Мой адрес не дом и не улица
Сразу после публикации в прошлом номере «Новой» материала о деятельности питерского омбудсмена в редакцию обратилась группа читателей. Пожилые петербуржцы очень просили присовокупить к перечню добрых дел и заслуг Игоря Михайлова свои невеселые истории. А заодно сообщили о том, что вместе с единомышленниками намерены устроить акцию протеста против бездействия института уполномоченного по правам человека в Петербурге.
Внимательно разбираясь в жилищных проблемах граждан, омбудсмен просит главу одного административного района дать разъяснения
по ситуации в совершенно другом районе
Здравствуй, Маша, я Дубровский
Пенсионерка Маргарита Лядова хлопочет за сестру: 73-летняя Людмила Ивановна Аптина и ее муж Вячеслав Георгиевич, уважаемые пожилые петербуржцы, ветераны труда, имеющие правительственные награды, он — инвалид, она — почетный донор России, уже четыре года не могут жить в своей комнате в коммунальной квартире — как сказано в заявлении на имя питерского омбудсмена — «из-за угроз, травли и шантажа».
— Мы считаем, что у нас несправедливо отняли площадь, — рассказывает от имени сестры Маргарита Ивановна. — Речь идет о комнате, смежной с нашей. Дверной проем между помещениями закрыт куском фанеры, и только, и по закону она должна быть отдана нам. Всегда, с момента постройки дома, эти помещения занимала одна семья, но однажды по ошибке на смежную комнату выписали отдельный ордер… Однако, когда площадь освободилась, комнату отдали не Аптиным, а рецидивисту из Казахстана с 27-летним стажем судимости. Причем сам он в тот период, в очередной раз жестоко избив меня, находился в Крестах…
И пошло-поехало: спорную комнату под шумок обменяли, перепродали…
Разобраться сейчас в перипетиях этой многолетней сложносочиненной коммунальной истории едва ли удастся, да и тема нашей нынешней публикации иная. Отметим лишь, что еще в 1997 году глава территориального управления Выборгского района обращался к тогдашнему губернатору Яковлеву: «Просим разрешить замену комнаты <…> с целью устранения конфликта в квартире и ошибки в документах по характеристике жилой площади… Заселения производились в неизолированное жилое помещение…»
— Мы так надеялись на уполномоченного по правам человека, столько ждали, когда же его наконец выберут! — продолжает Маргарита Лядова. — Дождались. Попали на прием — самого Михайлова не было, но сотрудники приняли все документы, гарантировали, что внимательнейшим образом разберутся.
А через некоторое время гражданам пришла бумага. «Уважаемая Мария Дмитриевна!» — вежливо обращается к чиновнице Игорь Павлович. И просит дать «разъяснения по существу» по вопросу «неправомерного использования комнаты в коммунальной квартире по адресу…»
Все правильно написал, особенно про существо вопроса. Сколько ж можно людей мурыжить!
Вот только г-жа Щербакова М. Д. возглавляет, как известно, Красногвардейский район, а события, о которых речь, разворачиваются… на Большом Сампсониевском проспекте. То есть немножко в другой стороне.
— Мы были в шоке!.. И что вы думаете — после всего этого мне домой зачем-то позвонили из администрации Красногвардейского района и деловито поинтересовались: здесь проживают Аптины? Я говорю: они проживают в деревне, таскают из леса хворост и воду из колодца, — горько иронизирует Маргарита Лядова. — На том разговор и закончился.
Белая ночь опустилась над городом
— Я надеялась с помощью омбудсмена защитить свои права. Меня хотят любым способами устранить, чтобы завладеть моей жилплощадью. — Нина Рыбакова, пенсионерка, инвалид 2-й группы, ветеран труда, достает огромную папку с документами. — Вот смотрите: 30-метровая двухкомнатная квартира была предоставлена мне, моему сыну и моей маме, ветерану Великой Отечественной войны.
Теперь усилиями бывшего мужа Рыбаковой отдельная квартира, по всем параметрам предназначенная только для одной семьи, стала коммунальной. Без согласия Нины Федоровны и, по оценке ее и ее адвокатов, незаконно, с многочисленными нарушениями, комнату приватизировали, передарили и перепродали. «Примечательно, что первой сюда вселилась сотрудница агентства недвижимости, которое и занималось всей этой эпопеей», — подчеркивает бывшая хозяйка квартиры.
Очередной собственник комнаты, по словам Рыбаковой, стал ей угрожать; ее неоднократно избивали, чему есть свидетельства и медицинские подтверждения.
В конце концов летом прошлого года, поздним вечером — Рыбакова только что приняла душ и собиралась лечь в постель — на входной двери в квартиру начали вырезать замки.
— За дверью стояло человек десять-пятнадцать — санитары, милиция, МЧС… Меня схватили за волосы, надели наручники, сцепив руки за спиной так высоко, что я не могла дышать, и босую, в одной ночной рубашке, по дороге избивая, потащили к машине психиатрической скорой. Белой ночью… Такой позор… — Нина Федоровна вздрагивает, отворачивается, долго ищет в сумке платок. Прошло уже девять месяцев, а тот кошмар, как вчера, стоит у нее перед глазами.
«Сумасшедшую» привезли в больницу имени Скворцова-Степанова. К счастью, вмешались друзья Нины, представители общественности, которые потребовали ее немедленного освидетельствования. Решения суда не было, и доктора, видимо, побоялись скандала. На следующий день несостоявшуюся пациентку отпустили. Вердикт главного врача и его заместителя: «Осмотрена комиссионно. Данных за необходимость стационарного лечения нет».
Едва оклемавшись, пострадавшая отправилась к омбудсмену.
— Сотрудники аппарата говорили, что они в ужасе от случившегося, — вспоминает Нина Федоровна детали визита. — «Я даю вам слово, я все сделаю, можете жить у себя спокойно. Вас никто не тронет», — заверил меня лично Игорь Михайлов.
Ходят тут, носят
В течение многих месяцев, обнадеженная, она с энтузиазмом приносила в приемную в Щербаковом переулке ходатайства и различные бумаги. Дома владелица своих квадратных метров, несмотря на широкий жест Михайлова, с тех пор жить не могла, скиталась по знакомым.
Заявления новоявленного бомжа и ее защитников переслали в прокуратуру. Оттуда пришел ответ в таком духе, что, мол, пожилая женщина сама всех спровоцировала, использовала газовый баллончик, и жертвой следует считать вовсе не ее, а, наоборот, остальных участников событий (в тексте перечислены фамилии порядка десяти мужчин, бравших цитадель штурмом, — милиционеров, фельдшеров и т. д.). А в общем и целом все нормально, и «оснований для принятия мер прокурорского реагирования не усматривается»…
«Игорь Павлович принял все меры и дал указания, чтобы вам обеспечили полную безопасность», — твердили в приемной Михайлова.
Перед Новым годом Нина Рыбакова все-таки осмелилась зайти в свою комнату взять некоторые необходимые вещи. «Какой-то молодой мужчина, я его первый раз видела, набросился на меня и стал бить по голове, приговаривая, чтобы я убиралась отсюда», — несчастная женщина сдерживается, чтобы не заплакать…
За спасением, на что-то еще рассчитывая, она снова кинулась в Щербаков переулок.
— Меня встретил заместитель Михайлова и заявил… что я им уже надоела, — разводит руками пенсионерка. — «Сколько можно ходить, сколько можно беспокоить! — почти кричал он. — Вызовите наряд милиции и отправьте ее!»
На этом помощь иссякла.
Рыбакова по-прежнему ютится то у одних добрых людей, то у других. Иногда приходится ночевать на лестничной площадке. Доступ в свою квартиру для нее закрыт.
— В ближайшее время мы проведем протестную акцию и вас пригласим. Сколько можно прикрываться благостными отчетами?.. По нашему опыту, никакой реальной помощи от уполномоченного нет. То, с чем мы столкнулись, — это фикция, лицемерие и пустая трата народных денег, и все должны об этом узнать, — констатировали на прощание «пострадавшие от омбудсмена».
Здравствуй, Маша, я Дубровский
Пенсионерка Маргарита Лядова хлопочет за сестру: 73-летняя Людмила Ивановна Аптина и ее муж Вячеслав Георгиевич, уважаемые пожилые петербуржцы, ветераны труда, имеющие правительственные награды, он — инвалид, она — почетный донор России, уже четыре года не могут жить в своей комнате в коммунальной квартире — как сказано в заявлении на имя питерского омбудсмена — «из-за угроз, травли и шантажа».
— Мы считаем, что у нас несправедливо отняли площадь, — рассказывает от имени сестры Маргарита Ивановна. — Речь идет о комнате, смежной с нашей. Дверной проем между помещениями закрыт куском фанеры, и только, и по закону она должна быть отдана нам. Всегда, с момента постройки дома, эти помещения занимала одна семья, но однажды по ошибке на смежную комнату выписали отдельный ордер… Однако, когда площадь освободилась, комнату отдали не Аптиным, а рецидивисту из Казахстана с 27-летним стажем судимости. Причем сам он в тот период, в очередной раз жестоко избив меня, находился в Крестах…
И пошло-поехало: спорную комнату под шумок обменяли, перепродали…
Разобраться сейчас в перипетиях этой многолетней сложносочиненной коммунальной истории едва ли удастся, да и тема нашей нынешней публикации иная. Отметим лишь, что еще в 1997 году глава территориального управления Выборгского района обращался к тогдашнему губернатору Яковлеву: «Просим разрешить замену комнаты <…> с целью устранения конфликта в квартире и ошибки в документах по характеристике жилой площади… Заселения производились в неизолированное жилое помещение…»
— Мы так надеялись на уполномоченного по правам человека, столько ждали, когда же его наконец выберут! — продолжает Маргарита Лядова. — Дождались. Попали на прием — самого Михайлова не было, но сотрудники приняли все документы, гарантировали, что внимательнейшим образом разберутся.
А через некоторое время гражданам пришла бумага. «Уважаемая Мария Дмитриевна!» — вежливо обращается к чиновнице Игорь Павлович. И просит дать «разъяснения по существу» по вопросу «неправомерного использования комнаты в коммунальной квартире по адресу…»
Все правильно написал, особенно про существо вопроса. Сколько ж можно людей мурыжить!
Вот только г-жа Щербакова М. Д. возглавляет, как известно, Красногвардейский район, а события, о которых речь, разворачиваются… на Большом Сампсониевском проспекте. То есть немножко в другой стороне.
— Мы были в шоке!.. И что вы думаете — после всего этого мне домой зачем-то позвонили из администрации Красногвардейского района и деловито поинтересовались: здесь проживают Аптины? Я говорю: они проживают в деревне, таскают из леса хворост и воду из колодца, — горько иронизирует Маргарита Лядова. — На том разговор и закончился.
Белая ночь опустилась над городом
— Я надеялась с помощью омбудсмена защитить свои права. Меня хотят любым способами устранить, чтобы завладеть моей жилплощадью. — Нина Рыбакова, пенсионерка, инвалид 2-й группы, ветеран труда, достает огромную папку с документами. — Вот смотрите: 30-метровая двухкомнатная квартира была предоставлена мне, моему сыну и моей маме, ветерану Великой Отечественной войны.
Теперь усилиями бывшего мужа Рыбаковой отдельная квартира, по всем параметрам предназначенная только для одной семьи, стала коммунальной. Без согласия Нины Федоровны и, по оценке ее и ее адвокатов, незаконно, с многочисленными нарушениями, комнату приватизировали, передарили и перепродали. «Примечательно, что первой сюда вселилась сотрудница агентства недвижимости, которое и занималось всей этой эпопеей», — подчеркивает бывшая хозяйка квартиры.
Очередной собственник комнаты, по словам Рыбаковой, стал ей угрожать; ее неоднократно избивали, чему есть свидетельства и медицинские подтверждения.
В конце концов летом прошлого года, поздним вечером — Рыбакова только что приняла душ и собиралась лечь в постель — на входной двери в квартиру начали вырезать замки.
— За дверью стояло человек десять-пятнадцать — санитары, милиция, МЧС… Меня схватили за волосы, надели наручники, сцепив руки за спиной так высоко, что я не могла дышать, и босую, в одной ночной рубашке, по дороге избивая, потащили к машине психиатрической скорой. Белой ночью… Такой позор… — Нина Федоровна вздрагивает, отворачивается, долго ищет в сумке платок. Прошло уже девять месяцев, а тот кошмар, как вчера, стоит у нее перед глазами.
«Сумасшедшую» привезли в больницу имени Скворцова-Степанова. К счастью, вмешались друзья Нины, представители общественности, которые потребовали ее немедленного освидетельствования. Решения суда не было, и доктора, видимо, побоялись скандала. На следующий день несостоявшуюся пациентку отпустили. Вердикт главного врача и его заместителя: «Осмотрена комиссионно. Данных за необходимость стационарного лечения нет».
Едва оклемавшись, пострадавшая отправилась к омбудсмену.
— Сотрудники аппарата говорили, что они в ужасе от случившегося, — вспоминает Нина Федоровна детали визита. — «Я даю вам слово, я все сделаю, можете жить у себя спокойно. Вас никто не тронет», — заверил меня лично Игорь Михайлов.
Ходят тут, носят
В течение многих месяцев, обнадеженная, она с энтузиазмом приносила в приемную в Щербаковом переулке ходатайства и различные бумаги. Дома владелица своих квадратных метров, несмотря на широкий жест Михайлова, с тех пор жить не могла, скиталась по знакомым.
Заявления новоявленного бомжа и ее защитников переслали в прокуратуру. Оттуда пришел ответ в таком духе, что, мол, пожилая женщина сама всех спровоцировала, использовала газовый баллончик, и жертвой следует считать вовсе не ее, а, наоборот, остальных участников событий (в тексте перечислены фамилии порядка десяти мужчин, бравших цитадель штурмом, — милиционеров, фельдшеров и т. д.). А в общем и целом все нормально, и «оснований для принятия мер прокурорского реагирования не усматривается»…
«Игорь Павлович принял все меры и дал указания, чтобы вам обеспечили полную безопасность», — твердили в приемной Михайлова.
Перед Новым годом Нина Рыбакова все-таки осмелилась зайти в свою комнату взять некоторые необходимые вещи. «Какой-то молодой мужчина, я его первый раз видела, набросился на меня и стал бить по голове, приговаривая, чтобы я убиралась отсюда», — несчастная женщина сдерживается, чтобы не заплакать…
За спасением, на что-то еще рассчитывая, она снова кинулась в Щербаков переулок.
— Меня встретил заместитель Михайлова и заявил… что я им уже надоела, — разводит руками пенсионерка. — «Сколько можно ходить, сколько можно беспокоить! — почти кричал он. — Вызовите наряд милиции и отправьте ее!»
На этом помощь иссякла.
Рыбакова по-прежнему ютится то у одних добрых людей, то у других. Иногда приходится ночевать на лестничной площадке. Доступ в свою квартиру для нее закрыт.
— В ближайшее время мы проведем протестную акцию и вас пригласим. Сколько можно прикрываться благостными отчетами?.. По нашему опыту, никакой реальной помощи от уполномоченного нет. То, с чем мы столкнулись, — это фикция, лицемерие и пустая трата народных денег, и все должны об этом узнать, — констатировали на прощание «пострадавшие от омбудсмена».
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
Карикатура Виктора БОГОРАДА
P. S. «Новая» готова предоставить петербургскому омбудсмену право на ответ в последующих номерах.