Доживет ли контра омнес до 2008 года?
Она по-прежнему держится в тени. Воздерживается от публичных выступлений – разве что иногда влепит в чью-нибудь чересчур бесстыжую харизму испеченный специально и собственноручно торт. О последствиях не думает, ходит без охраны. И вообще живет, как все. Ни спонсора, ни пресс-адъютанта. Зарабатывает частными уроками английского, испанского, переводит для разных издательств то классику, то чепуху. В Петербурге бывает редко: пригородный транспорт кусается, да и свободного времени почти нет. Мы поговорили по телефону.
– Похоже, все проиграно, дорогая Контра Омнес, и вы возвращаетесь в литературу?
– (Смеется невесело.) Скорей уж в музыку. В тональность ночных мыслей. Ничего не проиграно. К сожалению. Оттого и вся эта суета – там, на вертикали. Смотрите: и года не прошло – так сказать, Вешняков не износил башмаков, – с того времени, как нас буквально на коленях упрашивали: голосуйте, миленькие! ну докажите, что вам не безразлична судьба родного города! и всей страны! и – высочайшим таким фальцетом – и будущее ваших детей! Потом уже и с угрозой: голосуйте, такие-сякие, а то будем штрафовать или даже гражданства лишим! То есть совершенно всерьез. И вот, пожалуйста, – вдруг: отвали, дорогой народ, со своим волеизъявлением куда подальше. А точней – сиди дома, смотри телевизор. Не дорос ты еще рассуждать про начальников, не созрел. Лишили простых людей такого невинного удовольствия – раз в четыре года поиграть в граждан. А все почему? Контра Омнес их пугает. В Кремле поляну-то секут. Есть же у них метеорологи для собственного употребления, с прогнозами хоть и почтительными, но твердыми, как получаемая валюта: откуда дует и чем пахнет.
– Вот вас и отключили. Никому вы больше не страшны. Представляю, сколько значительных лиц вздохнули с облегчением. И наша г-жа бургомистр обмолвилась на днях буквально по Фрейду: дышится-то, говорит, дышится в Петербурге теперь как легко!
– Это, наверное, про какие-нибудь разборки вокруг вертушки. Вокруг кормушки. Типа – недоброжелатели повержены во прах и переведены на другую работу, и теперь, куда ни бросишь взгляд – одни лишь умильные улыбки беззаветных соратников, сплошной и бесконечный Пятый канал. Вот и славно. А насчет того, что Контра Омнес так уж и никому не страшна, – еще не вечер. То есть, конечно, вечер – но до отбоя сколько-то минут.
– До две тысячи восьмого? А вы, извините, не подумывали о том, чтобы взять новый псевдоним? Например – Маниа Грандиоза?
– Очень смешно. Но вообразите бюллетень, это нетрудно. Там намечается такой расклад, при котором моя графа – действительно последнее убежище гордеца. Не всем же нравится себя презирать.
– Да не будет ее. Этой графы. Сочинят закон, нарисуют другую. Допустим – ЗАКС. В смысле – За Кого Скажут.
– Можно даже и еще проще распорядиться: голосуют только те, кого назначил тот, которого избирают. Но это ведь и будет моя победа. Полное и окончательное доказательство моей правоты.
Беседовал Самуил ЛУРЬЕ