Прощание с царем борисом
В Петербурге вспоминают Бориса Ельцина – первый российский президент был не из тех, кто и при жизни, и после кончины оставляет к себе равнодушными. Вчерашнее заседание городского парламента и позавчерашнее городского правительства началось с минуты молчания, а вчера вечером на площади Сахарова проходил митинг памяти Ельцина, собранный теми, кто в конце 80-х – начале 90-х активно участвовал в первой волне демократического движения.
Ельцин любил острые ситуации, а когда их не было, он их создавал
«Последствия его деятельности скорее худы, – считает зампред городского отделения «Яблока» Юрий Нестеров, в 1990–93 годах – народный депутат России, а затем депутат Госдумы. – Но у него не было твердого намерения строить «вертикаль», которая возникла потом, при Путине. И плохое, и хорошее, сделанное Ельциным, – известны и много раз описаны за те семь с лишним лет, что он в отставке. И каждый человек давно уже выставил ему соответствующую оценку. Но подводить окончательные итоги его правления сейчас не хочу. Надо немного подождать».
«Борис Николаевич был таким же ярким, сильным и противоречивым, как и весь наш народ, – говорит руководитель фракции «Единая Россия» в ЗакСе Вячеслав Макаров. – Я думаю, только время и потомки способны по-настоящему оценить, что было им сделано правильно, а что неправильно. Но для этого должны пройти десятки лет: история не терпит поспешных выводов! Какой бы он ни был – это был первый свободно избранный президент нашей страны, и те, кто его избрал, ему верили и на него надеялись».
«Повторять штампы про «солнце российского либерализма», «мы познали свободу вместе с ним» и так далее не хочу, – говорит коллега Нестерова по съезду народных депутатов вице-президент Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург» Игорь Кучеренко. – Лучше расскажу про один эпизод, который идеально показывает раннего Ельцина (поздний Ельцин – это совсем, к сожалению, другое). Когда в 1990 году выбирали председателя Верховного Совета России, после нескольких попыток зашли в тупик – никто не набирал голосов. И тут коммунисты предложили: провести новое выдвижение, но чтобы в выборах не мог участвовать никто из тех, кто уже баллотировался. Мы сразу поняли, что к чему: у них-то была «длинная скамейка», а у нас – короткая: только Ельцин. Они поставили вопрос на голосование – и мы с Беллой Курковой и Олегом Басилашвили кинулись к трибуне, чтобы остановить его, иначе все бы рухнуло. Возникла небольшая потасовка, которую никто не мог прекратить. Крики, шум – и тут Ельцин, который сидел где-то в конце зала со своей свердловской делегацией, медленно встал и пошел через зал. И пока он шел – зал постепенно успокаивался! Когда Ельцин дошел до трибуны – в зале стояла полная тишина. Всем было понятно, кто здесь «хозяин»! Ельцин спокойно и мягко сказал, что приносит извинения за своих товарищей, что все излишне взволнованы и что, поскольку ситуация патовая, он просит провести новое выдвижение, но дать шанс всем – и прежним, и новым кандидатам. За это проголосовали все – и Борис Николаевич был избран председателем! Умение использовать ситуацию, оборачивать ее в свою пользу – это и есть ранний Ельцин, король импровизации, умевший блистательно выходить из любых острых положений. Именно в них он был как рыба в воде. Когда их не было – ему становилось неинтересно, он уходил в сторону, становился пассивен…»
Что же, острые ситуации Ельцин действительно любил – а когда их не было, он их создавал. Чего стоит только его «указ об особом управлении», который в марте 1993 года вызвал бурную реакцию в Ленсовете. «Не хотим присягать бонапартизму!» – заявили депутаты, узнав, что президент решил вывести исполнительную власть из-под контроля представительной. Тогда Ельцин отступил – но уже через несколько месяцев последовал известный «указ 1400» о разгоне Верховного Совета.
В это время – 22 сентября 1993-го – шла сессия Ленсовета, и она раскололась надвое: сторонников Ельцина было около ста, противников – около 150 человек, но для принятия решения ни у кого не хватало голосов (всего в Ленсовете тогда было 376 депутатов). Сессия приняла за основу проект решения, внесенный фракциями «Март» и ЛНФ, в котором осуждались действия президента. Но принять его в целом не удалось: на следующий день сторонники Ельцина сорвали кворум.
Тем не менее в тот же день собрали малый совет, который принял решение «О политической ситуации в стране», осуждающее президента и объявляющее его указ не имеющим юридической силы. Председатель Ленсовета Александр Беляев, поддерживавший Ельцина, отказался его подписывать – это пришлось делать его первому заместителю Борису Моисееву. А затем… затем был расстрел парламента, роспуск Моссовета и всех районных, городских и поселковых Советов, полномочия которых передавались главам администраций.
Минуло еще два с половиной месяца – и именно Ельцин сыграл роковую роль в судьбе питерского парламентаризма: 21 декабря, уже после принятия новой Конституции, в Петербург прислали указ Бориса Ельцина о роспуске Ленсовета, как вскоре выяснилось – подготовленный мэром Анатолием Собчаком. Этот указ передавал всю власть мэру, а будущее Городское собрание («Законодательным» оно стало только в декабре 1994 года) заранее «поражалось в правах». И прошло несколько лет, прежде чем удалось хоть как-то восстановить баланс властей и демократические основы управления городом, разрушенные президентом, который считался демократом…
Дальнейшее влияние Бориса Ельцина на питерскую политическую жизнь уже не было столь катастрофическим. Президент не любил Питер и весьма редко его посещал, а назначенное им правительство держало город на голодном финансовом пайке, забирая у него большую часть доходов в пользу «центра». При этом питерцы исправно рекрутировались в высшие эшелоны власти: вопреки распространенному мифу, большая часть «московских петербуржцев» оказались там вовсе не при Путине. Анатолий Чубайс, Сергей Игнатьев, Сергей Васильев, Дмитрий Мезенцев, Сергей Иванов, Николай Патрушев, Герман Греф, Алексей Кудрин, Леонид Рейман, Виктор Черкесов, Сергей Степашин, Михаил Дмитриев, Виктор Иванов, Дмитрий Козак – все они отправились на работу в Москву тогда, когда Ельцин был президентом. Да и Владимир Путин в 1996 году перешел на работу в Москву – заместителем управляющего делами Ельцина Павла Бородина.
То, что Ельцин стал одним из тех, кто изменил мир во второй половине ХХ века, – бесспорно. Ему многое можно было бы простить, даже назначение Путина преемником, если не Чечня, и если бы именно он не внес решающий вклад в то, что понятие демократии, которое много лет ассоциировалось с его политикой, приобрело в глазах большинства устойчиво негативный оттенок. И когда пришел Путин и стал уничтожать демократию – большинство из тех, кто когда-то поверил Ельцину, уже не вышел на площадь ее защищать…
«Последствия его деятельности скорее худы, – считает зампред городского отделения «Яблока» Юрий Нестеров, в 1990–93 годах – народный депутат России, а затем депутат Госдумы. – Но у него не было твердого намерения строить «вертикаль», которая возникла потом, при Путине. И плохое, и хорошее, сделанное Ельциным, – известны и много раз описаны за те семь с лишним лет, что он в отставке. И каждый человек давно уже выставил ему соответствующую оценку. Но подводить окончательные итоги его правления сейчас не хочу. Надо немного подождать».
«Борис Николаевич был таким же ярким, сильным и противоречивым, как и весь наш народ, – говорит руководитель фракции «Единая Россия» в ЗакСе Вячеслав Макаров. – Я думаю, только время и потомки способны по-настоящему оценить, что было им сделано правильно, а что неправильно. Но для этого должны пройти десятки лет: история не терпит поспешных выводов! Какой бы он ни был – это был первый свободно избранный президент нашей страны, и те, кто его избрал, ему верили и на него надеялись».
«Повторять штампы про «солнце российского либерализма», «мы познали свободу вместе с ним» и так далее не хочу, – говорит коллега Нестерова по съезду народных депутатов вице-президент Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург» Игорь Кучеренко. – Лучше расскажу про один эпизод, который идеально показывает раннего Ельцина (поздний Ельцин – это совсем, к сожалению, другое). Когда в 1990 году выбирали председателя Верховного Совета России, после нескольких попыток зашли в тупик – никто не набирал голосов. И тут коммунисты предложили: провести новое выдвижение, но чтобы в выборах не мог участвовать никто из тех, кто уже баллотировался. Мы сразу поняли, что к чему: у них-то была «длинная скамейка», а у нас – короткая: только Ельцин. Они поставили вопрос на голосование – и мы с Беллой Курковой и Олегом Басилашвили кинулись к трибуне, чтобы остановить его, иначе все бы рухнуло. Возникла небольшая потасовка, которую никто не мог прекратить. Крики, шум – и тут Ельцин, который сидел где-то в конце зала со своей свердловской делегацией, медленно встал и пошел через зал. И пока он шел – зал постепенно успокаивался! Когда Ельцин дошел до трибуны – в зале стояла полная тишина. Всем было понятно, кто здесь «хозяин»! Ельцин спокойно и мягко сказал, что приносит извинения за своих товарищей, что все излишне взволнованы и что, поскольку ситуация патовая, он просит провести новое выдвижение, но дать шанс всем – и прежним, и новым кандидатам. За это проголосовали все – и Борис Николаевич был избран председателем! Умение использовать ситуацию, оборачивать ее в свою пользу – это и есть ранний Ельцин, король импровизации, умевший блистательно выходить из любых острых положений. Именно в них он был как рыба в воде. Когда их не было – ему становилось неинтересно, он уходил в сторону, становился пассивен…»
Что же, острые ситуации Ельцин действительно любил – а когда их не было, он их создавал. Чего стоит только его «указ об особом управлении», который в марте 1993 года вызвал бурную реакцию в Ленсовете. «Не хотим присягать бонапартизму!» – заявили депутаты, узнав, что президент решил вывести исполнительную власть из-под контроля представительной. Тогда Ельцин отступил – но уже через несколько месяцев последовал известный «указ 1400» о разгоне Верховного Совета.
В это время – 22 сентября 1993-го – шла сессия Ленсовета, и она раскололась надвое: сторонников Ельцина было около ста, противников – около 150 человек, но для принятия решения ни у кого не хватало голосов (всего в Ленсовете тогда было 376 депутатов). Сессия приняла за основу проект решения, внесенный фракциями «Март» и ЛНФ, в котором осуждались действия президента. Но принять его в целом не удалось: на следующий день сторонники Ельцина сорвали кворум.
Тем не менее в тот же день собрали малый совет, который принял решение «О политической ситуации в стране», осуждающее президента и объявляющее его указ не имеющим юридической силы. Председатель Ленсовета Александр Беляев, поддерживавший Ельцина, отказался его подписывать – это пришлось делать его первому заместителю Борису Моисееву. А затем… затем был расстрел парламента, роспуск Моссовета и всех районных, городских и поселковых Советов, полномочия которых передавались главам администраций.
Минуло еще два с половиной месяца – и именно Ельцин сыграл роковую роль в судьбе питерского парламентаризма: 21 декабря, уже после принятия новой Конституции, в Петербург прислали указ Бориса Ельцина о роспуске Ленсовета, как вскоре выяснилось – подготовленный мэром Анатолием Собчаком. Этот указ передавал всю власть мэру, а будущее Городское собрание («Законодательным» оно стало только в декабре 1994 года) заранее «поражалось в правах». И прошло несколько лет, прежде чем удалось хоть как-то восстановить баланс властей и демократические основы управления городом, разрушенные президентом, который считался демократом…
Дальнейшее влияние Бориса Ельцина на питерскую политическую жизнь уже не было столь катастрофическим. Президент не любил Питер и весьма редко его посещал, а назначенное им правительство держало город на голодном финансовом пайке, забирая у него большую часть доходов в пользу «центра». При этом питерцы исправно рекрутировались в высшие эшелоны власти: вопреки распространенному мифу, большая часть «московских петербуржцев» оказались там вовсе не при Путине. Анатолий Чубайс, Сергей Игнатьев, Сергей Васильев, Дмитрий Мезенцев, Сергей Иванов, Николай Патрушев, Герман Греф, Алексей Кудрин, Леонид Рейман, Виктор Черкесов, Сергей Степашин, Михаил Дмитриев, Виктор Иванов, Дмитрий Козак – все они отправились на работу в Москву тогда, когда Ельцин был президентом. Да и Владимир Путин в 1996 году перешел на работу в Москву – заместителем управляющего делами Ельцина Павла Бородина.
То, что Ельцин стал одним из тех, кто изменил мир во второй половине ХХ века, – бесспорно. Ему многое можно было бы простить, даже назначение Путина преемником, если не Чечня, и если бы именно он не внес решающий вклад в то, что понятие демократии, которое много лет ассоциировалось с его политикой, приобрело в глазах большинства устойчиво негативный оттенок. И когда пришел Путин и стал уничтожать демократию – большинство из тех, кто когда-то поверил Ельцину, уже не вышел на площадь ее защищать…
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Сергея ЕРМОХИНА