Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»

Песни розовощекого павлина

10 декабря 2001 10:00



Не шестидесятники

С Сергеем Вольфом я встречался дважды. Первый раз осенью 1999 года - на поэтическом вечере в петербургском Доме кино. Потом нас познакомили, мы сидели и пили водку в общей компании, он читал нам свои стихи. Потом я провожал его по Садовой, Сергей шел медленно, опираясь на палку, рассказывал о себе...
Ровно через два года раздался звонок.
- Это Сережа Вольф.
Голос был бодрый, даже, показалось, молодой. Я засомневался - тот ли это Вольф. На всякий случай спросил.
- По-моему, мы знакомы?
Он обиделся.
- Да ты что, это же я!
И действительно. Надо знать Вольфа. Звонит впервые в жизни, да еще после двухлетнего перерыва, а говорит так, словно продолжает вчерашний разговор... Предыдущие два года времена у него были тяжелые: много болел, настроение никакое, даже телефон отключил. А теперь - порядок. И главное - новая книга.
- Приходи 7 декабря в редакцию <Звезды>, я всех друзей позвал, по-моему, набралось человек сто...
Сто не сто, но человек пятьдесят было. Разместились в зале редакционного особнячка на Моховой на продавленных мягких стульях (остатки былой роскоши). Народ особенный - литераторы, интеллигенция, про них точно написал Андрей Битов: <Все мы, питерские, такие: не шестидесятники. Шестидесятники мы разве потому, что нам за шестьдесят, что дети наши родились в шестидесятые, что мы с шестидесятой параллели>.
На стене висело написанное фломастером поздравление автору с одновременным призывом к друзьям скинуться и купить для него вскладчину недорогой компьютер. Сергей читал стихи, перебирая машинописные листы неизданного. Временами вставлял в поэтические строчки пояснения - для тех, кто, например, не знает фамилию упоминавшегося среди прочих кумиров прошлых лет футболиста. Читал, как обычно читают стихи поэты... как бы это сказать помягче, ну, не по-актерски.
- Сережа, ты не читатель, ты писатель, - сказал кто-то из слушателей.
Душа моя, закатанная в кокон,
Не липни к стеклам, не ютись у окон,
Через оконной клети переплет
Прожмись наружу клоунским усильем,
Дай распушиться проржавевшим крыльям,
Даруй мишень тем, кто стреляет влет...

Рюкзак с приколами

ва года назад мы сидели в баре Дома кино. Я спросил:
- Сергей, что такое марзулетки?
- Долго объяснять, лучше прочту.
Он достал из спортивного рюкзака пачку листов, укрепил на носу очки на круглой резинке. Стопка листов - это его неизданная книга <Приколы и марзулетки>.
Моя жена печет блины
Различной формы и длины.
Миниатюры из двух строчек - это и есть марзулетки. Их Сергей любит больше всего. Еще есть зябвы - 4 строчки. Все, что длинней, - оргазмики.
Когда разводятся мосты
И нам Неву не перейти,
Я отнесу тебя в кусты
От четырех и до шести.
Многие считают, что Вольф - детский поэт. Другие говорят: наоборот, его поэзия слишком серьезная, но уточняют: сам он - человек очень ироничный.
- Я не умею грустить, хотя это замечательное чувство, - говорит Сергей Вольф.
Рассказывать про себя он не любит. Воспоминания о Бродском, Довлатове, с которым дружил, - только для близких друзей.
- Не хочу торговать этим.
Рассказы о буйных поэтических ристалищах 60 - 70-х, о том, как в московском ЦДЛ подрались Евтушенко с Битовым, - тоже не для всех.
Да и остальное... Множество жен, звание чемпиона Ленинграда по прыжкам в высоту в молодости, работа в кино, пластинка детских песен, ворох фотоснимков, сделанных старенькой <Сменой>, да не абы каких - митьки предлагали ему устроить персональную фотовыставку...
Он перебирает листы неизданной книги. Так, между прочим:
Сяду я на саночки
И поеду к самочке.
Что-то написано еще 40 лет назад, что-то - только позавчера. Кроме марзулеток, зябв и оргазмиков, здесь песни и баллады, сцены из народной жизни, стихотворные рецепты приготовления пищи. Есть вещи синтетические, например трагедия в стихах с музыкой: <Рецепт приготовления окрошки с колбасой>.
- Сергей, как же получилось, что книга не издана?
- Раньше такое никто бы не напечатал, а теперь - денег нет.
И, высморкавшись, вынул из порток
Большой красивый носовой платок.

Синкопированная личность

Лучше, чем сказал о Вольфе Битов, не сказать.
Первая поэтическая книга Сергея Вольфа <Маленькие боги> была отпечатана (в 1993 году) в Германии небольшим тиражом, и такое событие, как открытие нового поэта, произошло лишь в душе нескольких читателей... <Розовощекий павлин> (вторая книга, 2001 год) представляет нам этого тайного мастера полно. Если книга лирики автопортрет автора, то Сергей Вольф похож на розовощекого павлина лишь очевидностью красоты стихов>.
Зима настала. В отдаленьи
Гуляет шарик золотой,
Он бугорком застыл в сомненьи
Над остеклевшею водой.
В пределах верхнего пространства
Вдруг обнаружился каприз
Мучительного постоянства
Снежинки, падающей вниз...
Конец пятидесятых... Сережа Вольф сильно старше меня: года на полтора-два. Книгу его рассказов, неизданную, но переплетенную, высоко оценил сам Олеша. В моих воспоминаниях: ни строчки без дня. Вот день, когда Вольф мне дает <Столбцы>. Вот день, когда я слышу от него слово Набоков. Вот день, когда он мне показывает четыре тома Пруста. Вот день, когда он учит меня пиву: в Ленинграде открыли пивной бар, а я еще ни разу в жизни пива не пробовал. Учитель.
Вольф был учителем целого поколения... Выросши в сени его мифа, Довлатов сослужил ему недобрую службу, прославив его в своих соло, сделав его (как и многих) своим персонажем.
Вольф был талантлив именно во всем. Вкус оказался его кармой и проклятием. Стиляга, он мог нарисовать на салфетке, или спеть в джазе, или станцевать, между прочим, сыграть в кино. Синкопированная личность.
Вольф - красив: это, как сказали бы теперь, его имидж, его месседж>.
Душа моя, забудь его восторги,
Пугливый лучик взгляда из-за шторки,
Унылый риторический размах,
Коснись звезды, отпрыгни от кометы,
Их ось - одна, точнее нет приметы,
Песок небесный скрипнет на губах.
Душа моя! Мой ангел невесомый!
При прочих равных - по небу несомый
Усилием невысказанных слов,
На бойся звука булькающей дроби,
Рискни коснуться инородной крови,
Межзвездной речки, выпавшей из снов.

Николай ДОНСКОВ