«Мне было очень больно»
Еще один фигурант дела «Сети» Арман Сагынбаев заявил о пытках ФСБ.
26-летний Арман Сагынбаев родился в Новосибирске, несколько лет назад вместе со своей девушкой стал жить в Петербурге.
«Работал по удаленке программистом на новосибирский технопарк. Вуз, к сожалению, бросил, самоучка, но он хороший программист», – рассказывает мама Армана, Елена Стригина.
Веган, антифашист, увлекался страйкболом – как и многие другие фигуранты дела «Сети», с некоторыми из них был знаком, участвовал в совместных выездных тренировках. По делу «Сети» его и взяли в Петербурге в начале ноября прошлого года и этапировали в Пензу.
До сих пор Арман о пытках не заявлял, хранили молчание и его родные. В феврале на пресс-конференции «Родительской сети» (объединяет родителей арестованных по этому делу антифашистов) Елена объяснила, почему долго «держали глухую оборону» и почему решились ее прорвать:
«Я с адвокатами договорилась, что мы молчим до какого-то времени икс. Но сейчас настал уже тот предел, за которым – пропасть. Нужно начинать говорить… У него тяжелое хроническое заболевание, на грани жизни и смерти. Когда его забрали, у него была температура под сорок, он находился в ужасном состоянии. Плюс, пока его везли из Питера в Пензу, к нему применялись пытки. Он дал такие показания [признательные], потому что иначе он бы умер – ему не давали лекарства, не лечили. Когда я его увидела, он еле на ногах стоял... Начал показывать мне руки, ноги, пытался снять с себя обувь – показать ожоги от чего-то… Я написала в прокуратуру, и к начальнику СИЗО ходила, привезла все документы, подтверждающие заболевание сына. Следователю сказала: «Он у вас не доживет до суда!» Ему стали давать таблетки, лечить. Ну то есть как лечить – поддерживают жизнь. Его ведь даже больше пытать не надо, ему достаточно не давать лекарства и все – он сам умрет».
Следователь ФСБ Валерий Токарев, похоже, прекрасно понимал эту взаимосвязь и видел в ней эффективное орудие. Когда в Пензу приехала команда НТВ (в распоряжение которой были предоставлены материалы уголовного дела, включая видео), следователь, как рассказывает Елена, позвонил ей и сказал, что она должна дать НТВ интервью. На вопрос о том, почему, собственно, должна, последовало недвусмысленное: «Ну ему [Арману] же дают лекарства?» Она ответила: «Я вас поняла».
Косвенные свидетельства применявшихся к Арману Сагынбаеву методов дознания отражены в адвокатском опросе от 6 февраля другого пензенского фигуранта – Дмитрия Пчелинцева: «…по этажу разносился крик Сагынбаева. Я понял, что его пытали. Впоследствии мы пересеклись с ним, и при встрече он попросил у меня извинения за то, что дал показания на меня».
О том, что показания были выбиты под пытками, сам Арман Сагынбаев рассказал в адвокатском опросе 31 мая. «Но только теперь дал поручение обратиться в правоохранительные органы по факту противоправных действий сотрудников ФСБ», – сообщил «Медиазоне» адвокат международной правозащитной группы «Агора» Тимур Мифтахутдинов.
Как сообщает Арман Сагынбаев в адвокатском опросе, после задержания 5 ноября 2017 года его отвели в бордовый микроавтобус, где надели на голову мешок:
«…один человек стал меня бить руками по телу и голове для того, чтобы я назвал адрес своего фактического проживания в Санкт-Петербурге. Через ткань одетого мне на голову мешка я разглядел, что меня избивал мужчина плотного телосложения, у него были голубые глаза, и еще я разглядел татуировку на тыльной стороне его левой ладони «За ВДВ». В последующем я услышал, что другие сотрудники ФСБ называли его <...>.
Не выдержав побоев, я назвал свой фактический адрес проживания <...>. Меня привезли в названную мной квартиру, где все эти лица провели обыск без каких-либо документов и понятых.
После обыска меня снова посадили в микроавтобус и надели на голову мешок, в какой-то момент я понял, что меня везут за пределы г. Санкт-Петербург, но куда, я предположить не мог. Во время всей поездки я находился с мешком на голове и в наручниках.
Пока мы ехали, я увидел через ткань мешка, что мужчина с татуировкой «За ВДВ», который меня до этого избивал, достал из-под своего кресла (сидения) коробку, корпус которой был коричневого цвета. На корпусе коробки было два каких-то переключателя, какие – я не могу сказать, возможно, это были регуляторы силы тока. Из коробки выходили два провода, которые мне прикрепили к большим пальцам рук. Мне сказали, что сейчас проверят, есть ток или нет. После этого мне стало безумно больно, я понял, что через меня стали пропускать разряды тока. Вместе с этим находившиеся в машине люди стали задавать мне различные вопросы, в том числе называть фамилии и имена неизвестных мне людей, и если я говорил, что их не знаю, получал разряд электрического тока.
Когда эти лица поняли, что я не могу узнать называемых мне людей, мне стали задавать другие вопросы, в том числе о том, как можно изготовить взрывные устройства и как называются химические и технические компоненты таких устройств. Когда этих лиц мой ответ не устраивал, меня били по голове и пропускали через меня электрический ток до тех пор, пока я не стал отвечать что они хотели. Мне также сказали, что если я не буду сговорчивей, они могут сделать со мной и моими близкими все, что угодно, и им за это ничего не будет, потому что я террорист. Мне сказали, что они могут изнасиловать («пустить по кругу») мою девушку <…>, отрезать ей и мне руки и прижечь паяльником. Все эти пытки продлились примерно часа 4, но точно сказать не могу, поскольку ход времени я не мог отследить и мне было очень больно […]
Опасаясь за жизнь своих близких родственников, за жизнь <...> и свою жизнь, состояние здоровья, которое в силу тяжелого заболевания ухудшалось, я, в результате примененных ко мне пыток, дал показания против Пчелинцева и себя в части организации всей «Сети», что на самом деле не соответствует действительности».
Напомним, что ранее о пытках заявили и другие фигуранты дела «Сети». В Петербурге – Виктор Филинков и Илья Капустин (привлекался в качестве свидетеля, не получив ответа на свое прошение о предоставлении госзащиты, покинул Россию, запросил политическое убежище в Финляндии). В Пензе – Дмитрий Пчелинцев и Илья Шакурский. Через несколько дней после первого, февральского заявления о пытках Пчелинцев его отозвал – сделав под видеозапись признание, будто все выдумал. В мае он отважится рассказать, что оговорил себя после повторного круга истязаний и вновь сделает заявление о пытках.
«Если я вновь откажусь от своих показаний о применении ко мне пыток, вновь признаю свою вину в абсурдном обвинении и буду оговаривать других, либо со мной что-либо случится в стенах СИЗО или ФСБ, значит, меня снова пытали», – напишет Пчелинцев в адвокатском опросе.
Шакурский также рассказывал, что когда его допрашивали в здании пензенского УФСБ, за стеной раздавались чьи-то стоны:
«Потом зашел человек в маске, у него в руке был платок весь в крови, именно тогда я услышал фамилию Куксов (Василий Куксов – пензенский фигурант дела «Сети», отказался от дачи показаний, воспользовавшись статьей 51 Конституции. – Прим. ред.). Именно тогда я понял, чьи стоны доносились из соседнего кабинета… Именно тогда я осознал, что они смогут сделать с нами что захотят. Один из оперативников, улыбаясь, сказал мне: «Не рассчитывай, что мы будем играть с вами по-честному» […] Потом меня часто привозили в тот же кабинет, угрожали и всячески оказывали давление. Там же я увидел Куксова с разбитым лицом».
О давлении, оказываемом на Андрея Чернова, в апреле рассказала на пресс-конференции его мама, Татьяна Чернова: угрожали, что если не подпишет нужные показания, посадят и брата-близнеца. Она полагает, что сыну нарочно позволили пересечься в изоляторе с уже прошедшим через пытки Пчелинцевым, который посоветовал Андрею все подписать: «Ты этого не выдержишь». Чернов последовал этому совету, но спустя неделю адвокат убедил его отказаться от признательных показаний. При этом, по словам Татьяны, защитнику пришлось преодолевать серьезное сопротивление следователя, чтобы добиться фиксации правдивых показаний.
Петербуржец Игорь Шишкин о пытках не заявлял, но члены ОНК при его посещении в следственном изоляторе УФСБ зафиксировали ссадины, гематомы и около сорока характерных для электрошокера парных ожогов; в медицинских документах Шишкина также фиксируется перелом нижней стенки глазницы.