Бездомные рисуют

Они рассказывали мне свои истории, и я не всегда могла в них отличить правду от вымысла. Да это и не имело никакого смысла. Люди хотят, чтобы их видели такими, для них это по-настоящему. А было или нет – какая разница.

Вова, 29 лет:

"Дождь". У меня в душе так

– Помню, мама с подругой снимали в Васкелове дачу, и у этой подруги был ребенок, года на два меня постарше. Мы забрались на сарай, кидали палки на провода и смотрели на искры. А потом провод упал – и вся деревня осталась без света.

Во дворе жила тетя Зоя. Она пила, а мы все время издевались над ней и над ее мужем. Она за мной бегала по двору с собакой, а мы прятались. Однажды мы думали, что она ушла, и вылезли. А она выскочила и начала меня по лицу бить, а собака кусала. Дома мама спрашивает: "Что с тобой?" А у меня все разорвано. Я говорю: "Зоя на меня собаку натравила". Мама сказала мужчине, с которым она тогда жила, и тот Зою чуть на машине не задавил.

У меня мама молодая была, у нас разница 17 лет. Пила. Чем старше я становился, тем меньше она могла мне помочь. У нее свои проблемы были.

В 17 лет я попал в больницу, не мог ходить. Врач сказал, что нужно дорогое лекарство, чтобы я пошел. Мама квартиру в городе поменяла на пригород и купила лекарства. А потом стала опять менять, и ее обманули. Квартиру продали, а нам ничего не купили.

У меня круг общения был не очень нормальный. Наркотики. Когда я жил в той компании, то жил от получки до получки. В выходные – криминальные соображения. А потом меня осенило: куда я качусь? Познакомился с девушкой, она мне помогла. Прожил с ней три года, но потом вернулся в ту же компанию.

Самый счастливый момент в моей жизни – это когда мы чуть не поженились. Но ее родители сказали: "Зачем он тебе такой нужен? Ни родины, ни флага у него, ничего не может". И я тоже подумал: зачем буду портить жизнь хорошей девушке? Дай бог ей счастья. Но пока мы хотели и были планы – было так хорошо. Ездили в магазин, она выбирала платье.

Я поработал на переборке картошки и вернулся в город. Знакомые пьют спирт этот сраный. В итоге передрался со всеми, ушел и оказался на улице. Я не спал в подвалах и на чердаках. Я заходил в "Ленту", она 24 часа, и когда охранники на меня не смотрели, садился за столик и там засыпал.

А потом у меня с ногами беда случилась. Целый день ходил по улице, шел дождь, а у меня обувь промокает сверху. Ноги вспрели, я даже встать на них не мог. Я в "Ленту" вызвал себе скорую, меня привезли в больницу, сказали, что просто надо два дня, чтобы ноги были в тепле и сухости. Я спросил: "Где я могу это получить?" А они говорят: "Ну не знаем, твои проблемы". Мне перемотали ноги бинтами и сказали идти. Ночь пережил в "Ленте" и меня выгнали.

Мы все заложники обстоятельств. Иногда обстоятельства не позволяют делать то, что хочешь. Я много сделал плохих поступков и много кому причинил вред с целью собственной наживы. Как говорят, живем один раз и нужно все попробовать. На самом деле нельзя.

Женя (муж Кати), 41 год:

"Кактус". Дом хочу свой. Люблю солнце

– Мне было года четыре, когда мы переехали в Челябинск. Мама работала в магазине, а я оставался дома один. За окном мальчик катался на большом велосипеде. Я вышел во двор и говорю: "Дайте прокатиться". Ребята отвечают: "Давай, если не упадешь, мы еще раз дадим прокатиться, а если упадешь – мы тебе жопу распинаем". А я не знал, как тормозить. Так они за мной всем двором и бегали, пока я в дерево не врезался.

Я закончил музыкальное училище имени Чайковского по классу ударных и саксофона, я барабанщик-саксофонист. Но в последнее время я пою.

Сидел за разбой, за рэкет. Дали ровно столько, чтобы мозги встали на место. Это тоже жизненный этап, который я не смог сразу преодолеть.

Я мог бы вернуться в Челябинск, на ногах я там сильнее стою. Но что я скажу – Евгений Владимирович сломался, приехал обратно? Я не из тех людей, которые сдаются.

Самый счастливый момент в моей жизни – когда я встретил Катю. Я тогда работал кондуктором, а Катя кассиром в магазине. Мне давали общежитие, а ей без документов –нет. Я решил, что никогда ее не брошу. Ушел из общежития и стал жить с ней на улице.

Я бы себя назвал очень интеллигентным бомжом. Когда на работе узнали, что мы спим в кафе и моемся в общественных туалетах – никто не верил.

Если бы у меня была возможность что-то изменить в прошлой жизни, я не стал бы этого делать. Сейчас у меня все есть. Я такой позитивный человек и такой оптимист, что не могу вспомнить ни одного печального момента.

Пожалуй, самое большое разочарование – в людях, которым веришь, помогаешь, а потом они тебя предают.

Катя (жена Жени), 30 лет:

"Кораблик"

– Я детдомовская. Когда была маленькая, мне кто-то подарил деревянную собачку. Ее тянешь – колесики крутятся, она как будто бежит. С нами мальчик один жил, попросил – дай поиграть, я тебе верну. Через некоторое время приходит воспитатель: "Катя, куда ты собачку отдала?" Я говорю – дала поиграть. Тот мальчик, оказывается, детям давал ее по 10 копеек за один круг прокатить. А я в результате оказалась виновата.

Я была самой высокой в классе, и меня всегда сажали за последнюю парту, и на физкультуре я всегда была либо первой, либо второй. Я из-за этого очень переживала, всегда хотела быть маленькой.

Самый печальный момент в моей жизни – когда я поняла, что у меня нет родителей. Мы ходили в школу, это был примерно третий класс. Мне рассказали, что мать отказалась от меня, когда выписалась из роддома.

А самый счастливый момент в моей жизни был, когда я мужа своего нынешнего, Женю, встретила. Хоть мы и мало вместе, скоро год будет, но он очень много для меня сделал.

Антон, 28 лет:

Антон не успел сделать рисунок для нашей истории. В свой день рождения он ушел из приюта

– Моя мать была хорошая. Как можно сказать про мать плохо. Выпивала она, наверное, из-за того, что отца не было рядом. Появлялись какие-то мужчины. Когда мне было 14 лет, она повесилась.

В восьмом классе я бросил школу, пил, кололся. Потом появился мой дядя и отвез меня в деревню, к бабушке. Меня долго били – избавляли от зависимости.

Похоронил бабушку и через два месяца сел за нанесение тяжких телесных повреждений. На дискотеке потасовка была – человек упал и разбил голову о поребрик, хотя я его просто ударил. Его еще обокрали и мне вменили кражу. Отсидел полтора года в колонии общего режима.

Когда садишься в колонию, тебя выписывают. Паспорт я получал в колонии, прописки в нем не стояло. А сестра, имея связи, написала заявление, что пропал без вести. И суд меня выписал как без вести пропавшего.

Я устроился как гастер на стройку. Нам с другом заплатили по 70 тысяч. Мы решили ехать в сторону Сочи. Но в общаге у меня все украли – вещи, документы, ноутбук – все, что у меня было. Товарищ украл.

Я оказался на улице. Скитался по Москве, серьезно простудился. В Клину у меня отнялась левая часть тела. Меня привезли в больницу с инфарктом. Там девочки медсестры сказали, что есть организации, где мне могут помочь. Я искал их по Москве, но нашел только в Питере. Мне собирали на билет всей палатой.

Сейчас планы такие: сделаю загранпаспорт и хочу уехать в Индию. Говорят, оттуда можно уехать в Перу, Шри-Ланку, Индонезию.

Самый счастливый момент? Когда все теряешь, понимаешь, что счастье – это когда можно поспать в тепле, поесть горячей еды, помыться. Для кого-то это норма, а люди, которые жили на улице, понимают, чего это стоит.

В детстве я тонул в семь лет. Я был в лагере и далеко заплыл. Я не увидел ни белых коридоров, ни дальних комнат. Ничего. Но было весело. Я радовался, и мне все стало интересно, будто заново родился.

Ирина, 61 год:

"Автопортрет". Мама мне говорила, что я в той жизни была собакой

– В детстве я жила с дедушкой, бабушкой и с прабабушкой в Питере, а мои родители – на Камчатке, папа был военный. Бабушка – заслуженный художник РСФСР, Васильева Алла Павловна, дед – генерал-майор.

В детстве все было приятно. Я не ходила в садик, была с прабабушкой. Она собирала мне на велосипед металлические рубли. Я не понимала, что это воровство, брала их понемножку. Ходили на эти деньги то в зоопарк, еще куда-нибудь. Как-то мы сели с прабабушкой на кухне, и она стала рассказывать: "Ходила в магазин, там в очереди бабушка стояла и очень сильно плакала." Я спросила: "А почему она плакала?" "Внучка у нее потихоньку деньги брала. Она плакала на весь магазин". С этого момента я больше не брала денег.

Меня водили в парки, на Петропавловку, по музеям, на выставки бабушкиных картин, в Эрмитаж был постоянный пропуск.

Я закончила ветеринарный институт, работала кинологом – это был самый радостный момент в моей жизни.

Бабушка умерла в 62 года, а остальные попозже. Когда-то было все – и квартира, и работа, и друзей было много, а потом их не стало. Сейчас меня ничего не печалит. Хочу получить паспорт, лечь в больницу на инвалидность и написать заявление на интернат.

Михаил, 61 год:

"Странствующий рыцарь". Я рисовал сам себя

– Когда мне было два года, я нашел куст, листва которого была кисленькой. Он круглый год цвел. Потом я его искал и нигде не находил. Он рос по дороге в ясли. В Душанбе это было.

Я сам заработал свою судьбу. Пока молодой был, болтался по Советскому Союзу. Когда мама умерла, я решил заглянуть в родные пенаты. Вернулся на три дня. Оказалось, двери за мной давно закрылись, дочь и жена сказали, чтобы я больше не появлялся.

Квартиру я не пытался вернуть, потому что документов не было – украли в поезде. Я пошел на поклон к богатому дяде, шесть лет отработал сторожем. Вместо того чтобы работать по своей специальности, я же бухгалтер-экономист.

Меня пытались устроить в Новосибирскую академию. Но я человек такой – если не нравится, не буду делать. В Ленинграде учиться ребята заставляли, у тебя, говорят, голова светлая. А я говорю – пускай потемнеет, потом пойду. Работал в Министерстве обороны по высокочастотной связи. Нормально поездил, повеселился. Женщины, командировки. Сперва хотел семью, а когда первая жена мне изменила, все по-другому стало. Не помню, сколько раз потом был женат. Три или четыре раза официально, а остальное не помню.

Сергей, 59 лет:

"Бухта тихая". Подобие нашей "Ночлежки"

– В детстве, помню, на лыжах с трамплина прыгал. Стоял наверху, а там, внизу, елки – боязно было, минут 20 точно там стоял.

Без жилья помогла остаться родная сестрица. Она уничтожила мои документы, и когда продавала эту квартиру, напоила меня. Я вернулся, но замок уже был поменян. Я его сорвал. Меня забрали в милицию. Потом мне голову проломили около дома.

У меня была еще квартира в Шлиссельбурге, но туда тещенька переехала – ее выгнали с работы за пьянку. Она бывший член горкома партии. Амбиций – море. Оскорбила корреспондента местной газеты, та ее и расписала.

Жена умерла, потому что они с тещенькой начали квасить так, что жена лишилась работы. Была конструктор-модельер, а потом ей пришлось на рынке продавать селедку.

Зрение потерял из-за того, что мне голову проломили. Мне сделали операцию в 2012 году, но зрение не вернули. Сказали, что травма очень запущена.

 Михаил, 44 года:

"Око". За нами кто-то подсматривает сверху

– Мама умерла, когда я еще маленький был, папа умер в 2003 году. Отец только формально был.

Когда мама еще была жива, мы с другом пошли играть на стройку в индейцев. Он говорит: "Я буду индейцем". А я говорю: "Ты не похож на индейца, индейцы черные должны быть, давай я тебя разукрашу". Мы нашли черную краску и полностью я его покрасил в черный цвет. Сначала весело было, пока он не пошел домой.

Клубнику у соседей по даче тырили, каждый вечер костры жгли, курили втихаря. Ну как обычно в детстве бывает.

У меня был дом в самом лучшем городе на земле. Это город Обнинск. Но пока я сидел, дом мои родственники снесли. Они подделали справку, что дом находится в аварийном состоянии.

У меня растут две дочки. Увидеться я с ними не могу, потому что это неуместно. Первую я видел до четырех лет, второй было два года. И приехать сказать "Здрасьте, я папа" будет ненормально. Но я знаю, что старшая в НГУ учится, смотрю ВКонтакте.

Алкоголизм – это болезнь, с которой мне жить всю жизнь. В церковь хожу когда захочу. Я знаю, что кто-то есть, но сказать, конкретно кто, не могу. Как нормальный агностик я понимаю что высшие силы есть.

Наталья, 52 года:

"Источник". Если защиту не поставить, то лоза засохнет. Как мы

– Помню из детства почему-то только плохое. Мама опять сошлась с отцом. Я прихожу со школы, а папа маму бьет. Я схватила кочергу и его стукнула. Мама меня взяла, мы пошли куда-то полем, а там большие снопы сена. Мама говорит: "Давай залезем и поспим". Я не захотела – страх был, что там темно и без воздуха. Через много лет я поняла, что мама не от усталости хотела туда залезть, а чтобы мы там задохнулись.

Потом счастливый день был. Мама сошлась с каким-то мужчиной, и они купили мне велосипед. Я на нем разбила голову, но не заплакала. Соседский мальчик меня дразнил, кровь текла, я глотала слезы, но не показала, что мне больно.

Я одного мальчика избила, когда он меня назвал безотцовщиной. Мелкой была, не знаю, откуда силы взялись. У него и папа, и мама были. Потом стояла в углу и думала: "Все равно я правильно сделала".

Радостных моментов в жизни было много. И первая любовь, и первый ребенок, и второй ребенок. Когда я работала на севере, я жила с сыном, не выходя замуж второй раз. Мне тяжело было, я работала по две смены. Сын ходил в садик, мы ездили в отпуска, к маме, на море. Этот время я считаю самым счастливым.

Мы перебрались в Донецк, а когда СССР развалился, появилось много рекламы "Нанимаем сезонных рабочих". И поехала я по объявлению. Нас отправили на луковые поля к корейцам. Мы отдали паспорта, чтобы зарегистрироваться, потому что работали в Ростовской области. Но вместо месяца я пробыла там 8 лет.

Нас называли сакуи, по-корейски рабы. Жили мы в бараках, там есть печка, стеллажи как нары. Я видела, что многие женщины опускаются, им давали каждый день водку и пачку сигарет. Многие люди оттуда убегали, обращались в милицию. А милиция продавала их опять, и хорошо, если они к чужому хозяину попадали.

Я подружилась с женой бригадира Людой. И она мне помогла. Она уговорила мужа, чтобы мне разрешили письмо написать, поискать дочку свою, и благодаря ей я ушла оттуда. Дочка на машине за мной приехала. Я в больнице долго лежала, путала фамилию свою, боялась машин, все в окно выглядывала.

Теперь уже лет пять пытаюсь выправить себе документы. Узнала, что для получения паспорта меня могут отправить назад, на Украину. Мне жутко туда ехать, там война же, а у меня там ни знакомых, ни родственников. Я согласна на любую работу, но везде требуют документы. Я никто, я устала.

Яша, 53 года:

"Весна". Такой вот минимализм

– Мое детство, наверное, самое счастливое. Я был непоседа, дома не сидел. Мне каждый вечер мама кричала так зычно, громко. Я в детстве только ночевать домой приходил. Снег выпадал ровно на неделю, его ждали. За автобусы цеплялись – надеваешь кирзовые сапоги, сзади цепляешься и едешь.

У нас деликатес среднеазиатский – зеленый абрикос. Маленький такой, косточка молочная еще не отвердела. Моешь, солишь, он кислючий. Я бы сейчас не смог и двух штук съесть.

…Я был счастлив, когда был влюблен, когда женился. Смотришь на часы и ждешь – скорей бы пять часов. Это нетерпение просто неописуемо. Я потом сравнивал всех с первой женой и понял правильность поговорки "Первая жена дается Богом".

Разошелся я из-за употребления, в тридцать три года. Уехал к другой женщине. Там тоже из-за этого не сложилось. Зачем это ворошить, все из-за пьянки.

Попал в Москву. Получил деньги, на радостях выпил. Даже не знаю, как я оказался на Ленинградском вокзале. Сижу там, употребляю потихоньку. Смотрю – О! Ленинградский вокзал. Я же всю жизнь мечтал побывать в Питере! Недолго думая беру билет, сажусь, еду.

Обитал я на Невском, у лавры. У меня есть тяга посещать святые места. Я хотел туда трудником проситься, но в употреблении был, кому я такой нужен.

Я под открытым небом ночевал, потом в заброшенном форде-пикапе. Под осень стало доставать – дождь идет и по крыше брякает, противно, как в барабане. Думаю, надо что-то искать. Саша обмолвился, что есть приют Матери Терезы. Я ухватился за эти слова, как утопающий за соломинку, не употреблял дня три, чтобы посветлей стать. Привел себя в порядок, пошел в приют. С приюта попал на Гору (Дом надежды на горе), это реабилитационный центр, где осознал, что алкоголизм – это болезнь, с которой одному не справиться.

Хочется по-человечески пожить, любить, быть любимым и помогать таким же, как я. Еще хотелось бы заняться йогой и сыроедением.