Бои без правил. питерская версия

Тысячи омоновцев и солдат внутренних войск из Карелии, Новгорода, Республики Коми были свезены в Питер и размещены у ТЮЗа еще за два дня до начала митинга оппозиции. Они жили в своих автобусах и грузовиках, питаясь одними сухими пайками — видимо, их специально не кормили, чтобы были злее. Когда журналисты подошли к одному из грузовиков и спросили, как дела, изнутри раздался тоскливый крик: «Кушать!»
В субботу накануне митинга на Пионерской площади соорудили заграждения. Единственный вход на площадь к памятнику Грибоедову был со стороны Загородного проспекта — через шесть КПП, оснащенных воротцами металлодетекторов. С раннего утра вокруг этих баррикад выстроились омоновцы и солдаты, все окрестные улицы были наводнены милицией. Но и этого властям показалось мало! Среди толпы курсировали люди в штатском с повязками «дружинник» — уполномоченные милицией Адмиралтейского района.
Акция в воскресенье началась с того, что одного из организаторов — Ольгу Курносову задержали при выходе из дома. Второй организатор — Максим Резник предусмотрительно пригласил проводить его до места событий немецкое телевидение.
Примерно в 11.30 задержали Анастасию Плюто из «Живого города» — за раздачу якобы незарегистрированной газеты «Марш несогласных». Молодая женщина заслонялась от милиции книжечкой под названием «Конституция», но не помогло — ее одной из первых загрузили в подготовленный автобус.
Над площадью курсировал милицейский вертолет.

Ближе к полудню милиция стала нехотя пропускать несогласных, пришедших на площадь, где уже устанавливали звукоусиливающую аппаратуру. Собравшиеся кучками пенсионеры пели «Варяг» и «Идет война народная». Одна из исполнительниц, 67-летняя Маргарита Николаевна, рассказала, как 3 марта получила дубинкой по рукам, защищая флаг нацболов, к которым, собственно, не имеет никакого отношения — просто была возмущена отношением милиции к молодежи.
Площадь была покрыта множеством как самодельных, так и вполне профессионально выполненных транспарантов: «Строительные краны от наших домов — вон!!! Нахимова 3/3», «Нет жилья — нет детей», «Питер — город дольщиков без прав», «Петербург не гетто», «Нет кремлевскому произволу», «Милиция с народом», «Майдан», «Коррумпированная власть превратила народ в социальных рабов», «Разыскивается гарант Конституции», «Нет – лживому намыву, да – чистому заливу», «Отменить драконовский Жилищный кодекс».
Суровый мужчина держал воздушный шарик с надписью: «Я против бандитов во власти», — и тремя перечеркнутыми буквами: «ВВП». Другой был одет в специальную «митинговую» куртку, с нашивкой на спине, суровыми нитками, «Долой ГБ-й режим». Еще у одного пожилого человека на футболке с двух сторон было написано: «Блокаднику голодно!» Привлекала внимание высокая шапка одного из участников, снабженная надписью: «Хочу жить по закону. Имею право: РФ, Конституция».
Над площадью развевались баннеры «Яблока», ОГФ, НДСМ, запрещенной НБП, общественных организаций «Охтинская дуга», «Защитим остров Васильевский».
Нарисовалась и группа ультраправых, так называемых «бонов» (от bonehead — костеголовые) — фашистской фракции среди скинхедов. Это молодые люди в неброской темной одежде, все — в черных бейсболках. Среди бонов есть и девушки.
В начале митинга Сергей Гуляев попросил убрать лозунг «Вернем России русские СМИ, культуру и власть», который, по его оценке, не соотносился с принципами манифестантов.
После Гуляева сорванным (на Марше несогласных накануне в Москве) голосом заговорил Эдуард Лимонов. Он рассказывал о московском марше: о том, как нелюди, вооруженные дубинками, «со зверски перекошенными лицами набрасывались на женщин и стариков».
– Власть объявила войну народу, и мира не будет. Мы обязаны вернуть свои свободы: свободу голосовать, свободу ходить по улицам. Наши столицы — это оккупированные города.
Скандировались лозунги «Долой самодержавие и престолонаследие», «Свободу» и, конечно же, «Это наш город».
Взявший позже слово Максим Резник говорил о том, что несогласные грубой силе противопоставили силу духа, поэтому победа будет за ними.
За время проведения митинга на подступах к площади (на которой было 2–3 тысячи человек) собралось несколько сотен несогласных, которых милиция не пропустила, видимо, «чтобы не допустить давки».
Люди, просачиваясь через те же КПП с металлоискателями, стали тонким ручейком продвигаться между стенами ОМОНа в сторону метро «Пушкинская».
И когда первые несогласные, ведомые Сергеем Гуляевым, добрались до Витебского вокзала, мирная акция закончилась.

Правоохранители с дубинками набросились на толпу. Среди прочих был избит и задержан сам Гуляев, хотя он, усиливая свой голос мегафоном, уговаривал манифестантов спокойно направиться в сторону метро — чем не только не провоцировал, но, напротив, успокаивал людей.
Гуляеву омоновцы сломали руку и посадили в автобус к другим задержанным. После этого его отправили в отдел милиции, где продержали два часа и без предъявления обвинения отпустили. За пострадавшим приехала скорая и отвезла его в Мариинскую больницу.
Ольга Цепилова, член федерального бюро «Яблока», зампредседателя фракции зеленых, вся в крови, прямо с митинга была отвезена в ту же больницу. Ольгу избили, когда она пыталась заступиться за старушку — в ответ на ее увещевания омоновец нанес ей удар дубинкой в лицо. У нее сломан нос, тяжелое сотрясение мозга.
Эксперт, приближенный к ГУВД, сообщил, что ОМОНу были даны четкие указания: ни в коем случае не трогать прессу. Однако журналистов не только задерживали, но и избивали. Пострадали корреспонденты «Новой газеты» и журнала «Город»; пытались также задержать репортера «Эха Москвы».
После того как все немного успокоилось, началась вторая волна избиений. Одна из свидетельниц происшедшего, Екатерина (ее фамилия есть в редакции, и она готова подтвердить свои слова в суде), утверждает, что это не было случайностью. На ее глазах группа молодых людей в черных бейсболках — тех самых бонов — принялась кидать в сторону омоновцев железные палки. При этом они переговаривались, напоминая друг другу, что ни в коем случае не надо перекидывать железки за щиты, чтобы «не поранить своих». Один из бонов после этого якобы преспокойно сел в автобус ОМОНа.
Стражи порядка больше часа гоняла возвращавшихся с митинга людей туда-сюда по аллее на Загородном проспекте, при этом сотни людей были задержаны: посажены в заранее подготовленные автобусы, снятые с обычных городских рейсов (на некоторых висели таблички с маршрутами) и отправлены в отделы милиции. Многие люди получили серьезные травмы (в частности, переломы ребер, прокол легкого).
На Витебский вокзал никого не пропускали. Одна женщина с тяжелыми чемоданами плакала и показывала билеты на поезд, но сотрудники правопорядка были непреклонны.
Позже был задержан и Максим Резник. Ему предъявили обвинение в незаконной организации шествия и привлечении к митингу незарегистрированной партии. Самое интересное, что к «шествию» (если так называть движение манифестантов в сторону метро) Резник вообще не имел никакого отношения: он во время начала столкновения следил за демонтажом звукоаппаратуры, а покинув площадь, направился вообще в другую сторону, к перекрестку Марата и Звенигородской.
Были задержаны и представители «конструктивной оппозиции» – Татьяна Красавина («Охтинская дуга»), Юлий Кепп («Надежный дом»); и лидеры запрещенной ныне НБП — Эдуард Лимонов и Андрей Дмитриев, лидер Авангарда красной молодежи Сергей Удальцов. Сильно избит нацбол Евгений Павленко.

Несмотря на то, что оппозиция была «обезглавлена», некоторые участники акции по собственной инициативе решили донести резолюцию, принятую на митинге, до Смольного и лично до Валентины Ивановны.
Причем таких групп образовалось несколько, и одна из них презентовала губернатору не только резолюцию, но и зеленого надувного крокодила, который гулял по Петербургу с Кокошей и Тотошей. Правда, в руки госпоже Матвиенко вручить подарки не удалось (и даже на вахте оставить запретили). Тогда Крокодила водрузили прямо на площади, где он и был по всем правилам задержан сотрудниками милиции (видимо, за незаконную манифестацию).
Многие пришедшие на площадь Пролетарской Диктатуры к Смольному в неорганизованном порядке были также арестованы милицией. В их число попал и ни в чем не повинный гражданин Франции, наслаждавшийся весенним Петербургом и на беду захвативший с собой фотоаппарат.
Только по данным «Яблока», задержано свыше 200 человек (попавшие в милицию звонили по горячей линии, где их регистрировали; те, кто не знал телефона или не мог позвонить, в эту статистику не попали).
Ольге Курносовой в половине седьмого вечера присудили 1000 рублей штрафа за «нарушение порядка организации митинга». Остальные оппозиционеры на момент верстки номера «Новой» ждали суда.
Один из участников акции, Эдуард, не принадлежащий ни к какой партии, получил двое суток ареста за то, что – как рассказывают свидетели, спросил у омоновцев: «Зачем вы задерживаете людей?» «Сейчас узнаешь!» – ответили те.

Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Сергея ЕРМОХИНА

Прямая речь
Сергей Гуляев:
– Наш марш продолжается. Смольный уже сделал уступку, предложив строить «Охта-центр» вместо «Газпром-Сити» — но это лишь попытка выпустить пар. Вместо 5 миллиардов долларов у города возьмут «всего» 2 с половиной. Это цена всего нацпроекта «Образование»! А на те деньги, что мы выложим из своего кармана на квартиры для топ-менеджеров богатейшей компании «Газпром», можно было бы расселить все питерские коммуналки!
Вице-премьер Иванов говорит о кощунстве в Эстонии: прах солдат перезахоранивают. Но его почему-то не волнует прах солдат на площади Мужества. Иванов призывает не покупать эстонское молоко. Притом что сын нашего губернатора покупает в Эстонии целый остров… Так что мы в ответ призываем не покупать эстонские острова!
После марша 3 марта на Невском не осталось ни одной бумажки, не было ни одного разбитого стекла. Потому что мы любим Петербург! Мы не «коренные» и не «пристяжные», мы петербуржцы, и это наш город!
Нам надоела петросянщина и «Новые русские бабки», ложь Павловского и истерики Леонтьева по телевизору. Мы хотим настоящей свободы слова!
Нам нужные честные и справедливые выборы, а не революция! Нам не нужны деньги Березовского и Запада, мы справимся сами.
Я заявляю о создании «Национального освободительного движения» — движения не одной нации, а всех наций русского народа, потому что сегодня ни якуты, ни чеченцы, ни один другой народ не живет лучше русских, мы все в одной лодке. Все последние 7 лет мы вымираем: каждый год нас становится на две Пискаревки меньше.
Путину со товарищи остался год у власти! Они знают это, и уже закупились замками и яхтами за границей. Стабилизационный фонд, хранящийся там же, — это их страховочный фонд Путина.

Интервенция
Максим ФИЛАНДРОВ, гражданин Франции, экс-представитель Европейского Союза в Северо-Западном регионе:
– Около трех часов дня я гулял в садике у Британского консульства, ждал своего приятеля, англичанина. Неожиданно на меня налетели сзади и повалили на землю. Били дубинками, выкручивали руки, потом поволокли в машину. Двести метров протащили… Знаете, я с 1976 года бываю в России, но так – чтобы лицом об асфальт – со мной еще не случалось никогда.
Я связался с консульством Франции. Предъявил милиции консульскую карточку. А сотрудник правоохранительных органов засунул ее себе в задний карман и сказал, что «это не документ».
«За что?» – спрашивал я, но милиционеры мне ничего не отвечали. Рядом со мной ехали еще трое мужчин. Им также не объясняли: почему они задержаны. Уже там, куда нас доставили, – в Центральном РУВД Петербурга – вдруг выяснилось, что мы здесь из-за «неповиновения сотрудникам милиции». Пока не знаю толком как, но я, конечно, буду это оспаривать.
Сейчас у меня, по-моему, вывихнуты оба плеча и от ударов в грудь я задыхаюсь. На 20.00 меня еще не осматривали врачи – пока я все еще нахожусь в милиции.

Послемаршие
Сергей ГУЛЯЕВ, депутат ЗакСа 3-го созыва:
– Руку мне повредили так. Когда народ двинулся по домам с митинга и выяснилось, что закрыты обе ближайшие станции метро – и «Пушкинская», и «Техноложка», я договорился с адекватными представителями правоохранительных органов о том, чтобы открыли хотя бы один вход в метрополитен. Открыли «Пушкинскую», я лично держал двери, впуская входящих, и кричал остальным: «Уходим в подземку». В этот момент на меня напали с дубинками, сбили с ног…
По моим примерным оценкам, на марше (вместе с ОМОНом из разных регионов) присутствовало не меньше 12 тысяч человек. Несомненно, он прошел активнее мартовского. И с точки зрения организации, и с точки зрения подавления. Но главное – мы смогли сказать то, что хотели. И мы сумели прошагать, пусть даже совсем немного…
Ольга КУРНОСОВА, лидер петербургского отделения ОГФ:
– Только что вынесено постановление суда о привлечении меня к административной ответственности с взысканием штрафа. Видимо, предшествующая серьезная операция была проведена ради этих денег.
Около 10.30 утра я вышла из своего дома на улице Школьной и села в автомобиль приятеля, активиста партии «Яблоко». Похоже, это зафиксировала «наружка». Поскольку уже через пару минут на улице Сестрорецкой нас остановил наряд ДПС. Инспектора заявили, что машина моего знакомого «находится в федеральном розыске и будет задержан». Ко мне подошел сотрудник УБОП (большинство из них нам уже знакомы в лицо) и вручил повестку: явиться к дознавателю ГУВД сегодня, в воскресенье, 15 апреля, в 10.00 утра. Моя реакция: почему сегодня? И сейчас уже почти 11.00! Что же вы повестку не вручили заранее, дома? Без комментариев. Пересадили в машину ДПС, нас доставили к дознавателю на Очаковскую, 8. Составили протокол об административном правонарушении. Оно заключалось в том, что я (как лицо, ответственное за выпуск газеты, призывающей на Марш несогласных) опубликовала в издании статью Андрея Дмитриева, являющегося членом НБП. А деятельность НБП приостановлена…
В 17.30 состоялся суд. Меня лишили возможности попасть на марш. Но я, по крайней мере, в этот раз осталась цела и невредима…

Жилетотерапия
Досталось и акулам пера и объектива. Первым получил увечья фотограф Европейского фотоагентства (EPA) Анатолий Мальцев – ему досталось дубинкой по голове. Милиция также пыталась задержать корреспондента информационного агентства «Фонтанка.ру» Алексея Яушева и корреспондента радиостанции «Эхо Москвы» Кирилла Манжулу – несмотря на то, что они оба были в пресс-жилетах, сделанных по инициативе губернатора Валентины Матвиенко. От омоновских дубинок пострадал и фотокорреспондент «Делового Петербурга» Андрей Кульгун, также одетый в «спасательный» жилет прессы. Был задержан и препровожден в 38-й отдел милиции корреспондент журнала «Город» Антон Мухин.
В результате «работы» милиции после Марша несогласных были задержаны и журналисты «Новой газеты» Алексей Дьяченко (Петербург) и Елена Костюченко (Москва).
Алексей Дьяченко:
– Около 15.30, когда уже все закончилось, я шел по Загородному проспекту. Фотографировал площадь, расходившихся участников митинга. Увидел автомобили ОМОНа из другого региона (67 – Смоленск). Решил их тоже сфотографировать. Тут же выскочили пятеро омоновцев. Запихнули меня в автобус. Спросили: кто я такой и что здесь делаю?
– Журналист «Новой газеты»…
– Ну, если ты – журналист, я – Чингачгук, – пошутил один из них.
Я вздохнул:
– Понимаю…
Как же их это разозлило! Мне нанесли несколько ударов в грудь и по голове. Отобрали и разбили диктофон. Вытащили флэшку и стерли с нее все содержимое. Затем меня выпихнули из автобуса. Я напоследок попросил вернуть журналистское удостоверение.
– Так иди! – захлопывая дверцу, отмахнулся омоновец.
– Мне надо отчитаться перед редакцией: где мои документы?
Тогда он вытащил ксиву и демонстративно разорвал.
Я обратился в ближайший травмпункт на улице Правды. Зафиксировал травмы. Получил справку. Написал и оставил в 38-м отделе милиции заявление с просьбой «разобраться».
Московская журналистка Елена Костюченко, корреспондент службы информации «Новой газеты», пострадала вообще ни за что. Девушку просто выхватили из толпы у станции метро «Пушкинская».
– Это было уже после марша, – рассказывает Елена, – складывалось впечатление, что людй просто брали по одному, без повода, наугад…
Елену Костюченко задержали и доставили во 2-й отдел милиции Адмиралтейского района. На 21 час воскресенья она все еще находилась там. Сотрудники милиции заявили, что дальнейшую судьбу задержанной москвички определит суд.
В этом же отделе находился корреспондент газеты «Консьерж» Андрей Милкин.

Материалы подготовили Нина ПЕТЛЯНОВА, Евгения ГЕВОРКЯН