Солдат пустили в отход
Месяц назад чиновники Петербурга и Ленинградской области публично отказались от идеи устроить свалку на костях погибших солдат на Синявинских высотах. Однако ни те ни другие так и не отозвали проект. Официального решения о переносе свалки до сих пор нет. Более того — на весну–лето 2009 года намечена историко-культурная экспертиза, которая решит, будут ли Синявинские высоты признаны мемориальной зоной. Но даже если власти откажутся от своих намерений сбрасывать отходы на останки защитников Ленинграда, то все равно не оставят планов построить мусорный полигон и мусоросжигательный завод в Ленобласти. Уже называются альтернативные варианты. Между тем эксперты утверждают: ни один из них не подходит, в предложенных местах строить нельзя — там тоже шли бои и до сих пор лежат незахороненные солдаты…
Памятником героям войны стал свинокомплекс на 300 голов. Еще одним мемориалом мог стать полигон для мусорных отходов
Прокляты и забыты
Они лежат здесь очень давно. Кто с окаянного сорок первого, когда, расстреляв последние патроны, оставил только что отбитую у врага деревню Мишкино. Кто с полного надежд сорок второго, когда так дружно атаковали немецкие позиции на Черной речке и так стремительно продвигались к Синявину, что казалось, еще немного — и достигнут Невы, за которой их ждет не дождется вымирающий от голода город. Кто с сорок третьего, в котором одним удастся дожить до победного прорыва, а другим выпадет печальная участь лечь замертво в почерневший от тротиловой гари снег…
Восемнадцатилетние парнишки с ленинградских окраин, коренастые вятские мужички, степенные отцы семейств из далекой Сибири, вологжане и архангелогородцы, казахи и татары устлали синявинскую землю неисчислимыми взводами и ротами. Их ребра проросли осокой и багульником, их ноги опутали корни осин и рябин, их останки сдавили груды поваленных деревьев… Войдите сегодня в безлюдный буреломный лес за Синявино или Апраксино, и вы услышите сдавленный стон, доносящийся из-под земли: убитые шесть десятилетий назад солдаты молят нас о пощаде.
Телефонист Егор Денисов из-под Ленинграда, умерший от ран на поле брани; красноармеец Василий Лопатин из деревни Заручье, оставшийся навечно в крутом берегу Назии; топограф Иванов из Калининской области; олончанин Михаил Аверкиев и сапер Иван Рябой с Украины, погибшие в Гонтовой Липке; стрелок Верди Рузаев и Никодим Назаров из Кронштадта, убитые в Гайтолове; лейтенанты Травкин и Воронов, павшие на Черной речке; 177 гвардейцев 191-го полка, скошенные вражескими пулеметами у Круглой рощи; 139 бойцов 559-го полка, не вышедшие из окружения в сентябре 1942 года, и тысячи других, сражавшихся за этот забытый богом уголок русской земли. Их еще помнят состарившиеся дети и немногие дожившие до наших дней однополчане, их кости выносят из засыпанных траншей и хоронят с воинскими почестями неутомимые поисковики, но о них начисто забыли власти города и области.
Минувшим летом синявинские садоводы с изумлением узнали о проекте: устроить в лесу между поселками Синявино и Гайтолово мусорную свалку и завалить отходами четырехмиллионного города останки тех, кто ценой своих жизней отстоял Ленинград…
Винтовки против пулеметов
8 сентября 1941-го, со взятием немцами Шлиссельбурга, замкнулось блокадное кольцо вокруг Ленинграда. И уже 9-го пошла в наступление прибывшая из Акмолинска 310-я стрелковая дивизия. 10 сентября вступила в бой 286-я череповецкая. Ветеран этой дивизии Константин Григорьев вспоминал: «Немцы на высотах засели, по нам из пулеметов шпарят, а мы идем… И они пошли на нас. Идем навстречу, стреляем друг в друга. Только мы из винтовок, а немцы из автоматов и ручных пулеметов. Раненые падали, даже кричать не могли, тут же захлебывались в болотной жиже. Из нашей роты в том бою семеро в живых осталось. Если книгу об этом написать, каждую страницу слезами омыть надо…»
Комбат 996-го полка Александр Гутман писал: «Полки пошли отбивать станцию Мга, а навстречу — немецкие танки. Подавили они нас сильно, люди дрогнули, и мы откатились на несколько километров».
Григорий Кулик, командующий 54-й армией, оказавшейся за блокадным кольцом, просил Ставку о помощи. Но помощь пришла слишком поздно — 20 сентября, когда от первых двух дивизий остались считанные бойцы, а численность приданных 3-й и 4-й гвардейских дивизий не превышала трех тысяч человек. Эта декада боев за Синявино–Мгу в сентябре 1941 года решила судьбу Ленинграда. Немцы перебросили силы с других участков фронта, и отбить Мгу — ключ к Большой земле — нашим войскам не удалось. Город остался в блокаде на 900 дней.
Из пяти операций по ее прорыву лишь одна — Любанская — проводилась на Волхове. Все остальные начинались с синявинского направления.
В 1941–42 годах на территории Кировского (бывшего Мгинского) района проведено три синявинских наступательных операции, в январе 1943-го осуществлен прорыв блокады Ленинграда, в марте состоялась кровопролитная Карбусельская операция, в июле–августе — тяжелейшая Мгинская битва. И все это забыто, затоптано, заброшено…
«Объекты не обнаружены»
В крупномасштабной Синявинской наступательной операции (27.08 — 10.10.1942) задействовали 190 000 бойцов Волховского фронта. Они прорвали немецкую оборону по речке Черной между деревнями Гонтовая Липка и Гайтолово (именно в этом месте и наметили разработчики мусорного проекта устроить городскую свалку!) и устремились к Неве. Убийственный огонь вражеских минометов с Синявинских и Келколовских высот остановил наши наступательные войска в 6 км от заветной цели. 11-я немецкая армия окружила части 2-й Ударной и 8-й армий. Из окружения удалось выйти немногим. В котле остались 114 тысяч бойцов: убитые, раненые, пленные. Из этих мест ежегодно поисковики выносят останки до трех тысяч погибших солдат и хоронят их на мемориале «Синявинские высоты». Только специалистами Фонда поисковых отрядов Ленобласти с 1991 года здесь найдены более 16700 павших воинов.
Между тем, ссылаясь на работу поисковых отрядов, и. о. председателя областного комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Юрий Агафонов в ответе на запрос садоводов утверждает, что эта местность «в ходе проведения работ по обоснованию места строительства полигона была детально изучена на предмет нахождения на ней каких-либо памятников истории и культуры, военных мемориалов и могил, воинских захоронений. Указанные объекты обнаружены не были».
Однако в Фонд поисковых отрядов Ленобласти даже задания не поступало на обследование будущего полигона. Более того, находясь в одном здании (и даже на одном этаже) с указанным фондом, Юрий Агафонов мог получить вполне достоверные сведения о количестве найденных поисковиками останков бойцов в районе Синявино — Гонтовая Липка — Гайтолово — Круглая роща. А также о памятниках — гранитный камень «В память о жестоких боях» в Круглой роще и «Звезды-журавли» у Синявинского озера, установленных там не чиновниками, а поисковиками.
Павшего — подтолкни
Ветераны помнят, как в годы войны «хоронили» убитых в тех жестоких сражениях: кого-то наспех присыпали землей, кого-то стаскивали в бомбовые воронки. Участник синявинских боев Ростислав Мохов говорит: «В наступлении не хоронили, чтобы не снижать темпа продвижения вперед, отступали — было не до похорон».
Неверно утверждать, что равнодушие к павшим возникло только теперь. Советская власть относилась к защитникам Родины избирательно: если военная операция заканчивалась успешно — участники ее щедро награждались, а на месте победного сражения воздвигали помпезный монумент. Если же боевая задача не выполнялась — операция замалчивалась, и о погибших в ней солдатах не вспоминали.
Четверть века зияли, как открытые раны, траншеи Невского пятачка, пропитанные кровью его защитников. В них лежали останки бойцов, которых никто не хоронил. Туда долгие годы не допускались поисковики. А родные получали отписки военкоматов: «В списках убитых, раненых и пропавших без вести не значится…» В 1968 году пятачок решили «облагородить»: пригнали бульдозеры, сровняли траншеи, засыпали гравием землянки с незахороненными солдатами и поставили стандартный обелиск с надписью «Слава героям!» О подлинной славе не задумывались: на обелиске не указаны даже номера воевавших здесь частей.
На Ивановском пятачке, устланном убитыми в августе 1942 года бойцами 268-й и 136-й стрелковых дивизий, построили судоремонтный завод, и жители нынешнего поселка Отрадное до прошлого года не подозревали, какую трагедию пережило в Великую Отечественную довоенное село Ивановское.
Свинарник ко Дню Победы
Сын политрука 265-й стрелковой дивизии, погибшего под Тортоловом в сентябре 1942-го, Борис Нериновский ищет своего отца более полувека. С 1970 года Борис Владимирович начал собирать подписи ветеранов под обращением к властям с просьбой об установке памятников на местах бывших опорных пунктов: рощи Круглая, Гайтолово, Тортолово, Мишкино, Вороново. Сколько было написано ходатайств в исполком Кировского района и Леноблисполком, чтобы в 1973 году на месте соединения войск Ленинградского и Волховского фронтов был установлен гранитный монумент, а в 1975-м — временный памятный знак в Тортолове.
Вопрос об увековечении памятных мест на передовых рубежах Волховского фронта, поставленный перед властями в 1973 году, разрешился постановлением Леноблисполкома от 10 июня 1978 г. В нем говорится: «Создать мемориальный комплекс в зоне прорыва блокады Ленинграда: роща Круглая — 13 га; мост у Гонтовой Липки на р. Черная; Невский пятачок — 194 га, д. Марьино — 100 га, 60-й км Петрозаводского шоссе (Рабочий поселок № 1) — 12 га, Синявинские высоты — 32 га, ур. Гайтолово — 23 га, ур. Тортолово — 26 га, ур. Вороново — 225 га. На территории мемориального комплекса зона застройки должна строго регулироваться». Данное постановление было подтверждено Решением Совета Министров РСФСР от 21 мая 1982 г. Но все эти решения остались на бумаге.
Охраняются три объекта: Невский пятачок, Музей-диорама у пос. Марьино и мемориал «Синявинские высоты». Вся остальная территория подвергается всевозможным нападкам, без какого-то ни было обследования памятных мест. То здесь проводят мелиоративные работы на необезвреженной от взрывоопасных предметов местности, во время которых подрываются люди и бульдозеры; то под строительство птицефабрики «Северная» выворачивают землю вместе с останками павших; то сооружают свинарник на Гайтоловском поле, где погибли тысячи воинов…
Уникален по своей кощунственности «Паспорт объекта», вывешенный в свое время при устройстве свинарника: «Свиноводческий комплекс на 300 голов. Строительство объекта ведет подразделение капитана Мартынова А. Н. Сметная стоимость 112 т. руб. Начало работ 1989 г., окончание работ 1990 г. 45-летию Великой Победы посвящается».
Свинокомплекс в Гайтолове торжественно открылся 9 мая 1990 года. Развалины его «украшают» поле брани до сих пор…
По следам капитана Мартынова
Вероятно, такую же память о себе, как капитан Мартынов, решили оставить вице-губернаторы Петербурга Олег Виролайнен и Ленобласти Григорий Двас, подписавшие 20 февраля 2006 года решение Координационного совета по вопросам обращения с отходами, в котором площадкой предполагаемого строительства мусорного полигона определен участок в 88-м квартале Мгинского лесничества — в месте самых ожесточенных боев, где до сих пор остаются в земле солдаты. Они еще не найдены поисковиками и не захоронены по-человечески…
В этом нетрудно убедиться любому пользователю интернета. В объединенном банке данных, составленном сотрудниками Министерства обороны по донесениям воинских частей за 1941–1944 годы, есть документальные доказательства того, что в Гонтовой Липке, роще Круглой, Гайтолове, по берегам реки Черной лежат останки бойцов.
Против надругательства над костями погибших выступили жители Кировского района Ленобласти, поставив 3571 подпись в анкетах на публичных слушаниях 24 января 2009 года.
Мест нет
Проект строительства мусорного полигона в 88-м квартале Мгинского лесничества отменен. Но где гарантия того, что свалку не перенесут в иное место Кировского или Тосненского районов? Забыв, что на территории Ленинградской области в течение трех лет велись беспрерывные бои и найти здесь участок, свободный от останков павших воинов, чрезвычайно трудно.
Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко сетует, что город задыхается в мусоре и строительство нового полигона необходимо. Так ли это? Ведь свалки с мусоросжигающими комплексами — отжившая, отвергнутая всем цивилизованным миром технология. А в Петербурге давно уже построены два современных, экологически безопасных предприятия в Горелово и Янино, которые из-за множества правовых и финансовых проблем не используют в полную силу свои технические возможности и перерабатывают лишь малую долю отходов. Не лучше ли властям города разобраться, почему простаивает высокотехнологичное оборудование по переработке мусора, чем искать площадки для складирования и сжигания отходов?
Тогда не придется вступать в конфликт с законом и совестью, заваливая кучами мусора останки героических защитников нашего города.
Гайтоловское поле. Захоронения 126 неизвестных бойцов
Прокляты и забыты
Они лежат здесь очень давно. Кто с окаянного сорок первого, когда, расстреляв последние патроны, оставил только что отбитую у врага деревню Мишкино. Кто с полного надежд сорок второго, когда так дружно атаковали немецкие позиции на Черной речке и так стремительно продвигались к Синявину, что казалось, еще немного — и достигнут Невы, за которой их ждет не дождется вымирающий от голода город. Кто с сорок третьего, в котором одним удастся дожить до победного прорыва, а другим выпадет печальная участь лечь замертво в почерневший от тротиловой гари снег…
Восемнадцатилетние парнишки с ленинградских окраин, коренастые вятские мужички, степенные отцы семейств из далекой Сибири, вологжане и архангелогородцы, казахи и татары устлали синявинскую землю неисчислимыми взводами и ротами. Их ребра проросли осокой и багульником, их ноги опутали корни осин и рябин, их останки сдавили груды поваленных деревьев… Войдите сегодня в безлюдный буреломный лес за Синявино или Апраксино, и вы услышите сдавленный стон, доносящийся из-под земли: убитые шесть десятилетий назад солдаты молят нас о пощаде.
Телефонист Егор Денисов из-под Ленинграда, умерший от ран на поле брани; красноармеец Василий Лопатин из деревни Заручье, оставшийся навечно в крутом берегу Назии; топограф Иванов из Калининской области; олончанин Михаил Аверкиев и сапер Иван Рябой с Украины, погибшие в Гонтовой Липке; стрелок Верди Рузаев и Никодим Назаров из Кронштадта, убитые в Гайтолове; лейтенанты Травкин и Воронов, павшие на Черной речке; 177 гвардейцев 191-го полка, скошенные вражескими пулеметами у Круглой рощи; 139 бойцов 559-го полка, не вышедшие из окружения в сентябре 1942 года, и тысячи других, сражавшихся за этот забытый богом уголок русской земли. Их еще помнят состарившиеся дети и немногие дожившие до наших дней однополчане, их кости выносят из засыпанных траншей и хоронят с воинскими почестями неутомимые поисковики, но о них начисто забыли власти города и области.
Минувшим летом синявинские садоводы с изумлением узнали о проекте: устроить в лесу между поселками Синявино и Гайтолово мусорную свалку и завалить отходами четырехмиллионного города останки тех, кто ценой своих жизней отстоял Ленинград…
Волховский фронт. 1942 г.
Винтовки против пулеметов
8 сентября 1941-го, со взятием немцами Шлиссельбурга, замкнулось блокадное кольцо вокруг Ленинграда. И уже 9-го пошла в наступление прибывшая из Акмолинска 310-я стрелковая дивизия. 10 сентября вступила в бой 286-я череповецкая. Ветеран этой дивизии Константин Григорьев вспоминал: «Немцы на высотах засели, по нам из пулеметов шпарят, а мы идем… И они пошли на нас. Идем навстречу, стреляем друг в друга. Только мы из винтовок, а немцы из автоматов и ручных пулеметов. Раненые падали, даже кричать не могли, тут же захлебывались в болотной жиже. Из нашей роты в том бою семеро в живых осталось. Если книгу об этом написать, каждую страницу слезами омыть надо…»
Комбат 996-го полка Александр Гутман писал: «Полки пошли отбивать станцию Мга, а навстречу — немецкие танки. Подавили они нас сильно, люди дрогнули, и мы откатились на несколько километров».
Григорий Кулик, командующий 54-й армией, оказавшейся за блокадным кольцом, просил Ставку о помощи. Но помощь пришла слишком поздно — 20 сентября, когда от первых двух дивизий остались считанные бойцы, а численность приданных 3-й и 4-й гвардейских дивизий не превышала трех тысяч человек. Эта декада боев за Синявино–Мгу в сентябре 1941 года решила судьбу Ленинграда. Немцы перебросили силы с других участков фронта, и отбить Мгу — ключ к Большой земле — нашим войскам не удалось. Город остался в блокаде на 900 дней.
Из пяти операций по ее прорыву лишь одна — Любанская — проводилась на Волхове. Все остальные начинались с синявинского направления.
В 1941–42 годах на территории Кировского (бывшего Мгинского) района проведено три синявинских наступательных операции, в январе 1943-го осуществлен прорыв блокады Ленинграда, в марте состоялась кровопролитная Карбусельская операция, в июле–августе — тяжелейшая Мгинская битва. И все это забыто, затоптано, заброшено…
Обелиск «Звезды-журавли» у озера Синявинское
«Объекты не обнаружены»
В крупномасштабной Синявинской наступательной операции (27.08 — 10.10.1942) задействовали 190 000 бойцов Волховского фронта. Они прорвали немецкую оборону по речке Черной между деревнями Гонтовая Липка и Гайтолово (именно в этом месте и наметили разработчики мусорного проекта устроить городскую свалку!) и устремились к Неве. Убийственный огонь вражеских минометов с Синявинских и Келколовских высот остановил наши наступательные войска в 6 км от заветной цели. 11-я немецкая армия окружила части 2-й Ударной и 8-й армий. Из окружения удалось выйти немногим. В котле остались 114 тысяч бойцов: убитые, раненые, пленные. Из этих мест ежегодно поисковики выносят останки до трех тысяч погибших солдат и хоронят их на мемориале «Синявинские высоты». Только специалистами Фонда поисковых отрядов Ленобласти с 1991 года здесь найдены более 16700 павших воинов.
Между тем, ссылаясь на работу поисковых отрядов, и. о. председателя областного комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Юрий Агафонов в ответе на запрос садоводов утверждает, что эта местность «в ходе проведения работ по обоснованию места строительства полигона была детально изучена на предмет нахождения на ней каких-либо памятников истории и культуры, военных мемориалов и могил, воинских захоронений. Указанные объекты обнаружены не были».
Однако в Фонд поисковых отрядов Ленобласти даже задания не поступало на обследование будущего полигона. Более того, находясь в одном здании (и даже на одном этаже) с указанным фондом, Юрий Агафонов мог получить вполне достоверные сведения о количестве найденных поисковиками останков бойцов в районе Синявино — Гонтовая Липка — Гайтолово — Круглая роща. А также о памятниках — гранитный камень «В память о жестоких боях» в Круглой роще и «Звезды-журавли» у Синявинского озера, установленных там не чиновниками, а поисковиками.
Волховский фронт. Автоматчики подразделения лейтенанта Музрова окружают противника
Павшего — подтолкни
Ветераны помнят, как в годы войны «хоронили» убитых в тех жестоких сражениях: кого-то наспех присыпали землей, кого-то стаскивали в бомбовые воронки. Участник синявинских боев Ростислав Мохов говорит: «В наступлении не хоронили, чтобы не снижать темпа продвижения вперед, отступали — было не до похорон».
Неверно утверждать, что равнодушие к павшим возникло только теперь. Советская власть относилась к защитникам Родины избирательно: если военная операция заканчивалась успешно — участники ее щедро награждались, а на месте победного сражения воздвигали помпезный монумент. Если же боевая задача не выполнялась — операция замалчивалась, и о погибших в ней солдатах не вспоминали.
Четверть века зияли, как открытые раны, траншеи Невского пятачка, пропитанные кровью его защитников. В них лежали останки бойцов, которых никто не хоронил. Туда долгие годы не допускались поисковики. А родные получали отписки военкоматов: «В списках убитых, раненых и пропавших без вести не значится…» В 1968 году пятачок решили «облагородить»: пригнали бульдозеры, сровняли траншеи, засыпали гравием землянки с незахороненными солдатами и поставили стандартный обелиск с надписью «Слава героям!» О подлинной славе не задумывались: на обелиске не указаны даже номера воевавших здесь частей.
На Ивановском пятачке, устланном убитыми в августе 1942 года бойцами 268-й и 136-й стрелковых дивизий, построили судоремонтный завод, и жители нынешнего поселка Отрадное до прошлого года не подозревали, какую трагедию пережило в Великую Отечественную довоенное село Ивановское.
Свинарник ко Дню Победы
Сын политрука 265-й стрелковой дивизии, погибшего под Тортоловом в сентябре 1942-го, Борис Нериновский ищет своего отца более полувека. С 1970 года Борис Владимирович начал собирать подписи ветеранов под обращением к властям с просьбой об установке памятников на местах бывших опорных пунктов: рощи Круглая, Гайтолово, Тортолово, Мишкино, Вороново. Сколько было написано ходатайств в исполком Кировского района и Леноблисполком, чтобы в 1973 году на месте соединения войск Ленинградского и Волховского фронтов был установлен гранитный монумент, а в 1975-м — временный памятный знак в Тортолове.
Вопрос об увековечении памятных мест на передовых рубежах Волховского фронта, поставленный перед властями в 1973 году, разрешился постановлением Леноблисполкома от 10 июня 1978 г. В нем говорится: «Создать мемориальный комплекс в зоне прорыва блокады Ленинграда: роща Круглая — 13 га; мост у Гонтовой Липки на р. Черная; Невский пятачок — 194 га, д. Марьино — 100 га, 60-й км Петрозаводского шоссе (Рабочий поселок № 1) — 12 га, Синявинские высоты — 32 га, ур. Гайтолово — 23 га, ур. Тортолово — 26 га, ур. Вороново — 225 га. На территории мемориального комплекса зона застройки должна строго регулироваться». Данное постановление было подтверждено Решением Совета Министров РСФСР от 21 мая 1982 г. Но все эти решения остались на бумаге.
Охраняются три объекта: Невский пятачок, Музей-диорама у пос. Марьино и мемориал «Синявинские высоты». Вся остальная территория подвергается всевозможным нападкам, без какого-то ни было обследования памятных мест. То здесь проводят мелиоративные работы на необезвреженной от взрывоопасных предметов местности, во время которых подрываются люди и бульдозеры; то под строительство птицефабрики «Северная» выворачивают землю вместе с останками павших; то сооружают свинарник на Гайтоловском поле, где погибли тысячи воинов…
Уникален по своей кощунственности «Паспорт объекта», вывешенный в свое время при устройстве свинарника: «Свиноводческий комплекс на 300 голов. Строительство объекта ведет подразделение капитана Мартынова А. Н. Сметная стоимость 112 т. руб. Начало работ 1989 г., окончание работ 1990 г. 45-летию Великой Победы посвящается».
Свинокомплекс в Гайтолове торжественно открылся 9 мая 1990 года. Развалины его «украшают» поле брани до сих пор…
По следам капитана Мартынова
Вероятно, такую же память о себе, как капитан Мартынов, решили оставить вице-губернаторы Петербурга Олег Виролайнен и Ленобласти Григорий Двас, подписавшие 20 февраля 2006 года решение Координационного совета по вопросам обращения с отходами, в котором площадкой предполагаемого строительства мусорного полигона определен участок в 88-м квартале Мгинского лесничества — в месте самых ожесточенных боев, где до сих пор остаются в земле солдаты. Они еще не найдены поисковиками и не захоронены по-человечески…
В этом нетрудно убедиться любому пользователю интернета. В объединенном банке данных, составленном сотрудниками Министерства обороны по донесениям воинских частей за 1941–1944 годы, есть документальные доказательства того, что в Гонтовой Липке, роще Круглой, Гайтолове, по берегам реки Черной лежат останки бойцов.
Против надругательства над костями погибших выступили жители Кировского района Ленобласти, поставив 3571 подпись в анкетах на публичных слушаниях 24 января 2009 года.
Мест нет
Проект строительства мусорного полигона в 88-м квартале Мгинского лесничества отменен. Но где гарантия того, что свалку не перенесут в иное место Кировского или Тосненского районов? Забыв, что на территории Ленинградской области в течение трех лет велись беспрерывные бои и найти здесь участок, свободный от останков павших воинов, чрезвычайно трудно.
Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко сетует, что город задыхается в мусоре и строительство нового полигона необходимо. Так ли это? Ведь свалки с мусоросжигающими комплексами — отжившая, отвергнутая всем цивилизованным миром технология. А в Петербурге давно уже построены два современных, экологически безопасных предприятия в Горелово и Янино, которые из-за множества правовых и финансовых проблем не используют в полную силу свои технические возможности и перерабатывают лишь малую долю отходов. Не лучше ли властям города разобраться, почему простаивает высокотехнологичное оборудование по переработке мусора, чем искать площадки для складирования и сжигания отходов?
Тогда не придется вступать в конфликт с законом и совестью, заваливая кучами мусора останки героических защитников нашего города.
Изольда ИВАНОВА, автор-составитель книг «Синявино: осенние бои 1941-42 годов», «Заслон на реке Тосне», «Трагедия Мясного Бора»