую ЦРБ.
Нина Терлыга:
— Я тут вообще ни при чем. Я сидела в тот вечер с ребенком дома. Пускай проверяют хоть на детекторе лжи: меня на площади не было. Делать мне больше нечего, ходить по дискотекам. Показывать на кого-то пальцем — просто смешно. Случилась драка. Моего молодого человека избили. Я прибежала за ним, потому что мне позвонили. Потом подъехала скорая, отвезла Алхаса домой, где мы и находились. О стрельбе услышали от знакомых.
Письмо президенту
Страна о ЧП в Кобралове узнала из открытого письма, адресованного президенту России жителем поселка Сергеем Парфененко. Он спрашивает Дмитрия Медведева: «Зачем нам такая полиция, которая машет дубинами только на маршах несогласных? Зачем нам такое правительство, которое не может защитить наших детей от пуль?..» И предупреждает: «Если правоохранительным органам некогда заниматься такими пустяками — мы сами создадим отряды самообороны».
Парфененко не обошелся без резких высказываний: текст его послания сейчас внимательно изучают правоохранительные органы, эксперты-лингвисты, прокуратура… Решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении автора письма. Однако Сергей Владимирович заявил «Новой», что о своем поступке не сожалеет:
— Я понимаю, власти невыгодна, неприятна и страшна эта тема. А нам разве нет? Это действительно проблема, и нельзя закрывать на нее глаза и затыкать рты.
15 июня по факту массовой драки правоохранительные органы возбудили уголовное дело по ст. 213 УК РФ «Хулиганство». Уже 16 июня следственный комитет при прокуратуре Ленинградской области изъял все материалы и поручил расследование управлению по особо важным делам. Передачу дела объяснили «бездействием должностных лиц полиции», «большим общественным резонансом», а также «задачей полно и объективно установить причины и условия преступления». Для работы по делу создали оперативно-следственную группу. Пока ее успехи не впечатляют: не допрошены все участники и свидетели событий, не установлено точное число потерпевших, не собраны все улики и нет подозреваемых.
Кобралово. «Наглядная агитация»
Жители поселка негодуют:
— Когда стреляют в людей, когда ни к чему не причастных и ни в чем не виновных подростков, женщин, мужчин избивают битами с гвоздями (налетчики приехали во всеоружии. — Н. П.) — это «хулиганка»?
— Что это было, если в ход пошли пистолеты (травматические. — Н. П.) и под раздачу попали все подряд?
— Почему нам — как на фронте — пришлось из-под пуль вытаскивать своих детей?
В массовой драке различные травмы и ранения получили от 10 до 30 человек. Точное число пострадавших неизвестно. Не все обратились к врачам, не все согласились лечь в больницу, не всех потерпевших сразу пересчитала милиция… Официальные данные расходятся с неофициальными, как и версии событий от непосредственных участников, местных властей, ответственных лиц, блюстителей порядка. Однако из сходств и противоречий складывается, как пазл, картина того, что здесь произошло и что ни объяснить, ни оценить однозначно нельзя. Налицо лишь острый конфликт. Не беремся судить, на какой почве — национальной или бытовой. Важнее другое: конфликт мог возникнуть только в тех условиях, в которых возник. Еще опаснее то, что он может повториться. Для этого нужно совсем немного — просто оставить в Кобралове всё так, как есть…
«Не стреляйте!»
— Мы никогда не делились на русских и нерусских, — уверяет Елена Иванова, продавец магазина на площади, где развернулась бойня. — Но после этого… У меня дочке 16 лет — я боюсь выпускать ее на улицу.
— Я сына (10 лет) отправила в Питер, — подхватывает ее напарница Любовь Лепина.
В подсобке парни «неславянской внешности» разгружают товар. Кивают головами.
— Так нельзя, — отваживается бросить один из них.
О том же разговоры на улицах Кобралова:
— Прежде я и внимания не обращала, кто какой национальности, а теперь, как нарочно, замечаю: за рулем — таджик, на рынке — узбечка, — сетует мать двоих школьников Марина Посунько. — Врезалось в память и стоит перед глазами, как женщины прикрывали собой детей. Может, кому-то 15–18-летние мальчишки и девчонки кажутся взрослыми, но для нас они — дети.
— Понимаете, — объясняет многодетный отец Алексей Дмитриев, — если на Кавказе женщины ходят в парандже, то наши жены не едут туда с голой грудью. Мы не против: приехали — живите. Но — не нарушайте законы той страны, где живете. Простой закон — не стреляйте в мирное население.
Ирина, мать 17-летнего Павла Лебедя, попавшего в реанимацию с ушибом грудной клетки и головного мозга, черепно-мозговой травмой и гематомами, говорит:
— Вообще не разбираюсь, кто какой национальности… В тот вечер мой сын с друзьями сидел на лавочке. За что его избили? Шесть человек отметелили. А в моего брата попали из пистолета. Я видела много раненых. Почему в деле пострадавших — восемь? Почему нет подозреваемых? Почему всех, кого задержали, наутро отпустили? Если ВСЕХ ВИНОВАТЫХ не накажут, чем это закончится?..
— Раньше я мог спокойно гулять по поселку ночью, — рассуждает 30-летний Максим Карелин, доставленный в ЦРБ с простреленной рукой, — а теперь и днем страшно.
Женщина — к беде
Страх поселился в Кобралове 12 июня. В то воскресенье — День независимости России и Святой Троицы — поселок выпивал. Никто не скрывает. Многие с утра побывали на кладбище. Вечером ожидался праздник — концерт и дискотека — на центральной площади.
Ссора вспыхнула в промежутке между посещением кладбища и праздничным гуляньем. Как рассказывают очевидцы, днем 40-летний Александр Гончаров с приятелем, 37-летним Алексеем Москвиным, во дворе частного дома жарили шашлык. Тоже друзья — приехавшие на заработки в Ленобласть 28-летний Алхас Гаджимаговедов из Дагестана и 27-летний Батыр Газиев из Ингушетии — шли мимо. Из-за чего сцепились — мужчины держат в тайне. По предварительной версии следствия, не поделили женщину.
— Алхас стал задирать Сашку, — описывала драку подругам сестра Александра, Нина Гончарова, — Леха вступился за него. Он парень крепкий (120 кг), бывший моряк, самбист. Алхасу досталось — еле на ногах стоял…
Батыр во время драки исчез и вернулся в Кобралово спустя несколько часов с подкреплением.
Имя Алхаса в поселке теперь не сходит с уст. Молодой человек перебрался сюда три, четыре, пять лет назад? Люди забыли. О том, что он дагестанец, вспомнили только после конфликта.
— Характер у него вспыльчивый, вздорный, — говорит соседка Алхаса по лестничной клетке Татьяна. — Трезвый еще ничего, а выпьет — крышу сносит. Зимой меня по ногам обстрелял из пневматики…
Тем не менее, признаются люди, за прошедшие годы к Алхасу с его нравом в Кобралове привыкли. Как и к тому, что доярами на местной животноводческой ферме, дворниками, мусорщиками и сантехниками в жилкомсервисе, грузчиками и охранниками в магазинах, разнорабочими на стройках здесь уже не первый год трудятся таджики, узбеки, киргизы, казахи, молдаване, белорусы, цыгане, осетины, ингуши… Алхас с Батыром зарабатывали тем, что покрывали кровлей частные дома.
— Еще недавно в поселке насчитывалось чуть более двух тысяч человек, сейчас, похоже, в два раза больше. Куда ни кинь — приезжие. Не понимаем даже: где они все разместились в маленьком поселке? — пожимают плечами в поселковой администрации.
«Когда убьют — тогда звоните»
Все праздники (Новый год, 23 Февраля, 8 Марта, 9 Мая) сельчане отмечают уличными гуляньями в центре поселка. Но не на всех районная администрация обеспечивает милицейскую охрану.
— К Дню Победы нам из района дали аж пять милиционеров, — с придыханием сообщает Родион Ярославлев, заведующий поселковым клубом, отвечающий за «культурную жизнь» в Кобралове, а с конца прошлого года — едва ли не за его жизнь вообще…
В декабре без вести пропала глава поселка Наталья Молчанова. Весной нашли ее тело. Гибель молодой женщины органы не раскрыли. Но с тех пор власти в Кобралове нет. Формальности блюдет секретарь погибшей — Ирина Акканен. Жители ее называют «старшей по поселку». Кое-какие проблемы взял на себя Ярославлев.
— Моя ошибка — не настоял, чтобы прислали милицию, — сокрушается Родион Иванович. — Но мы постоянно проводили праздники (например, День России я уже десять лет делаю), и всегда — без происшествий. Власти знали, что у нас будет праздник: мы высылали план.
— Планы мы согласовывали. Но никаких просьб об охране не было, — заявил «Новой» начальник отдела культуры администрации Гатчинского района Даниил Макартчян. — Мы приглашаем полицию только на крупные мероприятия: Новый год, 9 Мая… А тут — обычный концерт, и мы не думали, что произойдет такое. Конечно, если бы они к нам обратились, мы бы посодействовали как-то… Но они не просили.
— Боюсь, даже если бы я очень просил, никого бы нам не отправили, — возражает Ярославлев. — И в Гатчине, и в Коммунаре (соседний город) — свои мероприятия. В Петербурге — экономический форум. Где взять столько сил? В Коммунаре вечно сотрудников не хватает. Участковый и тот один на несколько населенных пунктов.
В Кобралове нет ни своего отделения милиции (ближайшее — за несколько километров, в Коммунаре), ни участкового. Точнее, участковый есть — Артур Хачиков. Но Артур Мухович никогда не жил в поселке, и он у него не единственный.
— Его калачом к нам не заманишь, — жалуется Любовь Лепина. — Сколько раз я вызывала: наркоманы, хулиганы, насилие, драки… Ответ один: «Когда убьют — тогда звоните».
По версии очевидцев, один из зачинщиков драки — Алхас Гаджимаговедов
Площадь боя
К девяти часам вечера 12 июня народ стал стягиваться на центральную площадь — от всех других в поселке она отличается наличием двух магазинов («белый» и «синий») и заколоченного ларька «Цветы». Во избежание пьяных недоразумений обе торговые точки заранее закрыли.
— Думали, мы предусмотрительны, — не скрывает иронии продавщица Лена, — а вышло наоборот: спрятаться людям оказалось негде.
Около 23 часов (по общим оценкам) на площади собралось не менее 500 человек.
— Это еще немного — с развлечениями-то у нас не густо, — разводит руками Марина Орлова. — Я пришла с семилетней дочкой, и остальная публика — дети с мамами, молодежь и старики. Мужики в выходные по домам — пиво пьют…
— Я стоял у сцены, рядом с аппаратурой, откуда все хорошо видел, — объясняет Родион Ярославлев. — Примерно в 23.20 на обочине, в пяти метрах от площади, припарковались три машины: две темные «девятки» и серебристая «десятка». Вышли мужчины неславянской внешности (не менее 12) и неожиданно начали шерстить танцующих. Там был Батыр Газиев, его младший брат Башир, несколько незнакомых лиц, с ними — Нина Терлыга (сожительница Алхаса Гаджимаговедова, мать годовалого ребенка. — Н. П.). Я сразу насторожился…
— Нина шла впереди и показывала пальцем — кого бить, — утверждает Марина Посунько. — Мы ее не понимаем: сама мать. Сейчас Нинка не выходит гулять со своим малышом, и правильно делает. Ей не мужики накостыляют, ее бабы загрызут — за своих детей!
— Спереди ко мне подошли 8 незнакомцев, — говорит 17-летний Павел Лебедь. — Кто-то из них ударил меня кулаком в голову. Потом повалили на землю, и шесть мужиков принялись на мне прыгать. Боль была нестерпимая. Я только старался прикрыть живот и голову. Не знаю, сколько это продолжалось, наверное, пару минут, но по ощущениям — полчаса… Помню, как неистово орала мать. Потом потерял сознание. Очнулся в больнице…
— Мы с девчонками танцевали в сторонке, когда услышали дикие крики, — рассказывает Феня Налимова (18 лет). — Оборачиваемся — ни хрена себе! Я завопила: наших п…дят! И мы с девчонками бросились к ним. На парней нападали человек пятнадцать. Вырубили Пашку Лебедя, Лешку Суслова, Юрку Федорова…
Помимо Фени «с девчонками», со слов односельчан, защищали их продавщицы «синего» магазина — Лена и Люба, пока не подоспели мужчины. Им тоже досталось: Максиму Карелину прострелили руку, Алексея Дмитриева дважды ударили битой с гвоздями по голове — рассекли бровь, порвали ухо, ранили в предплечье. По уверениям очевидцев, пулю поймал и Алексей Москвин, но сразу после событий он пропал из поселка. Кто и как пострадал в той бойне — в Кобралове выясняют до сих пор.
— Незваные гости быстро поняли, на чьей стороне перевес, — продолжает Марина Орлова. — Кинулись к машинам…
Два автомобиля уехали. Третий — темная «девятка» — не завелся. Люди окружили его, проткнули колеса, выбили стекла. В ответ укрывшиеся в салоне открыли стрельбу по толпе. Споры о точном количестве выстрелов не прекращаются и сегодня. По общему мнению, их было не менее восьми. В поселке утверждают, что гильзы на месте происшествия в ту ночь собирала не милиция, а подростки, передавшие их потом следственным органам, и родственники нападавших, якобы спустившие часть улик в канализационный люк.
— Машину мы в итоге разбили, — Елена Иванова произносит это так, будто восстанавливает справедливость. — Пассажиры выскочили из салона и кинулись наутек, огородами, зигзагами между домов… Мужики их догнали и держали до приезда милиции. Ждали долго.
— Я названивал по 02, — вздыхает Родион Ярославлев, — и все время натыкался на автоответчик, который говорил, чтобы я ждал, потом меня переключали куда-то, за полчаса я так и не дозвонился…
— Дежурный в Коммунаре трубку не брал, — жалуется Любовь Лепина. — Устав от ожидания, я стала звонить в Управление внутренних дел в Гатчину. Когда там наконец ответили, я попросила их либо самих приехать, либо прислать коммунарских милиционеров. У меня взяли номер для связи — и все…
Автомобили с мигалками на площади появились тогда, когда исчезли все действующие лица. Зато с 13 июня в поселке введено ежедневное патрулирование территории. 2 июля Кобралово отметит 85-летие. В администрации района «Новой» сообщили, что уже достигнута договоренность о дежурстве здесь в праздничные дни десяти бойцов питерского ОМОНа.
«Мы сами пострадавшие»
«Новой» удалось выслушать и вторую сторону конфликта.
Мусса Газиев, отец Батыра и Башира Газиевых:
— Да, Башир стрелял, но в воздух. У него есть официальное разрешение на ношение оружия. Сын — инвалид II группы, не действует одна рука. Я купил ему травматический пистолет, чтобы он мог постоять за себя. Башир был вынужден защищаться. Вы бы видели, кто окружил машину! Настоящие уголовники, с татуировками, все пьяные. Глаза — как у разъяренных быков. Посмотрите на вмятины на машине, на кузов, на колеса, на стекла… Если бы достали ребят — их бы растерзали.
Алхас Гаджимаговедов:
— Я сам пострадавший. Вечером 12 июня я просто шел по улице. На площади была праздничная дискотека. Вдруг на меня налетел парень, ударил. Почему — не знаю. Домой меня привезла скорая, встретила жена. Через час за мной приехала милиция, отвезли в отделение, там мне стало плохо, меня отправили в Гатчинскую ЦРБ.
Нина Терлыга:
— Я тут вообще ни при чем. Я сидела в тот вечер с ребенком дома. Пускай проверяют хоть на детекторе лжи: меня на площади не было. Делать мне больше нечего, ходить по дискотекам. Показывать на кого-то пальцем — просто смешно. Случилась драка. Моего молодого человека избили. Я прибежала за ним, потому что мне позвонили. Потом подъехала скорая, отвезла Алхаса домой, где мы и находились. О стрельбе услышали от знакомых.
Письмо президенту
Страна о ЧП в Кобралове узнала из открытого письма, адресованного президенту России жителем поселка Сергеем Парфененко. Он спрашивает Дмитрия Медведева: «Зачем нам такая полиция, которая машет дубинами только на маршах несогласных? Зачем нам такое правительство, которое не может защитить наших детей от пуль?..» И предупреждает: «Если правоохранительным органам некогда заниматься такими пустяками — мы сами создадим отряды самообороны».
Парфененко не обошелся без резких высказываний: текст его послания сейчас внимательно изучают правоохранительные органы, эксперты-лингвисты, прокуратура… Решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении автора письма. Однако Сергей Владимирович заявил «Новой», что о своем поступке не сожалеет:
— Я понимаю, власти невыгодна, неприятна и страшна эта тема. А нам разве нет? Это действительно проблема, и нельзя закрывать на нее глаза и затыкать рты.
15 июня по факту массовой драки правоохранительные органы возбудили уголовное дело по ст. 213 УК РФ «Хулиганство». Уже 16 июня следственный комитет при прокуратуре Ленинградской области изъял все материалы и поручил расследование управлению по особо важным делам. Передачу дела объяснили «бездействием должностных лиц полиции», «большим общественным резонансом», а также «задачей полно и объективно установить причины и условия преступления». Для работы по делу создали оперативно-следственную группу. Пока ее успехи не впечатляют: не допрошены все участники и свидетели событий, не установлено точное число потерпевших, не собраны все улики и нет подозреваемых.
Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»
Фото Михаила Масленникова и из личных архивов участников событий, Ленинградская область
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Гасан Гасанов, полномочный представитель Республики Дагестан в Петербурге и Ленинградской области:
— Произошедшее мы расцениваем так: есть провокатор — Парфененко, который на всю Россию разжигает национальную рознь. Я внес предложение, чтобы признали его экстремистом и террористом и разобрались с ним. Выставляет информацию в интернете. Обыкновенный бытовой конфликт перевел на уровень Кондопоги. А товарища, из-за которого возник конфликт, Алхаса Гаджимаговедова, мы пригласим к себе в представительство на беседу. Выясним, как получилось, что из-за какой-то девушки был раздут конфликт до межнационального уровня.
Юнус Хаутиев, полномочный представитель Республики Ингушетия в Петербурге и Ленинградской области:
— Я убежден, что это чисто бытовая ссора. Не поделили между собой девушку. Одни стояли подвыпившие, другие проходили мимо, слово за слово, на этой почве началась драка. Около 13 участников столкнулись на бытовой почве. Применение травматического оружия в ситуации, когда наносится вред имуществу и есть угроза жизни, абсолютно законно.
КОММЕНТАРИЙ
Светлана Есенькова, руководитель пресс-службы прокуратуры Ленинградской области:
— Драка в Кобралове не является национальным конфликтом. В основе — чисто хулиганские мотивы. Причина — женщина. Молодые люди подрались из-за девушки. Все были в состоянии алкогольного опьянения, и, что называется, понеслось.
Дело расследуется по ст. 213 УК РФ «Хулиганство». Статьи 282 УК РФ «Разжигание национальной розни» тут точно не будет. Я могу сказать однозначно. И, похоже, что «Хулиганство» — самая суровая статья, которая здесь возможна. Применение травматического оружия укладывается в рамки статьи «Хулиганство».