Финляндия делает бизнес на детях?

Соцработник — это звучит грозно
По его словам, в северной стране сложилась очень тяжелая ситуация с защитой прав детей в русско-финских семьях. Он считает, что сейчас Ингу Рантала преследуют финские чиновники только за то, что она обратила внимание общественности на эту проблему, потому что объективных доказательств ее вины в деле нет. Все дело против Инги инициировано на основании косвенных доказательств: социальные работники услышали от сына Инги, Роберта, что мать его ударила. В доме у него они не были ни разу, суд принял решение об изъятии Роберта из семьи, а потом и о лишении Инги и ее мужа родительских прав только на основании слов соцработников.
После вмешательства в ситуацию российских дипломатов и омбудсмена Павла Астахова мать и отец Роберта восстановлены в родительских правах, но против Инги возбуждено уголовное дело по факту избиения сына. Хотя, как рассказал Йохан Бекман, во время бесед с социальными работниками и полицейскими (эти беседы записаны на видео) Роберт несколько раз повторил, что мама его не била. Но почему-то именно эта настойчивость мальчика вызывает подозрения у социальных работников и психологов, которые считают, что Роберта научили так говорить. Кстати, во время встречи с журналистами Роберт Рантала вел себя очень раскованно, весело болтал с сотрудниками Института региональной прессы, рисовал, по собственной инициативе приносил маме воду и продемонстрировал хорошее знание не только русского, но и финского языка — вместе с Йоханом Бекманом они бурно обсуждали какие-то веселые темы, и оба смеялись.

Дети — товар — деньги
— Изъятие детей из семьи — очень серьезная проблема для Финляндии, — считает Йохан Бекман. — По официальным данным, ежегодно около 10 тысяч детей изымаются из родных семей по заявлениям социальных работников. На сегодняшний день в социальных приютах и неродных семьях живет 16 тысяч детей.
Такая разница в цифрах — сравнительно небольшое число живущих в приютах по сравнению с числом изымаемых — возникает из-за особенностей финского законодательства. В отличие от России в Финляндии дети, изъятые из родных семей, оказавшихся в кризисной ситуации, могут попасть в соцзащитное учреждение или в приемную семью на короткое время, а потом снова вернуться домой. Например, пока мать или оба родителя проходят курс реабилитации, ребенок живет в приюте или во временной семье. Даже если родителей по суду лишили родительских прав, они, излечившись, например, от наркомании или алкоголизма и восстановив свой социальный статус, могут вернуть себе право на детей — эти вопросы тоже решают социальные работники и суд.
При этом, как объясняет Йохан Бекман, изъятие детей стало выгодным бизнесом в Финляндии. В стране около 100 частных социальных приютов, которые получают от государства до 500 евро ежедневно на содержание одного ребенка. Если семья берет на содержание приемного ребенка, она получает на него 2–3 тысячи евро ежемесячно от государства.
Мысль Бекмана о бизнесе на детях может быть и небезосновательной. В России, например, судами уже рассматривались случаи, когда приемные семьи использовали пособия на детей, взятых ими из социальных учреждений на воспитание, только в собственных интересах, забывая о приемных детях. Деньги, идущие следом за детьми, могут стать приманкой и соблазном для кого угодно и в любой стране: все сделаны из одного теста, главная разница заключается в количестве денег — Финляндия платит в десятки раз больше приемным семьям и частным приютам, чем Россия. Кстати, в Финляндии информация о нарушениях в сфере социальной защиты детей, так же как и в России, крайне редко появляется на страницах местной прессы. Правда, там, как говорят чиновники, это происходит потому, что закон запрещает оглашать подобные подробности о судьбе несовершеннолетних ради их безопасности и спокойствия.

Муж прокурор — гарантия закона?
На встрече с журналистами присутствовала Анастасия Пююконен, которая три года назад вышла замуж за финна. Когда ее дочери Лауре исполнилось 8 месяцев, Анастасия попыталась уйти от мужа — в семье возникли разногласия, и она обратилась за помощью в кризисный центр для женщин-иностранок. Но ее муж Петери Пююконен (кстати, прокурор по роду занятий) заявил в полицию, что жена собирается вывезти ребенка в Россию, и у Анастасии отобрали дочь. Сейчас она работает медсестрой в том же городе, куда переехал ее муж, — в Куопио, и пытается добиться права воспитывать ребенка.
По словам Анастасии, ее муж открыто заявлял в суде, что оставил бы ребенка жене, если бы она была финкой. А ее свекровь с первого дня их совместной жизни постоянно повторяла, что все русские грязнули и ее внучка ни в коем случае не может остаться с матерью, тем более уехать с ней в Россию. В решении о лишении Анастасии Пююконен родительских прав финский судья назвал главной причиной якобы попытку матери вывезти ребенка в Россию, хотя госпожа Пююконен всего лишь обратилась за помощью в кризисный центр. И все попытки Анастасии перенести суд из города, где ее муж работает прокурором и может влиять на решение дела, в другой, окончились неудачей. Как сказала госпожа Пююконен, у нее есть письмо, где бывший муж инструктирует местного судью по этому делу. В августе по делу Анастасии Пююконен должно пройти очередное заседание суда.

Договоримся?
По словам Йохана Бекмана, Европейский суд по правам человека уже не раз указывал Финляндии на недопустимость скоропалительного изъятия детей из родных семей и несколько судебных решений были приняты не в пользу государственных чиновников. Сейчас, как считает правозащитник, необходимо, чтобы Россия и Финляндия заключили дополнительный двусторонний договор о соблюдении прав обоих родителей на воспитание детей, о защите прав детей из смешанных семей сохранять язык, культуру обоих родителей. Кстати, такой договор существовал между Финляндией и Советским Союзом. Но сейчас финские власти категорически отказываются подписывать подобный договор, считая это попыткой вмешательства в свои внутренние дела. Было бы логично, чтобы 50 тысяч российско-финских семей и их дети (как правило, имеющие в том числе и российское гражданство) имели официальную поддержку с российской стороны.

Наталья ШКУРЕНОК