На тротиловой бочке

О том, что Санкт-Петербург окружен кольцом военных баз и складов, на которых хранится свыше 60 тысяч тонн устаревших боеприпасов, журналисты впервые поведали общественности еще 10 лет назад. 60 тысяч – это только у ВМФ (ВВС, сухопутчики, погранвойска и внутренние войска о своих запасах сообщить отказались). Уже тогда стало известно, что смертоносные запасы лежат в Кронштадте, Ораниенбауме, Большой Ижоре, Павловске, Царском Селе, Васкелове, на Ржевке. СМИ предупреждали: в казематах острова Котлин остались мины и снаряды времен Русско-японской войны; ракеты, списанные при Хрущеве. На ближайшей к ЛАЭС базе Красная Горка тоже хранилось большое количество боеприпасов. Четыре реактора РБМК-1000 и еще три, работающих в здании Научно-исследовательского технологического института (НИТИ), совершенно не рассчитаны на ударную волну. Не рассчитано на нее и хранилище отработанного ядерного топлива. В котором десятки тысяч кассет с выгоревшим ураном. Суммарная активность топлива равна пятидесяти Чернобылям.
...Информация, которая скопилась у меня в ходе этого журналистского расследования, не давала мне покоя. И одну из статей в питерской газете об этой грозной проблеме я послал в Кремль, Ельцину. После того как материалы попали на стол к президенту, он дал команду разобраться. Команда была спущена с московских вершин на Ленинградскую военно-морскую базу. И из форта Красная Горка все опасные боеприпасы были вывезены на арсенал в Большой Ижоре. В этом же году в Приморье взрывами был уничтожен очередной склад минно-торпедного вооружения. По распоряжению Ельцина Совет Безопасности РФ на своем заседании должен был рассмотреть проблему утилизации устаревших боеприпасов в Ленинградском военном округе.
В том же 97-м году командир флотского арсенала в Большой Ижоре капитан I ранга Вячеслав Хохлов рассказал мне: создание Регионального центра по ликвидации ретробоеприпасов всего Северо-Западного региона – дело решенное. Не хватает всего двух подписей высоких чинов...
Капитан Хохлов уже три года в отставке. Двенадцать лет на арсенале под его командованием в казематах бывших береговых батарей работал цех по уничтожению мин, ракет, бомб. В иные годы утилизировали содержимое 300 вагонов с боеприпасами самой разной номенклатуры. В том числе – 20 тысяч глубинных бомб.. Хохлов и ученые из СКТБ «Технолог» убедились, что утилизация может давать прибыль. Цех работает и сейчас. На его базе были апробированы новые технологии.
– Проводить утилизацию боеприпасов надо в одном месте, под единым руководством, с единой командой, идеологией, технологией, – считает Хохлов. – А не растаскивать ее по таким «углам», как в Кронштадтском арсенале, в 50 метрах от которого стоят жилые дома. Я уже давно предлагал вывезти оттуда все старые боеприпасы и расположить на специально подготовленных площадках. Вот передо мной стенограмма совещания городского правительства 18 сентября 1995 года. Председательствовал Собчак, вел совещание Путин, – он в Смольном отвечал за эти проблемы. Я тогда в своем выступлении говорил: если мы не сконцентрируем процесс утилизации в одних руках, никакого толка не будет. Нужно определить четко: где, у кого, какие боеприпасы лежат. В каком состоянии. Возможность транспортировки. Разработать план, откуда, что и куда вывозить. И в первую очередь убрать боеприпасы из населенных пунктов. Но все произошло как обычно – решения принимают хорошие. И они остаются на бумаге. За это время еще тысячи тонн боеприпасов перешли в разряд устаревших. Потому что утилизация – процесс непрерывный. С ней можно будет закончить, только когда мы полностью разоружимся и нам не понадобятся ни армия, ни флот.
Еще одни специалист, Юрий Березуев, разрабатывает технологии по переработке взрывчатки, пороха в полезные для народного хозяйства вещи уже много лет. Березуев считает, что нынешняя трагедия в Кронштадте была неизбежна: устаревшие технологии, большая доля ручного труда, малоквалифицированный персонал.
«Где еще могут произойти такие же трагедии?» – «Да в любой войсковой части, – с грустью ответил ученый, – где хранятся снаряды, где добывают гильзовую латунь или драгметаллы. Поэтому если мы не хотим продолжения, нужно, чтобы местные власти сами взялись за организацию единого центра ликвидации боеприпасов. На его базе можно было бы создать модель для всей России».

Виктор ТЕРЕШКИН
фото Алексея ВЫСОЦКОГО