Конструктивный позитив

«Может, окажись чернила в «Англетере», вены резать не было б причин», – писал, как мы помним, в свое время Маяковский Есенину на тот свет. На сей раз чернила, вернее, красящий порошок в принтере, к счастью, оказался – и с его помощью был отпечатан проект «платформы Петербургского демократического совещания», подготовленный Д. А. Коцюбинским.

В частности, в этом документе говорилось:
«Империя самореставрировалась. И это, в действительности, первопричина всех прочих явлений, которые демократически мыслящими людьми воспринимаются как негативные...

Причина, по которой Российская империя, подобно птице Феникс, вторично на протяжении истекшего столетия самореставрировалась, очевидна. Это традиционная ставка российского общества на «доброго царя». Разумеется, в различные эпохи и различными социальными слоями «доброта» этого царя интерпретировалась по-разному: от уравнительно-тоталитарной до просвещенно-абсолютистской ее вариации. Но неизменной остается общая установка подавляющего большинства российских граждан – от маргиналов до олигархов – на поиск оптимальной фигуры, а не оптимальной системы и не оптимального курса...

Из всего сказанного с неизбежностью вытекает, что если действительно вести речь о необходимости покончить с войной, бюрократизмом и полицейщиной, опутавшими и душащими общественную жизнь страны, необходимо добиться радикального изменения ее политической системы».

Даниил Коцюбинский – не только известный историк и публицист, он один из активных инициаторов создания «Петербургской линии». Открывая полгода назад одноименный проект в «Новой газете», мы, члены «ПЛ», в частности, декларировали: «Петербургская линия» – общественная организация, возникшая летом 2003-го в результате стихийного объединения петербургских журналистов. Очень разных. А вместе нас свело то, что политическая ситуация и общественная и особенно массмедийная атмосфера в городе и в стране окончательно перестали нас устраивать. И мы решили заняться ее очищением – в конце концов, это наш профессиональный долг...

Сейчас все мы, несмотря на возникшие сложности, работаем, так сказать, по специальности в разных печатных и электронных СМИ, не положили пера и не выключили микрофон. Но все же нам не хватало площадки для свободного комментария к окружающей действительности».

Такой площадкой и должен был стать разворот в «Новой».

Во исполнение этой декларации сегодня мы публикуем соображения одного из участников встречи в «Англетере» литератора Самуила Лурье. Полагая, что плюрализм мнений, в том числе публично высказанных, и есть проявление той самой чаемой нами демократии. Хотя бы внутри «Петербургской линии». А если демократия может восторжествовать хотя бы в одной общественной организации – может быть, как понадеялся в своем отчете обо всех этих «демвстречах» (№ 79 от 25 октября) редактор петербургского выпуска «Новой газеты» и также член «ПЛ» Николай Донсков, еще не все потеряно.

Дмитрий ЦИЛИКИН, редактор проекта «Петербургская линия»

Вот я и говорю: зря вы обижаетесь на народ, люди красивых слов, обзываете населением. При мне одна передовая дама, чуть не плача: ну как же, как объяснить людям, что им плохо? И все вокруг развели руками – действительно, как? Судя по разным опросам, несчастных гораздо меньше, чем бедных. Или скажем так: униженных полно, а оскорбленных – чуть. И почти никому неохота на улицу, полоскать под дождем красивые слова.

Это не обязательно значит, что все дураки. Даже не большинство. По личным многолетним наблюдениям я вывел некое число (нескромно назову его «число Л»): процент политических дураков близок (в градусах старика Цельсия) к температуре человеческого тела. В норме – ниже 37, при воспалениях – самое большее 42, не то смерть.

А просто бывают времена, когда ум весь прячется в здравый смысл. Который говорит человеку: это же факт, что от тебя ничего не зависит. И ни от кого. Кроме одного Басаева, будь он неладен. Ведь это он обстругивает вертикаль. Нажал кнопку на своем органайзере – подтянул ТВ, самонадеянно своевольное. Нажал другую – распрямил исполнительную ветвь: чтобы, значит, начальники не размножались голосованием. Нажмет третью (известный кавказский правдец г-н Шабалкин только что предупредил: это случится скоро) – и будет у нас южноамериканский дивертисмент – полный распояс вооруженных тунеядцев, окончательная свобода выстрела.

Помешать Басаеву – да кто же помешает ему, кто из жадной толпы, стоящей у трона?

Это было бы даже смешно, не будь так ужасно: все видели по ящику 1 сентября, в первый день Беслана, как президент, прилетев из Сочи в Москву, прямо в аэропорту инструктирует министра внутренних дел и начальника политической полиции; все, конечно, подумали, что те сию же минуту вылетят к месту трагедии, – вдруг начальник комиссии, расследующей бесланский теракт, заявляет – мы должны установить, почему их там не было! Правда, потом формулировка подзатуманилась: вроде бы и присутствовали, но не вмешивались – то есть, наверное, вмешивались, но не особенно назойливо. (Кстати: какой-то важный кортеж усвистал из городка 3 сентября, когда бой там шел еще вовсю.) Впрочем, не имеет значения. Главное – оба по-прежнему при делах.

Да и пусть. Какая разница? Нам же объяснили: теракт непредсказуем и непредотвратим, как падение метеорита. Предсказуемы только последствия. Причины же якобы недоступны уму. И мы живем среди последствий без причин. Но вот странность: как эти последствия целесообразны! Как укрепляют сооружаемый порядок!

Обыграла ГБ интеллигенцию, обставила. Но это теперь проблема историков. А нас из истории попросили. Трамвай дальше не пойдет.

Ну и что же? Бывает. Пожилым не привыкать на своих двоих. Из молодых кто-то перетерпит, переживет. Учтет когда-нибудь впоследствии.

А сейчас пафос гражданского гнева почти так же нелеп, как начальственная невозмутимость. Практически так же фальшив. Потому что подразумевает какую-то несуществующую надежду. Снова-здорово, дескать, возьмемся за руки, друзья. И тогда недрузья сразу передумают.

Жутко пропадать поодиночке, правда?

Бедная Цокотуха. По правде говоря, и самовара жаль: блестел как новенький.

Но так-то – вообще-то, – если пропаганду сразу отключать, при первых же позывах тошноты, а факты не брать в голову (нас не касается), – по большому, короче, счету – всё путем. Не касается, не касается нас ничего, кроме цен и температуры воздуха (в смысле – газовой смеси). У нас на все случаи жизни – двойное заклинание, безотказное: слава Богу, еще не сажают, и только бы не было войны!

А кого посадили – те, значит, сами напросились. А что где-то, говорите, война – значит, кому-то выгодно, возьмите лучше грибочков. Наше сегодня если не лучше, чем вчера, то по-любому веселей, чем завтра. Цели ясны, задачи определены: дом – работа – крематорий. Плюс два отгула за свой счет: молодость и старость.

Оказывается, пенсиона как раз хватает на две пломбы в челюсти. Что и дает нам искомую степень свободы: говорить пока дешевле, чем жевать.

Самуил ЛУРЬЕ, Екатерина ШУВАЛОВА