Приложиться к бюджету во славу святого
Памятник адмиралу-праведнику не выдерживает критики, но позволяет освоить миллионы.
Флотоводец Федор Ушаков, выражаясь языком служебных характеристик, был скромен в быту. Довольствовался самым необходимым, помогал бедным и нищим, в 1812-м на свои средства устроил госпиталь для раненых.
Узнав, в какие суммы обходятся нынче учиняемые в его славу мероприятия, адмирал перевернулся бы в гробу, кабы его прах не разобрали на святые мощи, взятые на вооружение для благословления военных парадов и патриотических форумов.
Одним из первых в золочении образа праведника (еще до канонизации 2001 года) преуспел Владимир Путин. Именно им, как первым замом Анатолия Собчака, подписано распоряжение мэра Петербурга 1996 года об установке мемориальной доски на доме 9 по 10-й линии Васильевского острова — с выделением 20 млн бюджетных рублей (примерно столько стоил в ту пору автомобиль ВАЗ). Ушаков жил по этому адресу три года — в небольшом деревянном доме, снесенном в середине XIX века; получившее же мемориальную доску каменное здание появилось лишь через 52 года после кончины адмирала.
Его имя носят в Петербурге набережная, мост и транспортная развязка, в Приморском районе выстроен храм святого праведного воина Федора Ушакова, есть отлитый в бронзе Ушаков среди 25 бюстов кронштадтской Аллеи адмиралов, а неподалеку, перед Морским собором, в 2015 году установили ему памятник.
Но понадобился еще один.
Патриотический демарш
Нужду эту глава Комитета по культуре Константин Сухенко объяснял «подъемом патриотизма, который сейчас есть в нашей стране».
Инициатором выступила Международная ассоциация ветеранов ВМФ, весной 2019-го объявившая всероссийский конкурс (при поддержке Морского совета при городском правительстве и исполнительных органов госвласти Санкт-Петербурга).
Хотя можно было поставить памятник по имеющейся модели, выполненной победителями конкурса 1998 года скульпторами В. Д. Нейманом, В. Д. Свешниковым и архитектором А. С. Константиновым. Он проводился с привязкой к конкретному месту — Ушаковской набережной, у здания Военно-морской академии. Проект победителей был высоко оценен экспертами, но так и не был реализован. Интриги лишили его и второго шанса на воплощение — перед Морским собором Кронштадта. По некоторым сведениям, тогдашний глава ЦИК Владимир Чуров объявил авторскому коллективу, что скульптор Владимир Горевой уже отлил статую в бронзе, а памятник нужно ставить срочно, и сам Шойгу это поддерживает, так что извините, ребята.
В 2016 году архитектор Дмитрий Лагутин занялся переработкой постамента. Он напомнил о многострадальном памятнике Ушакову на заседании Морского совета и предложил новое место — в центре площади Труда. Но в итоге оно оказалось сдвинуто на парковку перед зданием Военно-морского музея. На этом настаивала ответственный секретарь Морского совета Татьяна Чекалова. Кроме того, энергичная дама нокаутировала сторонников реализации проекта-победителя 1998 года, объявив: тот адмирал «устарел», поскольку теперь «Ушаков стал святым, и мы хотим на место храма поставить памятник святому».
Татьяна Чекалова и Александр Беглов. Фото: gov.spb.ru
Кстати
В биографии Татьяны Чекаловой ничто не указывает на какое-либо отношение к сфере искусств. Окончила Технологический институт (инженер-электромеханик), работала в администрации Кировского района, а затем помощником президента Балтийского морского пароходства. После развала БМП, сопровождавшегося громкими уголовными делами, заняла пост ответственного секретаря Морского совета при правительстве Петербурга. Обзаведясь попутно адмиральскими нашивками — говорит, достались ей «по чину, от комитета по транспортно-транзитной политике».
Татьяна Чекалова — учредитель ООО «Морской Петербург» и директор одноименного Регионального общественного фонда содействия развитию морской деятельности. Ее ООО выпускает «Вестник Морского совета» (четыре 24-страничных номера в год), на что исправно выдаются субсидии из городского бюджета — без малого по миллиону ежегодно. В каждом номере можно насчитать с два десятка упоминаний о госпоже Чекаловой и ее фото.
Новый конкурс, заявленный как всероссийский, обошелся участием 25 петербургских скульпторов и четырех московских. Победа, как сообщалось на сайте Смольного, досталась команде скульптора Марата Гусейнова и архитектора Геннадия Челбогашева. Второе место — Владиславу Маначинскому с Анатолием и Ладой Черновыми (отец и дочь). При этом признавалось, что представленные работы не в полной мере соответствовали требованиям положения о конкурсе, а потому победителю рекомендовалось внести в проект изменения, взаимодействуя с командами-финалистами.
В результате победителем с правом заключения контракта загадочным образом стала команда Маначинского. С работой настолько слабой, что ее трижды пришлось выносить на Градостроительный совет, прежде чем получить его одобрение, и то с оговорками — доработать с учетом замечаний.
Провал сакрального треугольника
Госпожа Чекалова рекламировала продукт команды Маначинского как элемент, позволяющий создать уникальный архитектурный ансамбль: с доминантой в виде Медного всадника и двумя символами «воинской мощи и славы России» по обе стороны от Петра — Суворову у Троицкого моста и Ушакову — у моста Благовещенского.
У Маначинского, подпихиваемого Чекаловой на одну из вершин сакрального треугольника, наравне с Фальконе и Козловским, портфолио небогато. Грешащие нарушением пропорций скульптуры «Гермес» и «Флора» на торговом комплексе «Галерея»; псевдоклассические копии скульптур с фасада Александринского театра на гостинице у пл. Островского, несколько «подарков» для разных городов, привязанные к блокадным датам, причем сваянных по одному лекалу: женщина обнимает прильнувших к ней ленинградских детишек (для ереванской версии она одета в национальное армянское платье).
На градсовете, представляя свой проект памятника Ушакову, Маначинский пояснял: фигура адмирала «обобщает такие грани его личности, как непобедимый флотоводец, образованный гуманитарий, причисленный православной церковью к лику святых», а композиция «передает величие, сочетание внутреннего спокойствия и решимости в любой миг вступить в бой за Россию». А как добавлял архитектор Анатолий Чернов, «для защиты от шума памятник окружен газонами».
Наталия Цендровская, исследователь города, многолетний научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга
— Проект памятника адмиралу Ушакову и благоустройства небольшого кусочка площади вокруг него добрых чувств не вызывает. Автор очень надеялся, что его памятник будет перекликаться с памятником Суворову, и в подтверждение этих надежд привел оба изображения рядом. Зря он это сделал, конечно, смешно думать, что перекличка между памятниками может состояться благодаря сходству их деталей в сантиметрах. В памятнике Суворову, созданном М. Козловским, мы видим истинный восторг, восхищение героем, вдохновение мастера. И видим, за что он сражался, — он прикрывает щитом папскую тиару и сардинскую с неаполитанской короны.
А здесь что? Здесь тоска зеленая — ничего не выражающее лицо героя, неопределенная поза, руки, которые автор не знал чем занять. Адмирал попирает ногой вражеские знамена. Чьи же они? Судя по послужному списку адмирала, знамена могут быть только турецкие и французские. А надо нам через двести с лишним лет о чужие знамена ноги вытирать? Тем более втравливать в это дело святого?
И зачем он здесь, этот памятник, на краю площади, и в старое-то время не блиставшей осмысленностью планировки, а теперь и вовсе превратившейся в одеяло, где лоскуты сшиты весьма хаотично.
Едва ли не бóльшая халтура — план так называемого благоустройства. Ключевые слова здесь, конечно, в левой части чертежа: «вход в метро». То есть авторы проекта даже не знают, что метро там нет и не будет? И что площадь Труда всегда забита транспортом. Кто будет сидеть на этих скамейках посреди площади, между двумя многослойными рядами транспорта? Площадь Труда так устроена, что ее трудно испортить еще, лишнее, самое малое пятно зелени ей не помешает. Но хочется — всем, я думаю, — чтобы это пятно было хоть чуть-чуть интереснее и осмысленнее. А в том варианте, который запланирован, так и видишь пионерок с капроновыми бантами и в белых гольфах, замерших в салюте по сторонам памятника святому адмиралу».
Скука, хаос и транзит
Нелепое планировочное решение раскритиковали и члены градсовета. Юрий Земцов, Михаил Мамошин, Евгений Герасимов и другие настаивали: на площади Труда памятник ставить нельзя, мы обязаны если не воссоздать храм, то хотя бы оставить такую возможность будущим поколениям. Она, как напоминал зампредседателя петербургского ВООПИиК Александр Кононов, закреплена городским законом № 820-7: где Благовещенская церковь значится среди рекомендованных к обязательному воссозданию утраченных городских доминант.
Если поставить памятник в предложенном месте, при воссоздании храма флотоводец упрется лицом в его стену. К тому же, по уверениям Юрия Земцова (его мастерская занималась организацией подземного перехода с торговой зоной под площадью), сохранилась церковная крипта, где были захоронены два начальника Конногвардейского полка, Орлов и Голицын. И новому освоению площади обязательно должны предшествовать полноценные археологические исследования.
Благовещенская церковь в Петербурге. 1900-е годы. Фото: Н.Г. Матвеева
Впрочем, не всем специалистам воссоздание Благовещенской церкви, с ее тяжелым объемом и диссонирующим со сложившимся окружением архитектурным решением, представляется бесспорным. Она и при жизни вызывала немало скептических оценок. Так, Александр Бенуа к «наименее любимому» им относил Благовещенскую церковь «с ее неудачной претензией на древнерусское зодчество, с ее золочеными пирамидальными главами, с ее гладкими стенами, выкрашенными в скучнейший бледно-коричневый цвет».
Члены градсовета настаивали на приоритете комплексного подхода: сначала решить вопросы реконструкции площади, организации транспортных потоков и судьбы храма, а уж потом определиться с памятником. Почетный президент Союза архитекторов Петербурга Владимир Попов также указывал, что обсуждение качества скульптуры не входит в компетенцию градсовета, его задача — оценивать градостроительные, планировочные и архитектурные решения, а представленный градплан и постамент выполнены из рук вон плохо.
Как заверяли на градсовете представители Ассоциации ветеранов ВМФ, памятник Ушакову выполнят за внебюджетный счет. Якобы руководство Ростеха, Газпрома и Объединенной судостроительной корпорации уже пообещало финансирование (до 30 млн рублей), которое готовы выделить после согласования проекта чиновниками. В то же время Константин Сухенко заявлял, что городской закон допускает установку памятника и за бюджетный счет.
На практике мы знаем, что
монументальные «подарки» обходятся недешево — как правило, их установка и благоустройство прилегающей территории, последующая эксплуатация и охрана ложатся на налогоплательщиков.
На минувшей неделе ситуацию с монументом Ушакову рассмотрел и Всемирный клуб петербуржцев. И здесь сошлись, что в предлагаемых обстоятельствах установка памятника на площади Труда добавит хаоса этому месту. Архитектор Рафаэль Даянов напомнил об альтернативном проекте — с размещением памятника адмиралу (скульптор Андрей Соколов, архитектор Георгий Бойко) на площади Морской Славы, в створе Большого проспекта Васильевского острова. Предлагались и другие площадки — Галерная гавань и сквер у Никольского собора. В итоге решили обратиться к руководству города с предложением объявить новый конкурс, призванный определить не только лучшее художественное решение, но и подходящее место для памятника Ушакову.
Однако городские власти, похоже, склонны следовать рекомендациям не специалистов, а «патриотической общественности». 24 сентября парламентская комиссия по городскому хозяйству одобрила внесение на рассмотрение ЗакСа проекта постановления «О размещении на площади Труда памятника адмиралу Ф. Ф. Ушакову». Закладной камень, как сообщает Смольный, планируется установить уже в этом году. Госпожа Чекалова с заединщиками успешно обставляют архитекторов и искусствоведов. Профессионалы им — про закон и логику градостроительного развития, а в ответ — нас митрополит Варсонофий благословил!