След главнюка

Произведение «главнюка» (увенчанное примусом) — вид с Дворцовой набережной

Обновленному КГА впору начинать свою деятельность с работы над ошибками: как градостроительными, уже совершенными Юрием Митюревым, так и юридическими, связанными с нарушением процедуры последних назначений.
Официально Юрий Митюрев еще не приступил к исполнению обязанностей главного архитектора и зампредседателя КГА — губернатор Валентина Матвиенко лишь «рекомендовала» его кандидатуру на соответствующие посты в комитете, коренное реформирование которого представлено как дело принципиально решенное. Сроки и правовой механизм осуществления намеченных перемен пока не известны, как о свершившемся факте объявлено лишь об отставке Александра Викторова и назначении на пост председателя КГА Юлии Киселевой. Однако уже теперь очевидно, что данное волевое решение противоречит федеральному законодательству — а именно «Закону об архитектурной деятельности в Российской Федерации». Статья 22, пункт 4 этого закона гласит: «Органы, ведающие вопросами архитектуры и градостроительства, возглавляют главные архитекторы. Кандидатура главного архитектора отбирается в установленном порядке на конкурсной основе и утверждается соответствующим органом исполнительной власти».
Следовательно, и самовольное разделение должностей председателя КГА и главного архитектора, и внесение кандидатуры Юрия Митюрева в обход конкурсной процедуры — противозаконны.
У нас главный архитектор, помимо прочего, возглавляет еще и Градостроительный совет. Именно градсовету с недавних пор приписывается роль верховного судьи при решении судьбы наиболее значимых проектов. Губернатор Валентина Матвиенко с лета нынешнего года не устает повторять, что теперь-де ни одно принципиально важное градостроительное решение «не пройдет» без одобрения совета (притом, напомним, что никаких на то юридических полномочий он как не имел, так и не имеет). Новые обстоятельства могут поставить градсовет в довольно пикантную ситуацию, если дойдет дело до разбора еще одной градостроительной ошибки: построенный по проекту архитектурной мастерской Митюрева высотный жилой комплекс у излучины реки Смоленки (ул. Одоевского, 28) со всей очевидностью обезобразил классические виды Васильевского острова.
Заказчиком и застройщиком здесь (кстати, как и в случае с новой биржей) выступал холдинг «ЛенСпецСМУ». Возведение комплекса из трех 17-этажных и одного 24-этажного корпусов было завершено в 2001 году. Воплощение этого архитектурного замысла Юрия Митюрева анонсировалось как появление «первого в Петербурге небоскреба, на крыше которого будет оборудована смотровая площадка», откуда — с высоты 80 метров — якобы «все желающие смогут увидеть город с высоты птичьего полета». Вполне вероятно, что и в этом случае не обошлось без отступлений от согласованной документации. Во всяком случае, в апреле 2002 года некоторыми изданиями сообщалось: «Особо значим доминирующий объем центральной башни, замыкающей перспективу Новосмоленской набережной со стороны залива. Ее высота определилась уже в ходе строительства…»
Смелые замыслы первопроходца Митюрева вызывали серьезную обеспокоенность не только защитников исторического Петербурга, но и профессиональных спасателей. Например, когда в августе 2001 года именно на этом объекте проводились учения Специальной пожарной части петербургского УГПС, выяснилось: технических возможностей для спасения из огня обитателей верхних восьми этажей нет (лестницы спецмашин, даже самых современных — закупленных в Германии по цене почти в два миллиона долларов за единицу, дотягиваются только до 16-го этажа, а здесь их 24).
Серьезные проблемы создает и сплошное остекление фасадов. Как замечал оценивавший те учения альпинист с 50-летним стажем, известный изобретатель и бывший главный технолог завода объединения им. Свердлова Борис Кашевник, «при пожаре ни людям оттуда не выбраться, ни спасателям по таким фасадам до горящих помещений не добраться».
Не приведи господи Юрию Митюреву (чья мастерская находится на самом верху этой башни) на собственной, как говорится, шкуре прочувствовать справедливость этих опасений. Оценить же последствия реализации его творческих замыслов для исторического облика Петербурга может всякий прогуливающийся по Дворцовой набережной петербуржец или гость культурной столицы — обратив взор в сторону Стрелки и Биржевого моста (если, конечно, новый главный архитектор не возьмется по примеру своего предшественника определять — откуда можно глядеть на старый город, а откуда уже не стоит).
Можно только догадываться, кто подложил губернатору кандидатуру Митюрева, но не приходится сомневаться, что услугу он оказал Валентине Ивановне сомнительную. Чего теперь стоит весь продемонстрированный губернатором гнев по поводу «вдруг вылезших» высоток «Финансиста» и новой биржи, если одним из аргументов при согласовании этой градостроительной ошибки послужило наличие другой, уже сделанной Юрием Митюревым? Депутат Владимир Гольман, ходатайствуя в 2005 году об изыскании возможности разрешить реализовать проект строительства «Финансиста», ссылался в направленном Валентине Матвиенко письме именно на то, что «рядом, на территории квартала уже находятся высотные доминанты» — в том числе и введенный к тому времени в эксплуатацию дом 28 на улице Одоевского.
Сомнительная слава автора первого небоскреба, открывшего путь другим разрушителям исторических видов Петербурга, как видим, не помешала Валентине Матвиенко счесть кандидатуру Юрия Митюрева самой подходящей для должности главного архитектора нашего города. Не дает покоя вопрос: как давно доводилось Валентине Ивановне любоваться панорамой Стрелки? Или губернатор предпочитает глядеть только в обратном направлении, обращая все восторги фонтану от почетного гражданина Кармазинова?..

Татьяна ЛИХАНОВА