Наши люди в ес и нато

Премьер-министр Эстонии Сийм Каллас

Граждане иного сорта
Еще не так давно полной уверенности в том, что Европа и НАТО признают страны Балтии соответствующими всем необходимым для приема «политическим критериям», не было. В первую очередь сомнения касались Эстонии и Латвии. Масла в огонь подливали острые репортажи российского телевидения о притеснениях русскоязычного населения в этих балтийских странах, которые можно, конечно, воспринимать как «горячее блюдо» официозной кремлевской пропаганды. Хотя... ведь и Евросоюз предъявлял странам Балтии примерно те же претензии, требуя исключить законодательные предпосылки для проявлений неравноправия по отношению к «национальным меньшинствам».
Даже генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон, побывав в начале этого года в Риге, высказался в том смысле, что решение гамлетовского вопроса - быть или не быть Латвии в Североатлантическом союзе - зависит от того, станет ли более либеральной латвийская политика в отношении русскоязычного населения. Именно к Латвии претензий было больше всего. И именно на берегах Даугавы влияние этого внутреннего конфликта на политическую жизнь страны ощущается острее, чем в соседних прибалтийских странах.
Еще в прошлом году Запад в лице ОБСЕ дал понять Эстонии и Латвии, что их дальнейшая интеграция в европейское сообщество невозможна без отказа от одиозных явлений «этнической демократии». Предметом для критики был в первую очередь языковый ценз, которым ограничивались политические права меньшинств: кандидаты в депутаты должны свободно владеть государственными языками - эстонским и латышским. Впрочем, в Эстонии дискриминационное языковое требование вскоре отменили. Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга также призывает внести поправки в закон о выборах. Ведь больше полумиллиона жителей Латвии, не имеющих латвийского гражданства, до сих пор не могут ни избирать, ни избираться в местные органы власти, равно как и работать на государственной службе.
Фиолетовые паспорта неграждан имеют сегодня 518 тысяч жителей Латвии, а из 730 тысяч проживающих в стране русскоязычных больше половины - неграждане. Впрочем, это вовсе не значит, что все эти люди не имеют права получить синий паспорт гражданина. За семь лет существования государственной программы натурализации гражданами Латвии стали 53 тысячи человек. Сегодня гражданство получает около тысячи человек в месяц. Для этого надо лишь собрать справки и сдать экзамен по латышскому языку. Но... Во-первых, при нынешних темпах для получения гражданства всеми негражданами понадобится еще целых 40 лет.
Во-вторых, многие неграждане вовсе не спешат обзаводиться латвийским паспортом. Причины? Молодежь не рвется встать под ружье в латышской армии. Люди среднего возраста, у кого есть родственники в России, не хотят оформлять при каждой поездке российскую визу. А большинство пожилых как огня боятся экзамена по латышскому языку, считая получение «аплиецибы» (документа о знании языка) не только тяжелым испытанием, но и унижением.
В российском посольстве в Риге мне показали письмо, написанное пожилой женщиной, которая попала в Латвию еще во время войны. «Я все время считала Латвию своей второй родиной, - пишет она. - Я уважала латышские обычаи и культуру. Когда Латвия провозгласила свою независимость и стала свободной, я радовалась вместе со всеми, а, слушая гимн, первое время даже плакала от умиления. Была уверена, что уж мне-то гражданство дадут сразу: ведь я никакая не оккупантка, меня привезли сюда еще ребенком. Но не тут-то было. Мне сказали: «Вам гражданство не полагается, и не надейтесь». Это оскорбило меня до глубины души, так, словно мне плюнули прямо в лицо. И теперь, когда я это гражданство могу получить, я принципиально не желаю его иметь, хоть мне для этого и латышский язык учить не надо, я владею им в совершенстве»...
- Понимаете, - говорит российский посол Игорь Студенников, - когда Латвия провозгласила независимость в августе 1991-го, сорок процентов населения составляли русские. И они тоже голосовали за независимость, считая себя полноправными гражданами, и теперь их обижает положение неграждан, в котором они оказались, а необходимость идти сдавать экзамен по языку они воспринимают как унижение.
Конечно, так рассуждают не все. Социально активная молодежь, как правило, подходит к делу вполне прагматично.
- Я, - говорит рижский культуролог Артур Домбровский, - убеждал многих моих знакомых учить латышский язык, сдавать экзамен на гражданство, мотивируя это появлением значительно больших возможностей в жизни... Вообще я считаю, что традиционное деление общества на русских и латышей уже не актуально. Наше общество уже не двухслойное, а трехслойное. Кто эта третья группа людей? Это русскоязычные латвийцы, которые приспособились к сегодняшней ситуации. Им не чужда ментальность традиционной латвийской культуры, но они впитали в себя также и русскую культуру. Среди них много людей образованных, инициативных - журналистов, работников рекламных агентств, банков, компаний. Эти люди как бы связывают две общины... Я бы даже сказал, что в смысле культурной принадлежности в Латвии уже нет русских как таковых. Полагаю, нас можно называть балтийцами, латвийцами. Этот термин можно идентифицировать со словом «россияне». В России живет много людей разных национальностей, и все они - россияне. Так и здесь.

Как это сказать по-русски
Как это ни покажется на первый взгляд парадоксальным, многие живущие в Латвии русские уже вполне сознательно считают себя патриотами Латвии.
- Да, мы готовы к латвийскому патриотизму, - говорит вице-президент русской общины Латвии Олег Толмачев. - И мы не ждем, что кто-то что-то нам должен дать. Мы здесь живем, это наша страна, и мы должны сами отстаивать свои права.
Самые большие опасения - по поводу русского языка и культуры. Русские в Латвии говорят о необходимости признания официального статуса русского языка. И протестуют против того, что с 2004 года все образование должно перейти на латышский. Это не значит, что русский язык исключается из школьных программ вообще, речь о том, чтобы преподавать его как иностранный. А значит, существующие сегодня русские школы (в одной только Риге их 70 - почти половина от общего числа школ города) должны перейти на латышский язык. Такое решение власти подкрепляют цифрами: сегодня только 25% первоклассников поступают в русские школы, а 75% - в латышские. Объясняется это просто. Независимо от национальности родители отдают своих детей в латышские школы, для того чтобы перед их отпрысками в будущем было открыто как можно больше путей. И с этой точки зрения знание латышского (как и английского) просто необходимо.
- Мы считаем, русские школы закрывать нельзя, - говорит Олег Толмачев. - Но нужно их реформировать, существенно улучшить изучение там латышского языка. А если их закрыть, то может случиться так, что через 10 - 15 лет русский язык и русская культура в Латвии просто умрут...
Впрочем, сегодня вряд ли есть достаточно оснований говорить, что русский язык в Балтии умирает. Может быть, даже наоборот. И это - элементарная логика здравого смысла. Развитие туризма, торговли, совместного бизнеса делают знание языка соседа жизненно необходимым. Так что объясниться по-русски в Латвии и Эстонии - никаких проблем нет. И ночью в тихих улочках Риги по-прежнему слышна русская речь. Как и шведская, немецкая, английская. А если у прибалтийской молодежи возникает проблема с поиском нужного русского слова, на помощь приходит английский. Который звучит на средневековых улочках Риги и Таллина все чаще. И многие всерьез говорят о том, что о засилье русского, латышского, эстонского говорить уже не актуально, гораздо актуальнее задуматься о всепоглощающем влиянии английского...

Таллин

Будни старого Томаса
Эстония пережила то же, что и остальные страны Балтии. 20 августа 1991 года было принято решение о восстановлении Эстонского государства, и на следующий день все проснулись в новой стране, причем одна треть населения - вскоре названного русскоязычным - в считанные часы оказалась вообще без государства. При этом и того государства, откуда они в свое время приехали, тоже уже не существовало...
Но сегодня многое в Эстонии воспринимается не так остро, как в Латвии. И многих проблем, которые существуют у соседей, здесь нет. Например, люди, имеющие серые паспорта неграждан, в отличие от Латвии, в Эстонии имеют право голосовать.
Или проблема русских школ. Первоначально планы Таллина были такими же, как в Риге: в 2004 году намечался перевод среднего образования на эстонский язык. Потом планку отодвинули до 2007 года, а позже сняли этот вопрос вообще. Произошло это при новом правительстве, которое приступило к исполнению своих обязанностей в январе этого года. Можно сказать, что это - заслуга министра образования Майлис Ранд, которая, впрочем, мало похожа на министра, скорее на молодую учительницу, хотя бы потому, что очаровательной госпоже министру всего 27 лет. Правда, в свои годы она успела немало: изучить шесть языков, получить образование в Европе, поработать в США, Англии, Голландии, Бельгии и соседней Латвии, где, кстати, познакомилась со своим бойфрендом - рижским адвокатом...
Русских школ в Эстонии ровно одна треть от общего числа, что соответствует пропорциям в этническом составе населения. И школы эти, по словам министра, традиционно сильны: почти всегда выходят победителями в олимпиадах, особенно по математике и физике. Вместе с тем все больше русских родителей отдают своих детей в эстонские школы: для того, чтобы перед ними были открыты все пути, чтобы их дети успешнее интегрировались в эстонское (а теперь уже европейское) общество. Так что, по мнению министра, никакие принудительные меры в отношении русских школ не нужны: жизнь сама расставит все по своим местам, и люди сами сделают свой выбор...
На конфликт русской и эстонской общины, о чем говорят люди старшего и среднего возраста, молодой министр смотрит совершенно иначе, глазами молодого поколения. А с этой точки зрения никакого конфликта нет.
- Современное поколение уже совсем по-другому относится к проблеме сосуществования эстонцев и русских, - говорит Майлис Ранд. - Их не мучает историческая память советской оккупации, они чувствуют себя скорее гражданами мира, и при необходимости без проблем пользуются английским языком.

Евробалтийцы
Гражданами мира (точнее - Европы) сегодня ощущают себя в Балтии многие. И не обязательно люди с латышскими или эстонскими фамилиями. Есть и русские. Многие из которых уже успели стать патриотами Балтии.
- У меня абсолютно русская фамилия, - говорит Сергей Иванов, председатель Русско-Балтийской партии и депутат эстонского парламента, - но при этом я представляю национальные интересы Эстонии, а не России. Многим это кажется странным, но это так. Многие считают, что мы, русскоязычные балтийцы, должны бегать за советами в Москву, и Москва даже одно время пыталась выращивать здесь свою «пятую колонну». Но эти времена ушли. Сегодня нельзя строить отношения с Эстонией как с бывшей советской губернией. Более того, мы входим в европейское пространство, и это надо учитывать. А проблемы русскоязычного населения - это наши проблемы. И мы сами в силах их решить.
«Мы сами» - это треть населения страны. Кроме русских, у которых есть полновесные эстонские паспорта, там живут еще 170 тысяч «серопаспортных» неграждан и 114 тысяч граждан России. И уезжать в Россию никто не собирается. Те, кто хотел, уже уехали: основной поток был в 1991 - 1995 годах, когда Эстонию покинули около 100 тысяч россиян. Сейчас таких единицы. Многие рассуждают вполне прагматично: «Да, проблемы русскоязычного населения существуют. Но все равно жизнь в России намного хуже, чем здесь. Какой смысл ехать?»
- Сказать, что проблемы решены, конечно, нельзя, - говорит советник российского посла Павел Кузнецов. - Но то, что они смягчаются, - вполне справедливо. Эстонцы все реже говорят о русскоязычном населении как об оккупантах. И русские, в свою очередь, начинают все больше ощущать, что здесь их дом. И самое главное - на психологическом уровне пошел процесс сближения двух общин. Да и в отношениях двух государств - Эстонии и России - наметился перелом. Если раньше мы не видели со стороны Эстонии готовности учитывать интересы России, то теперь видим. Приоритеты, конечно, остались прежними: интеграция в ЕС и НАТО. Но если раньше при этом об отношениях с Москвой забывали вообще, то теперь эта тема звучит все чаще...
И все-таки в первую очередь ЕС, во вторую очередь НАТО, которое по укоренившимся стереотипам времен холодной войны пугает «угрозой с Запада». И многие в России задаются вопросом: зачем отправившимся одиннадцать лет назад в самостоятельное плавание балтийским странам присоединяться к военно-политическому монстру?
- Для нас НАТО - это гарантия существования независимой Эстонии, - убежден премьер-министр Сийм Каллас. - Это не система защиты от конкретного противника, от угрозы, исходящей с Запада или Востока, это просто иная система обеспечения безопасности. В условиях, когда в современном мире существует угроза международного терроризма, небольшие страны, как наша, не могут рассчитывать на то, чтобы самостоятельно этому противостоять. Так что НАТО для нас - это не союз «против» кого-то, а союз «за» - за нашу общую безопасность.

Рига

Эстонский Брайтон
Проблемы, конечно, есть. Например, северо-восточная часть Эстонии, где в свое время протянулся советский промышленный пояс: Силламяэ, Кохтла-Ярве... И в первую очередь - Нарва.
Нарва - это своего рода эстонский Брайтон. Здесь все говорят по-русски, улицы пестрят вывесками на русском языке (чего не увидишь ни в одном другом эстонском городе). И это неудивительно: ведь 96% населения Нарвы - русские, и лишь 4% - эстонцы.
Многие говорят о Нарве как о городе, задыхающемся от проблем. Да, безработица высока, да, безработные - в основном русские. И причина этого понятна. В начале девяностых бывшие советские заводы встали, тысячи рабочих остались без дела, а новых рабочих мест нет. В последние годы ситуация начинает хоть как-то выправляться. На месте советского ВПК появляются новые предприятия, построенные на германские, датские, шведские деньги. Но многие в Нарве считают, что больше всего им могли бы помочь россияне.
- Нам бы очень помог российский капитал, в первую очередь питерский, - говорит член Городского собрания Нарвы Владимир Хомяков. - И ему здесь было бы очень уютно: с одной стороны - Европа, с другой - всего каких-то полторы сотни километров от Петербурга... Только пока этому мешает политика. Между Россией и Эстонией нет закона о границе, нет нормального режима приграничного сотрудничества, двойное таможенное обложение, усложненный визовый режим... Обо всем этом должны договориться политики.
Еще проще эту немудреную мысль высказал Урмас Эдовалд, владелец трактира «Белая лошадь» - знаменитого в свое время ресторана, стилизованного под старую корчму, что был построен к Олимпиаде 1980 года неподалеку от Кохтла-Ярве и куда многие специально ездили из Питера и попасть считали за большую удачу:
- Раньше очереди стояли, - сокрушается Урмас, - приезжали туристы из Петербурга, Москвы. Сейчас этого нет. И все из-за политиков, из-за каких-то сложностей в отношениях. Хотя давно уже надо ко всему этому подходить иначе, с точки зрения здравого смысла. Мы, деловые люди, это хорошо понимаем. Понимаем, что хорошо жить будем только тогда, когда будет наплыв туристов из России. Тем более у них здесь не будет никаких проблем, чтобы объясниться. Вон, сейчас даже в Финляндии специально русский язык учат - к ним много русских приезжает. А у нас и учить никому не надо - и так все говорят по-русски.

Тень оккупантов
...В сказочном городе удивительные случайности не редкость. Случайно я столкнулся в Риге с институтским товарищем - Улдисом Вейссом. Вечером мы жарили шашлыки и потягивали пиво в его загородном доме в Юрмале. И он сказал простую вещь:
- Вот сели бы мы с тобой за переговоры - Улдис Вейсс и Николай Донсков - неужели не нашли бы общий язык? Почему же Россия с Латвией так не могут?
Действительно - почему? Почему они вообще ни о чем даже не договаривались в романтическую пору обретения прибалтийской свободы в 1991-м? Почему Москва пустила на самотек решение жизненно важных вопросов сотен тысяч соотечественников, вмиг оказавшихся в Балтии иностранцами? Зачем было обрекать их и себя на годы взаимных обид и загнанной внутрь боли? И теперь для того, чтобы все это излечить, опять нужны годы и годы...
В Латвии нет практически ни одной латышской семьи, которая не пострадала бы от советских репрессий после 1940-го. Как, вероятно, нет ни одной русской семьи, не пережившей унижение после 1991-го, - хотя бы по той причине, что к ним приклеился обидный ярлык «оккупанты».
Кстати, это слово я услышал в Риге лишь однажды. На встрече с представителями прессы и общественности ко мне подошли две хрупкие девушки, сказавшие, что они борются за выселение оккупантов из Латвии. Я начал было отвечать, но осекся, поинтересовавшись, как лучше говорить - по-русски или по-английски.
- Говорите, пожалуйста, по-русски, - сказали девушки с приятным прибалтийским акцентом. - Мы любим русский язык. Правда, с оккупантами по-русски не говорим... Но вы - не оккупант, вы - гость, - поспешили они успокоить меня...
Это было в самом центре старой Риги. Неподалеку от мрачноватого здания, перед которым громоздится памятник Красным латышским стрелкам. А в самом здании в советские годы размещался Музей латышских стрелков. Там и сегодня музей... Музей истории оккупации. И скучающая от отсутствия посетителей смотрительница, кутаясь в плед, охотно рассказывает о том, что работает здесь еще с тех времен, когда здесь принимали в пионеры школьников, и тогда не было проблем с ремонтом, а сегодня у музея хронически нет денег...
И, право, было во всей этой фантасмагории что-то андерсоновское. И вспомнились, по-моему, очень верные слова рижского культуролога Артура Домбровского:
- Из высказываний некоторых латвийских политиков, - говорил он, - можно сделать вывод, что русскоязычное население хочет сделать из Латвии Россию. Нет! Все, кто хотел, уже давно уехали в Россию, остались те, кто выбрал для себя Латвию. Но из-за нескольких параноидально настроенных людей в нашей маленькой стране продолжается холодная война интересов двух общин. У каждой стороны своя обида. Пока никто не может выиграть эту войну, но это и не нужно, необходимо договориться. Похоже, только Евросоюз теперь заставляет наше общество по-настоящему интегрироваться.
Похоже, что так. Сегодня и латышам, и эстонцам, и живущим там русским впору примерять на себя уже другие одежды - европейцев. А России пора находить общий язык с соседями, тем более что изрядная часть новых европейцев говорит по-русски.

Николай ДОНСКОВ
Рига - Таллин - Санкт-Петербург