Всем сидеть дома. Кроме онкобольных
Как петербургские чиновники сделали все, чтобы в разгар эпидемии заставить самых слабых и больных ездить в метро.
Коронавирус обострил еще одну медицинскую проблему в Петербурге — около 8 тысяч пациентов с онкологическими заболеваниями сейчас должны ежедневно ездить в стационар, чтобы получить жизненно необходимый препарат. Ездить на общественном транспорте или такси, рискуя подхватить COVID-19, который для них — людей со сниженным иммунитетом — особенно опасен. Решить проблему обещают в лучшем случае к середине апреля. А началось все с майских указов Путина в 2018-м.
Одну таблетку в день
«Мой муж болен раком с 2016 года, — рассказывает Наталья Петрова (фамилия изменена по просьбе семьи больного. — Ред.). — Ему сразу была поставлена четвертая стадия. Уже пройдены и курсы химиотерапии, и операции. Сейчас ему показана гормональная терапия. Если в начале лечения вопрос решался довольно просто — раз в месяц лечащий врач выдавал упаковку препарата, то теперь за одной таблеткой необходимо ездить каждый день в больницу».
И таких онкопациентов, кому нужны медикаменты, но нет надобности оставаться на лечении в клинике, в Петербурге около восьми тысяч. В основном они распределены между двумя учреждениями — Санкт-Петербургским клиническим научно-практическим центром специализированных видов медицинской помощи (онкоцентр в Песочном) и Городским клиническим онкологическим диспансером (онкодиспансер на проспекте Ветеранов). Каждый день тысячи людей из группы риска должны каким-то образом добираться до этих учреждений. Отлично, если есть личный автомобиль. А остальным — на метро, автобусах, маршрутках, а в Песочный и на электричках, если есть деньги — на такси, которые также не могут похвастаться стерильностью.
Проблемы с получением лекарств у этих пациентов начались, впрочем, не в разгар карантина в Петербурге, а еще раньше и, как это часто бывает, с попытки властей помочь.
Бюрократию скрестили с эпидемией
В майских указах президента России Владимира Путина в 2018 году борьба с раком была названа приоритетом национального здравоохранения. Минздрав только на химиотерапию увеличил бюджет на 2019-й на 70 млрд рублей (до 152 млрд). Средства пошли в регионы. Как объяснял в начале 2019-го директор Территориального фонда ОМС Александр Кужель, прежде химиотерапия оплачивалась из региональных бюджетов, а после выделения федеральных средств высвободившиеся деньги городской программы «Онкология» (в год на нее выделяется более 2 млрд из горбюджета) «будут теперь тратиться на обеспечение лекарственной терапии в амбулаторных условиях».
Но, как говорится, что-то пошло не так. Система дала сбой спустя год, в начале 2020-го. Примерно
в конце февраля в городских стационарах закончились препараты, которые врачи выдавали пациентам, остававшимся на амбулаторном наблюдении.
Выдавали в удобной, приемлемой для всех форме — курс медикаментов на один-два месяца.
«С 2020 года изменился порядок финансирования. Закупку амбулаторных препаратов должен осуществлять Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга, реализуя их через аптечную сеть города, — объясняют в онкоцентре. — На текущий момент препаратов в аптечной сети нет».
Чтобы не оставлять пациентов без лечения, онкоцентр и онкодиспансер стали самостоятельно закупать препараты у производителей и возмещать свои затраты через фонд ОМС. Но в дело вмешалась бюрократия. По действующим правилам страховые компании по ОМС могут оплатить такие затраты, только если они осуществлены в рамках оказания помощи пациентам стационара или дневного стационара. Держать больного с онкологическим заболеванием в стадии ремиссии в больнице нет смысла. В итоге дневной стационар оказывается единственной формой оказания ему помощи — выдачи необходимых бесплатных препаратов. Иными словами, человек должен приходить на лечение каждый день, иначе какой же это стационар. И если вся эта процедура будет нарушена, клиники не получат денег за уже приобретенные препараты, а следовательно, должны будут находить на них средства из собственных бюджетов.
Лекарства, надо заметить, стоят очень дорого. Цена одной упаковки может доходить до 300 тысяч рублей. Например, препарат «Абиратерон», который необходим мужу Натальи, стоит в среднем 100–150 тысяч.
Городской онкологический центр на пр. Ветеранов в Петербурге. Фото: oncology.spb.ru
Ничего, кроме паники
Ситуация осложняется еще и тем, что для того, чтобы попасть в дневной стационар, надо сделать полтора десятка обследований. Хотя прежде врачу достаточно было одного анализа крови, чтобы оценить динамику лечения и выдать пациенту новую месячную порцию препаратов.
Постановлением главного санитарного врача города Наталии Бешкетовой от 23 марта введен запрет на плановые госпитализации и амбулаторные процедуры как в государственных, так и частных клиниках. И хотя Бешкетова уточнила, что ограничения не распространяются на онкологических больных, совершенно неясно, где они могут делать необходимые обследования. Например, прохождение ЭКГ — это помощь онкобольному или амбулаторная процедура? Как рассказали «Новой» представители онкоучреждений, в городе в последние дни полная неразбериха, главврачи не понимают, как и какие постановления исполнять.
«Последний раз мы были в онкоцентре 24 марта, — говорит Наталья Петрова. — Меня в стационар уже не пустили — карантин, всем сопровождающим проход запрещен. Кроме того, там скопилась целая очередь из людей, которые приехали по записи, запускали по десять человек раз в десять минут, чтобы они не скапливались в гардеробе. И наконец, препараты выдают только самим пациентам,
я как родственник, имея все возможные доверенности, не могу получить ту же таблетку за мужа».
По словам советника по информационной политике Петербургского центра специализированных видов медицинской помощи (онкоцентра в Песочном) Анны Медведевой, вопрос о нормализации выдачи препаратов онкобольным уже не раз поднимался в городе с начала года. По предварительной информации, решить его в комздраве обещали к середине апреля. В самом комитете не смогли оперативно прокомментировать ситуацию, хотя и подтвердили, что знают о проблеме.
Юлия Паскевич, руководитель пиар-отдела фонда AdVita:
— Сейчас уже никто не спорит о том, опасен ли коронавирус. Но вне зависимости от эпидемии люди, которые проходят сложное, в том числе онкологическое лечение, всегда находятся в группе риска. Когда организм ослаблен химиотерапией, опасной становится любая инфекция. Здорово, что в городе прошлым летом, а в Ленинградской области в январе этого года ввели возможность пользоваться социальным такси для людей с онкологическим диагнозом. Правда, пользоваться им можно с ограничениями и всего несколько раз в месяц. К тому же услуга доступна только людям с местной пропиской, а ведь лечиться от рака в Петербург ежегодно приезжают тысячи человек. И им в чужом городе еще тяжелее. Когда есть возможность, им помогают автоволонтеры фонда. Но они также не могут обеспечить транспортом всех нуждающихся.
Выход из ситуации есть — доставлять не больных к лекарствам, а лекарства к больным. На Западе уже практикуется мобильная химиотерапия, когда эту процедуру выполняют в передвижной палате — в автомобиле, который приезжает к пациенту. Но пока о таком сервисе петербургские больные могут только мечтать и ждать, когда комздрав хотя бы закупит для них необходимые препараты.
Елена Михина