Нас четверо, пока еще мы вместе
«Черт побери!..» Судорожно ищу, за что уцепиться. Скользкие, будто маслом намазанные ступени и выломанный пролет перил – да-а, здорово было бы навернуться с шестого этажа... Здесь, вдалеке от метро, на углу Косой и Кожевенной линий, самое место триллеры снимать: стены зияют обнаженными кирпичами, зловеще хлопают – и со двора, и с улицы – в принципе не закрывающиеся двери внизу, по подъезду гуляет сиверко, окна на лестнице кое-как забиты – где фанерой, где железом, щели в палец толщиной. Если вспомнить, какой мороз стоял еще буквально вчера... «Ничего, мы Новый год вообще на улице встречали», – говорит Ашот. По лицу вижу, не шутит.
«Воссоединение семей» по-питерски: мать несовершеннолетних граждан России депортируют из города и из страны, дети должны остаться здесь
В этой съемной квартире российский гражданин Ашот Мкртчян, сорока лет от роду, с женой Сусанной и двумя детьми живут третью неделю. Считают, повезло: десять тысяч агенту, десять – ежемесячная плата. Это первое их худо-бедно нормальное жилье в Питере. Первое за полтора года. До лета денег на такую роскошь вроде должно хватить. А там...
Впрочем, все может рухнуть гораздо раньше.
На берега Невы Мкртчян с семейством приехал в июне 2004-го. А до этого он служил контрактником на российской военной базе в Гюмри (бывший Ленинакан). Все было более-менее сносно, но в 2003 году случилось несчастье: когда Ашот стоял на посту у склада, на него напали и жестоко избили. Долго лежал в госпитале с открытой черепно-мозговой травмой, еле выкарабкался. Потом долго пытался добиться, чтобы напавших на него людей (по информации Ашота, их личности были установлены) наказали по закону. Обращался в Министерство обороны, жаловался в Главную военную прокуратуру – никакого толку.
– Мне стали намекать, мол, не поднимай шума, а то будет хуже, – рассказывает пострадавший. – Я не послушался – посыпались угрозы...
В результате строптивого Мкртчяна уволили. И фактически выслали в Россию. Как он пишет в своем обращении к президенту РФ, «без лечения и без разбирательства». Казна оплатила четыре билета в один конец. В сопроводительных документах сказано: такой-то направляется с семьей в Санкт-Петербург «для дальнейшего проживания».
Вопрос только – где проживать?
Сперва на вокзале. Потом пошла череда скитаний. От одних сердобольных знакомых к другим, спальное место – в углу, на полу... Особенно тяжелым выдалось последнее время. Десятилетняя Лилит и семилетний Аршак – умницы, почти отличники – пропустили в школе, считай, всю вторую четверть. Плакали, переживали до нервного срыва. «Понимаете, мы оказались... нигде... просто утром неоткуда было идти на занятия», – буднично объясняет их мать.
Полтора года отец семейства неофициально подрабатывал где мог – грузчиком, разнорабочим и отчаянно пытался оформить регистрацию. «Это настоящий ад... Любой милиционер мог меня задержать, издеваться... Какие пособия, какая медицинская помощь – о чем вы?.. Да, в 1995-м, уговаривая меня принять российское гражданство, мне сулили златые горы, – вспоминает Ашот. – А теперь я стал в своей стране бесправным бомжом».
«Вопрос о вашей регистрации вы должны решить самостоятельно», – неизменно отвечали во всех инстанциях.
Временная прописка, в одном из домов по 3-му Рабфаковском переулку, у Ашота и детей – тоже граждан России – наконец появилась месяц назад. О деталях ее появления измученный отец предпочитает не распространяться. Жить по указанному адресу, разумеется, нельзя.
Нельзя и дух перевести. Вошли, похоже, в мертвую петлю проблемы с легализацией в Петербурге Сусанны, гражданки Армении. За это время исхожены десятки километров по присутственным местам, исписаны горы бумаг, в ответ – стандартные отказы. Последний получен из Управления по делам миграции местного ГУВД на днях: до середины февраля 34-летняя Сусанна Джейранян должна покинуть пределы России. То, что все ее ближайшие родственники – муж, дочь, сын – граждане РФ, как выяснилось, роли абсолютно не играет. Женщине грозит принудительная депортация.
И дело не только в том, что возвращаться ей некуда (в Армении у этой семьи не осталось ни квадратного метра жилья, никаких зацепок): Сусанна должна уехать одна. Согласно иезуитскому вердикту, мать не может взять с собой детей. Ибо те для пересечения российской границы обязаны иметь загранпаспорта. А паспорта оформят только при наличии постоянной регистрации. А таковая, как дали понять Ашоту, им не светит.
– Словно объявлена охота на людей, – вздыхает Мкртчян. – И задача поставлена – унизить, раздавить.
Позавчера Ашот с женой шли по улице, возле них затормозила милицейская машина, Сусанну схватили, заломили руки, впихнули в салон и увезли. «Всю дорогу смеялись: дескать, хорош муженек – бабу с нами оставил...»
...Замешано тесто, свистит на плите чайник. Ребята делают уроки. Сусанна, глотая слезы, наводит в своем временном жилище какой-никакой уют. Они с мужем решили не сдаваться и намерены затеять судебный процесс против чиновничьего произвола. Может, хоть так удастся разорвать замкнутый круг? Решились бы и раньше, но адвоката не найти. Грамотных специалистов в этом сегменте не много, берут они за свои услуги дорого. «Что-нибудь придумаем – пока еще мы вместе», – храбрится Ашот.
В этой съемной квартире российский гражданин Ашот Мкртчян, сорока лет от роду, с женой Сусанной и двумя детьми живут третью неделю. Считают, повезло: десять тысяч агенту, десять – ежемесячная плата. Это первое их худо-бедно нормальное жилье в Питере. Первое за полтора года. До лета денег на такую роскошь вроде должно хватить. А там...
Впрочем, все может рухнуть гораздо раньше.
На берега Невы Мкртчян с семейством приехал в июне 2004-го. А до этого он служил контрактником на российской военной базе в Гюмри (бывший Ленинакан). Все было более-менее сносно, но в 2003 году случилось несчастье: когда Ашот стоял на посту у склада, на него напали и жестоко избили. Долго лежал в госпитале с открытой черепно-мозговой травмой, еле выкарабкался. Потом долго пытался добиться, чтобы напавших на него людей (по информации Ашота, их личности были установлены) наказали по закону. Обращался в Министерство обороны, жаловался в Главную военную прокуратуру – никакого толку.
– Мне стали намекать, мол, не поднимай шума, а то будет хуже, – рассказывает пострадавший. – Я не послушался – посыпались угрозы...
В результате строптивого Мкртчяна уволили. И фактически выслали в Россию. Как он пишет в своем обращении к президенту РФ, «без лечения и без разбирательства». Казна оплатила четыре билета в один конец. В сопроводительных документах сказано: такой-то направляется с семьей в Санкт-Петербург «для дальнейшего проживания».
Вопрос только – где проживать?
Сперва на вокзале. Потом пошла череда скитаний. От одних сердобольных знакомых к другим, спальное место – в углу, на полу... Особенно тяжелым выдалось последнее время. Десятилетняя Лилит и семилетний Аршак – умницы, почти отличники – пропустили в школе, считай, всю вторую четверть. Плакали, переживали до нервного срыва. «Понимаете, мы оказались... нигде... просто утром неоткуда было идти на занятия», – буднично объясняет их мать.
Полтора года отец семейства неофициально подрабатывал где мог – грузчиком, разнорабочим и отчаянно пытался оформить регистрацию. «Это настоящий ад... Любой милиционер мог меня задержать, издеваться... Какие пособия, какая медицинская помощь – о чем вы?.. Да, в 1995-м, уговаривая меня принять российское гражданство, мне сулили златые горы, – вспоминает Ашот. – А теперь я стал в своей стране бесправным бомжом».
«Вопрос о вашей регистрации вы должны решить самостоятельно», – неизменно отвечали во всех инстанциях.
Временная прописка, в одном из домов по 3-му Рабфаковском переулку, у Ашота и детей – тоже граждан России – наконец появилась месяц назад. О деталях ее появления измученный отец предпочитает не распространяться. Жить по указанному адресу, разумеется, нельзя.
Нельзя и дух перевести. Вошли, похоже, в мертвую петлю проблемы с легализацией в Петербурге Сусанны, гражданки Армении. За это время исхожены десятки километров по присутственным местам, исписаны горы бумаг, в ответ – стандартные отказы. Последний получен из Управления по делам миграции местного ГУВД на днях: до середины февраля 34-летняя Сусанна Джейранян должна покинуть пределы России. То, что все ее ближайшие родственники – муж, дочь, сын – граждане РФ, как выяснилось, роли абсолютно не играет. Женщине грозит принудительная депортация.
И дело не только в том, что возвращаться ей некуда (в Армении у этой семьи не осталось ни квадратного метра жилья, никаких зацепок): Сусанна должна уехать одна. Согласно иезуитскому вердикту, мать не может взять с собой детей. Ибо те для пересечения российской границы обязаны иметь загранпаспорта. А паспорта оформят только при наличии постоянной регистрации. А таковая, как дали понять Ашоту, им не светит.
– Словно объявлена охота на людей, – вздыхает Мкртчян. – И задача поставлена – унизить, раздавить.
Позавчера Ашот с женой шли по улице, возле них затормозила милицейская машина, Сусанну схватили, заломили руки, впихнули в салон и увезли. «Всю дорогу смеялись: дескать, хорош муженек – бабу с нами оставил...»
...Замешано тесто, свистит на плите чайник. Ребята делают уроки. Сусанна, глотая слезы, наводит в своем временном жилище какой-никакой уют. Они с мужем решили не сдаваться и намерены затеять судебный процесс против чиновничьего произвола. Может, хоть так удастся разорвать замкнутый круг? Решились бы и раньше, но адвоката не найти. Грамотных специалистов в этом сегменте не много, берут они за свои услуги дорого. «Что-нибудь придумаем – пока еще мы вместе», – храбрится Ашот.
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Фото Александр БАНЬКОВ