Двойной портрет и третий лишний
Василий Кичеджи вписался в историю, присоседившись к императору-страстотерпцу и Ульянову-Ленину
Где бы ни работал Василий Николаевич – директором вагона-ресторана, Челябинского тракторного завода или вице-губернатором Петербурга по культуре – он всегда отличался умением привлечь к себе внимание нетривиальным образом. Заняв пост и. о. ректора Академии Штиглица, чиновник и здесь проявил недюжинную смекалку, дабы громко заявить о себе.
В последний день ноября и. о. ректора собрал в академии журналистов, чтобы показать, как он выразился, «наш бриллиант» – картину, на одной стороне которой изображен В. И. Ленин, а на другой – «император, святой, мученик» Николай II. Портрет императора без малого век был скрыт под слоем краски, и его предъявление публике стало возможным только благодаря «уникальному открытию», сделанному специалистами академии при реставрации портрета Ильича.
Событие назвали сенсацией и наделили тайными смыслами. Василий Кичеджи усмотрел руку провидения и в том, что полотно попало в академию в год 400-летия возведения Романовых на престол, а завершение работ предвосхитило грядущий юбилей Октябрьской революции. По мнению ректора, «единственная картина в мире, где с обеих сторон находятся два руководителя государства» способна претендовать на роль «символа примирения и согласия, указывающего некий путь в будущее».
В день презентации ректор высказался за то, чтобы картина нашла свое место в Эрмитаже или Русском музее. Спустя несколько дней мечты понеслись вскачь: «Не исключаю, что это может быть Кремль. Или Константиновский дворец… Картина должна находиться на такой площадке, где могут побывать либо много людей, либо мировые лидеры», – рассуждал Василий Николаевич в радиоэфире.
За прошедшие пару недель ректор успел обратиться в правительство Петербурга, Министерства культуры и образования, к вице-премьеру Ольге Голодец, озадачив всех необходимостью подыскать двустороннему портрету подобающее пристанище. СМИ поспешили сообщить о развернувшейся за полотно «битве музеев». «Четыре федеральных музея направили обращения к министру культуры РФ о передаче холста в их коллекцию», – подтвердили «Новой» в PR-службе Академии Штиглица.
Вот только неувязка: «наш бриллиант», как говорит о картине ректор, вовсе не является собственностью академии. И рвение, с которым Кичеджи пытается пристроить картину, вызывает, мягко говоря, недоумение у тех, кто передал ее на время – для реставрации.
«Портрет Николая II, написанный художником И. С. Галкиным в 1896 году, не является неизвестным портретом Николая II, это, как предполагают специалисты, всего лишь копия с картины Э. К. Липгарта, – рассказала «Новой» директор музея 206-й школы, учитель истории Светлана Пасынкова. – Он был заказан администрацией Петровского Императорского училища (так называлось наше учебное заведение) для Актового зала и стал неотъемлемой частью его убранства. Портрет Ленина В. И. на фоне Петропавловской крепости выполнил в 1924 году на оборотной стороне холста художник В. М. Измайлович, преподававший в школе изобразительное искусство. Портрет императора он скрыл под слоем водорастворимой краски – защитив его от возможных «репрессий» и сохранив для будущих поколений».
Василий Кичеджи представляет картину, переданную 206-й школой Академии Штиглица для реставрации
Для 206-й эта картина – часть истории школы, среди выпускников которой много известных имен: Валерий Таиров, Аркадий Райкин, Иван Ефремов, Сергей Довлатов, Евгений Рейн, Михаил Чулаки, Яков Гордин и многие другие. В Актовом зале, перед этим портретом, в 1941-м шло формирование батальонов Ленинградского народного ополчения. Выпускники пяти классов получили удостоверения бойцов и ушли на фронт вместе с директором школы.
В 1970-е кто-то из разбаловавшихся учеников врезался в картину, прорвав полотно возле ленинских ног. На обороте отвалившегося фрагмента тогда впервые и заметили деталь другого проступающего изображения – мужской сапог. Тогда же предположили, что он мог относиться к портрету императора кисти Галкина: на фотоснимках Актового зала 1900 года именно это полотно запечатлено на том же месте и в той же раме, куда потом влез Ленин.
Фрагмент сохранили, но о полноценной реставрации приходилось только мечтать. Дыру прикрыли драпировкой.
В 2007-м картина стала экспонатом школьного музея: в инвентарной карточке она значится под номером 10-В, указан и источник поступления: «Собственность 23-й Трудовой школы» (так именовалась нынешняя 206-я с 1922 по 1939 год).
В 2013 году полотно решили восстановить. В Академии Штиглица согласились провести реставрацию бесплатно – силами студентов под руководством профессора кафедры живописи и реставрации Татьяны Поцелуевой. «Договор на оказание безвозмездных услуг» (копия есть в распоряжении редакции. – Прим. авт.) подписали директор школы Т. А. Бачурина и проректор академии В. М. Мошков. Согласно документу исполнитель получал право использовать «реставрационную документацию для аттестации участвовавших в реставрационных работ», а сам отреставрированный объект – «для участия в выставках в порядке, определенном дополнительным договором». Но дополнительный договор, как утверждает Светлана Пасынкова, заключен не был.
«Когда мы передавали в академию нашу реликвию, никто и предположить не мог, что на фоне двойного портрета появится еще одна «историческая персона» в лице господина Кичеджи, который вздумает распоряжаться достоянием школы по собственному усмотрению!» – говорит Светлана Владимировна.
Писатель Яков Гордин, окончивший эту школу в 1954-м, также считает бесспорным тот факт, что картина всегда принадлежала школе, куда и должна вернуться. Аргументы Василия Кичеджи историк оценивает иронично: «Довольно странно превращать этот объект в символ примирения и согласия. Пусть, что ли, Василий Николаевич вызовет тень Николая II и спросит, хочет ли император примириться с тем, кто убил его и всю его семью. Сомнительны и утверждения об уникальности такого двустороннего портрета – достаточно вспомнить, например, о портрете Емельяна Пугачева, написанном поверх изображения Екатерины II».
Василий Кичеджи тем временем инициирует проведение историко-культурных экспертиз. Одна, как он пояснил «Новой», выполняется силами Академии Штиглица, другая организуется департаментом Минкульта.
Притязания школы на возврат полотна руководитель академии считает необоснованными:
– Это государственная собственность, а на балансе картина нигде не состоит – что подтвердила мне официальным письмом администрация Центрального района.
– Но Вы-то на каком основании пристраиваете картину, предлагая ее разным музеям? Согласно договору полотно получено от школы на время, только для реставрации.
– Я никакого договора не читал и в глаза его не видел. И вы его не видели, а что-то беретесь утверждать.
Услышав в ответ, что копия договора в редакции есть, Василий Николаевич сменил тактику, проявив осведомленность в деталях этого доселе не виденного им документа:
– Там сроки не прописаны. Сказано, что передается академии для реставрации. А она не закончена. И сколько еще будем ее делать, неизвестно. Так что мы в своем праве.
В договоре, подписанном уже не работающей в школе Татьяной Батуриной, действительно не указан срок исполнения. Тогда думалось, все можно строить на доверии, неловко было ставить в жесткие рамки взявшихся безвозмездно помочь.
Актовый зал Петровского училища в 1900 году
Импровизация Василия Николаевича на тему неоконченной реставрации расходится с полученным нами ответом PR-службы академии: «Реставрация двухстороннего полотна завершена. По причине нехватки места в учебных помещениях полотно было перенесено на основную экспозицию Музея прикладного искусства, где оно обеспечено соответствующими условиями хранения и круглосуточной охраной».
Хотя несколько дней назад господин Кичеджи утверждал: «Наш музей художественно-прикладной, у нас нет условий не только по хранению, нет условий – я даже боюсь это вслух говорить – охраны». Произнеся-таки это вслух в прямом эфире.
Вход в музей академии, кстати сказать, платный – 300 рублей. Если, следуя совету Василия Николаевича, школа обратится в суд, можно будет добавить в исковом заявлении пункт о неосновательном обогащении.
«Мы не против предоставлять картину для экспонирования в других музеях, но верим, что справедливость восторжествует и наша реликвия вернется и займет в стенах школы достойное место», – не теряет надежды Светлана Владимировна.
Пока же в школе могут продемонстрировать только пустую золоченую раму, которую отреставрировали без помощи академии, зато с возвратом.