Шанс на спасение
Английский риелтор русского происхождения потомок рода Абазы Андре Хендерсон Стюарт, реализовавший множество проектов по всему миру, убежден: бережное сохранение подлинной старинной застройки экономически целесообразно. Он просит губернатора Петербурга предоставить ему возможность спасти дом предков (наб. Фонтанки, 23) и выражает готовность «путем реального финансирования доказать, что деликатное развитие может быть коммерчески успешным».
Потомки рода Абазы готовы обеспечить финансирование и проведение работ по сохранению и реконструкции дома их предков
Старые стены
Дом под нынешним номером 23 появился на набережной Фонтанки в 1790 году. Построенный по заказу купца Зиновьева, он с 1840-х и до 1917-го принадлежал семье Абаза. Этот дворянский род дал России выдающихся военачальников, политических и государственных деятелей. Среди них — известный реформатор, министр финансов Александр Аггеевич Абаза. Музыкальный салон его супруги, певицы Юлии Федоровны (урожденной Штуббе), был средоточием культурной жизни Петербурга. На этой домашней сцене состоялось первое исполнение оперы Чайковского «Евгений Онегин». Частыми гостями салона были великие князья, Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев, П. И. Чайковский, А. Г. Рубинштейн, А. Ф. Кони, П. Виардо. Юлия Федоровна внесла особый вклад в создание Петербургской консерватории и Российского музыкального общества, активно занималась благотворительностью, возглавляла «Приют для арестантских детей».
— То, что объект с таким мощным культурным слоем не поставили под охрану, — грубейшая, недопустимая ошибка государственных органов охраны памятников, — убежден сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК Александр Марголис. — На днях с помпой отметили 150-летие отмены крепостного права, начала эпохи преобразований. А ведь Александр Аггеевич Абаза — один из двигателей александровских реформ. Дом с такой историей, связанный с такими именами, достоин статуса памятника общефедерального значения, ну а уж регионального — как минимум. Мы уже направили соответствующее письмо в КГИОП, если там не встретим понимания, будем обращаться к министру культуры, — заключил эксперт.
Несколько лет назад печально известная мастерская Татьяны Славиной сделала по заказу инвестора историко-культурную экспертизу этого комплексного объекта (помимо выходящего на Фонтанку здания, он включает шесть флигелей в двух внутренних дворах), заключив, что он «не относится к ценной среде квартала». С таким выводом согласился и КГИОП, одобривший проект новостроя, оговорив лишь воссоздание трех этажей лицевого фасада (ныне существующие четвертый и пятый были надстроены в советское время).
— «Ну что там ваш Абаза, от него только три этажа подлинных», — говорит нам Вера Дементьева. Хотя, на наш взгляд, как раз историческая дворовая застройка здесь особенно интересна, как раз в одном из флигелей расположен замечательный концертный зал, — рассказывает координатор движения «Живой город» Антонина Елисеева. — Пока проект приостановлен, и Госстройнадзор отказался выдать согласование, но только из-за потенциальной угрозы прилегающим памятникам.
Зона риска
В зону риска попадает два памятника федерального значения — дворец Нарышкина (Шуваловой) и дом семьи декабристов Муравьевых (наб. Фонтанки, 25), где в разные годы жили художник Орест Кипренский, историк Николай Карамзин, а также выявленный объект культурного значения, дом № 22 по Караванной улице (особняк А. Ф. Львова, построенный в 1841 г. по проекту архитектора Альберта Кавоса). В начале февраля Служба госстройнадзора выдала инвестору отрицательное заключение, указав на необходимость внести в проектную документацию изменения, касающиеся обеспечения сохранности примыкающих к будущей стройплощадке охраняемых объектов наследия. Однако судьба комплекса зданий дома Абазы, похоже, нисколько не заботит ни ведомство Орта, ни КГИОП. Пресловутая экспертная строительная комиссия Вадима Гринберга уже признала здание аварийным, основываясь на заключении экспертизы, выполненной ООО «Жилкомэксперт». Хотя согласно этому заключению ни один из корпусов аварийным не является, их состояние характеризуется как «ограниченно работоспособное», «местами предаварийное» или «неудовлетворительное, ограниченно работоспособное», «недопустимое». Между тем по действующим нормативам (п. 3 СП 13-102-2003 «Правил обследования несущих строительных конструкций зданий и сооружений») «недопустимое состояние» предполагает необходимость проведения «страховочных мероприятий и усиление конструкций», но вовсе не ликвидацию объекта.
По закону историческое здание постройки до 1917 года, да еще и расположенное в охранной зоне, снесено быть не может, только если оно необратимо аварийно. Но здесь даже никаких трещин или иных видимых признаков аварийности вообще не обнаруживается. Непонятно и то, почему ведомство госпожи Дементьевой считает возможным отстроить на месте дома Абазы шестиэтажный отель современного облика — когда законом для данной зоны предписано сохранение существующей объемно-пространственной композиции, габаритов зданий, архитектурного решения фасадов, а лицевая застройка набережной Фонтанки отнесена к строго охраняемой композиционно завершенной системе открытых городских пространств.
Вопрос отсутствия необратимой аварийности инвестор, похоже, намерен закрыть по давно отработанной в культурной столице схеме.
— Создается впечатление, что инвестор намеренно обеспечивает ненадлежащее содержание этих зданий. Двор завален хламом, один из флигелей уже горел, под наш дом заливается кипяток, наполняя подвал, — рассказала Людмила Алексеевна, жительница дома № 25 по Фонтанке.
Альтернатива разрушению
В начале февраля «Живой город» вместе с инициативной группой «Невский, 68» провели флэшмоб, с помощью фонариков и азбуки Морзе представив разговор двух домов: «Прощайте!» — сигнализировал Литературный дом, а Дом Абазы взывал о помощи с другого берега Фонтанки, направляя сигналы SOS. Об акции сообщили СМИ, благодаря чему тревожные известия о замышляемом уничтожении родового гнезда долетели и до потомков Абазы, разбросанных нынче по всему миру. Они обратились с письмом к руководству России и Петербурга, предлагая сохранить подлинное здание и создать в его стенах музей рода Абазы и культурный центр с камерным концертным залом.
«Мы — потомки людей, которые из поколения в поколение служили России, платили своей кровью за великие победы русского оружия и формировали общественное сознание на основе традиционных российских духовных и нравственных ценностей, веры предков и исторических традиций российской государственности», — объясняли свою обеспокоенность авторы письма, призывая не продлевать действие постановления правительства Петербурга, по которому дом на Фонтанке попал «в руки недобросовестного инвестора».
Согласно этому постановлению 2007 года, комплекс строений по наб. Фонтанки, 23, предоставлялся ООО «Фонтанка-Отель» для проектирования и реконструкции под гостиничный комплекс с подземным паркингом. Условия удивительные для такого роскошного места в Золотом треугольнике старого Петербурга. Инвестору в ответ надлежало лишь перевести в бюджет, на развитие городской инфраструктуры, сумму около 80 млн рублей (цена дюжины двушек в этом районе). Но срок действия этого инвестдоговора истек в декабре прошлого года. Несмотря на то что ООО «Фонтанка-Отель» предписанных обязательств не исполнило и никак не обеспечило надлежащего содержания объекта, чиновники заявляют, что пока не видят оснований для отказа в продлении разрешительного документа.
Снисходительность Смольного к трудностям застройщиков, чьи коммерческие планы вступают в противоречие с действующим законодательством, известны. Помнится, когда градозащитники просили губернатора принять срочные меры по защите Литературного дома, указывая на очевидные нарушения закона, Валентина Ивановна парировала: а вы приведите тогда нам другого инвестора, который согласится тут все сохранять. Звучало это почти как предложение пойти поискать дураков. Умным-то, по логике нашей власти, возиться со всей этой исторической рухлядью нет никакого резона — они ведь нацелены на сверхприбыли; а с прибыли, соразмерной той, что получают при реализации аналогичных проектов в Европе, им просто смешно.
Сохранение — выгодно
Иным представлением о цивилизованном бизнесе поделился с губернатором Петербурга один из представителей рода Абазы англичанин русского происхождения Андре Хендерсон Стюарт — член британского Королевского института сертифицированных оценщиков, имеющий впечатляющий опыт финансирования и организации девелоперских проектов в России и за рубежом (один из примеров — финансовое обеспечение британских инвестиционных проектов общей стоимостью 6 млрд фунтов стерлингов). Предлагаемое ООО «Фонтанка-Отель» решение британский эксперт называет непопулярным. По его мнению, оно окажет негативное влияние не только на историческое окружение, но и на «стоимость недвижимости в соседних зданиях, от которой в свою очередь зависит размер налога на соответствующее недвижимое имущество».
«Я являюсь большим поклонником подхода, реализуемого в Лондоне принцем Чарльзом, успешно спасшим от сноса несколько важных архитектурных объектов и зданий. В итоге во всех случаях были реализованы коммерчески жизнеспособные проекты, пользующиеся повышенным интересом потребителей. Недавно его высочество убедил королевскую семью Катара пересмотреть проект реконструкции казарм Челси, в которых ранее проживали ветераны армии. Представители Катара (господин Хендерсон Стюарт работает с инвесторами этой страны. — Прим. ред.) приняли предложенные изменения и уменьшили объем строительства, что повысило привлекательность проекта для жителей Челси. Я намерен следовать такому же подходу, и не только в виде предложения, но и путем реального финансирования доказать, что деликатное развитие может быть финансово успешным», — пишет господин Хендерсон Стюарт. Выражая обеспокоенность судьбой дома предков в Петербурге, он заявляет о готовности привлечь ведущих международных экспертов и необходимые средства для разработки и реализации «разумного плана создания отеля с культурной составляющей, соответствующей истории рода Абаза, такой как музей или зал для музыкальных и праздничных мероприятий».
Андре Хендерсон Стюарт просит передать ему проект реконструкции дома 23 по Фонтанке, напоминая, что семьи Абаза и Пален, потомком которых он является, «всегда уделяли первостепенное внимание развитию российского государства, и нас всю жизнь учили уважению к Русской православной церкви и культурным ценностям нашей родины». При реализации проекта он полагает необходимым обеспечить сохранение ценных внутренних и внешних элементов этого исторического объекта и обязуется уделить самое тщательное внимание огромной архитектурной значимости данного проекта и его визуальному воздействию на окружающую среду.
Старые стены
Дом под нынешним номером 23 появился на набережной Фонтанки в 1790 году. Построенный по заказу купца Зиновьева, он с 1840-х и до 1917-го принадлежал семье Абаза. Этот дворянский род дал России выдающихся военачальников, политических и государственных деятелей. Среди них — известный реформатор, министр финансов Александр Аггеевич Абаза. Музыкальный салон его супруги, певицы Юлии Федоровны (урожденной Штуббе), был средоточием культурной жизни Петербурга. На этой домашней сцене состоялось первое исполнение оперы Чайковского «Евгений Онегин». Частыми гостями салона были великие князья, Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев, П. И. Чайковский, А. Г. Рубинштейн, А. Ф. Кони, П. Виардо. Юлия Федоровна внесла особый вклад в создание Петербургской консерватории и Российского музыкального общества, активно занималась благотворительностью, возглавляла «Приют для арестантских детей».
— То, что объект с таким мощным культурным слоем не поставили под охрану, — грубейшая, недопустимая ошибка государственных органов охраны памятников, — убежден сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК Александр Марголис. — На днях с помпой отметили 150-летие отмены крепостного права, начала эпохи преобразований. А ведь Александр Аггеевич Абаза — один из двигателей александровских реформ. Дом с такой историей, связанный с такими именами, достоин статуса памятника общефедерального значения, ну а уж регионального — как минимум. Мы уже направили соответствующее письмо в КГИОП, если там не встретим понимания, будем обращаться к министру культуры, — заключил эксперт.
Несколько лет назад печально известная мастерская Татьяны Славиной сделала по заказу инвестора историко-культурную экспертизу этого комплексного объекта (помимо выходящего на Фонтанку здания, он включает шесть флигелей в двух внутренних дворах), заключив, что он «не относится к ценной среде квартала». С таким выводом согласился и КГИОП, одобривший проект новостроя, оговорив лишь воссоздание трех этажей лицевого фасада (ныне существующие четвертый и пятый были надстроены в советское время).
— «Ну что там ваш Абаза, от него только три этажа подлинных», — говорит нам Вера Дементьева. Хотя, на наш взгляд, как раз историческая дворовая застройка здесь особенно интересна, как раз в одном из флигелей расположен замечательный концертный зал, — рассказывает координатор движения «Живой город» Антонина Елисеева. — Пока проект приостановлен, и Госстройнадзор отказался выдать согласование, но только из-за потенциальной угрозы прилегающим памятникам.
Зона риска
В зону риска попадает два памятника федерального значения — дворец Нарышкина (Шуваловой) и дом семьи декабристов Муравьевых (наб. Фонтанки, 25), где в разные годы жили художник Орест Кипренский, историк Николай Карамзин, а также выявленный объект культурного значения, дом № 22 по Караванной улице (особняк А. Ф. Львова, построенный в 1841 г. по проекту архитектора Альберта Кавоса). В начале февраля Служба госстройнадзора выдала инвестору отрицательное заключение, указав на необходимость внести в проектную документацию изменения, касающиеся обеспечения сохранности примыкающих к будущей стройплощадке охраняемых объектов наследия. Однако судьба комплекса зданий дома Абазы, похоже, нисколько не заботит ни ведомство Орта, ни КГИОП. Пресловутая экспертная строительная комиссия Вадима Гринберга уже признала здание аварийным, основываясь на заключении экспертизы, выполненной ООО «Жилкомэксперт». Хотя согласно этому заключению ни один из корпусов аварийным не является, их состояние характеризуется как «ограниченно работоспособное», «местами предаварийное» или «неудовлетворительное, ограниченно работоспособное», «недопустимое». Между тем по действующим нормативам (п. 3 СП 13-102-2003 «Правил обследования несущих строительных конструкций зданий и сооружений») «недопустимое состояние» предполагает необходимость проведения «страховочных мероприятий и усиление конструкций», но вовсе не ликвидацию объекта.
По закону историческое здание постройки до 1917 года, да еще и расположенное в охранной зоне, снесено быть не может, только если оно необратимо аварийно. Но здесь даже никаких трещин или иных видимых признаков аварийности вообще не обнаруживается. Непонятно и то, почему ведомство госпожи Дементьевой считает возможным отстроить на месте дома Абазы шестиэтажный отель современного облика — когда законом для данной зоны предписано сохранение существующей объемно-пространственной композиции, габаритов зданий, архитектурного решения фасадов, а лицевая застройка набережной Фонтанки отнесена к строго охраняемой композиционно завершенной системе открытых городских пространств.
Вопрос отсутствия необратимой аварийности инвестор, похоже, намерен закрыть по давно отработанной в культурной столице схеме.
— Создается впечатление, что инвестор намеренно обеспечивает ненадлежащее содержание этих зданий. Двор завален хламом, один из флигелей уже горел, под наш дом заливается кипяток, наполняя подвал, — рассказала Людмила Алексеевна, жительница дома № 25 по Фонтанке.
Альтернатива разрушению
В начале февраля «Живой город» вместе с инициативной группой «Невский, 68» провели флэшмоб, с помощью фонариков и азбуки Морзе представив разговор двух домов: «Прощайте!» — сигнализировал Литературный дом, а Дом Абазы взывал о помощи с другого берега Фонтанки, направляя сигналы SOS. Об акции сообщили СМИ, благодаря чему тревожные известия о замышляемом уничтожении родового гнезда долетели и до потомков Абазы, разбросанных нынче по всему миру. Они обратились с письмом к руководству России и Петербурга, предлагая сохранить подлинное здание и создать в его стенах музей рода Абазы и культурный центр с камерным концертным залом.
«Мы — потомки людей, которые из поколения в поколение служили России, платили своей кровью за великие победы русского оружия и формировали общественное сознание на основе традиционных российских духовных и нравственных ценностей, веры предков и исторических традиций российской государственности», — объясняли свою обеспокоенность авторы письма, призывая не продлевать действие постановления правительства Петербурга, по которому дом на Фонтанке попал «в руки недобросовестного инвестора».
Согласно этому постановлению 2007 года, комплекс строений по наб. Фонтанки, 23, предоставлялся ООО «Фонтанка-Отель» для проектирования и реконструкции под гостиничный комплекс с подземным паркингом. Условия удивительные для такого роскошного места в Золотом треугольнике старого Петербурга. Инвестору в ответ надлежало лишь перевести в бюджет, на развитие городской инфраструктуры, сумму около 80 млн рублей (цена дюжины двушек в этом районе). Но срок действия этого инвестдоговора истек в декабре прошлого года. Несмотря на то что ООО «Фонтанка-Отель» предписанных обязательств не исполнило и никак не обеспечило надлежащего содержания объекта, чиновники заявляют, что пока не видят оснований для отказа в продлении разрешительного документа.
Снисходительность Смольного к трудностям застройщиков, чьи коммерческие планы вступают в противоречие с действующим законодательством, известны. Помнится, когда градозащитники просили губернатора принять срочные меры по защите Литературного дома, указывая на очевидные нарушения закона, Валентина Ивановна парировала: а вы приведите тогда нам другого инвестора, который согласится тут все сохранять. Звучало это почти как предложение пойти поискать дураков. Умным-то, по логике нашей власти, возиться со всей этой исторической рухлядью нет никакого резона — они ведь нацелены на сверхприбыли; а с прибыли, соразмерной той, что получают при реализации аналогичных проектов в Европе, им просто смешно.
Сохранение — выгодно
Иным представлением о цивилизованном бизнесе поделился с губернатором Петербурга один из представителей рода Абазы англичанин русского происхождения Андре Хендерсон Стюарт — член британского Королевского института сертифицированных оценщиков, имеющий впечатляющий опыт финансирования и организации девелоперских проектов в России и за рубежом (один из примеров — финансовое обеспечение британских инвестиционных проектов общей стоимостью 6 млрд фунтов стерлингов). Предлагаемое ООО «Фонтанка-Отель» решение британский эксперт называет непопулярным. По его мнению, оно окажет негативное влияние не только на историческое окружение, но и на «стоимость недвижимости в соседних зданиях, от которой в свою очередь зависит размер налога на соответствующее недвижимое имущество».
«Я являюсь большим поклонником подхода, реализуемого в Лондоне принцем Чарльзом, успешно спасшим от сноса несколько важных архитектурных объектов и зданий. В итоге во всех случаях были реализованы коммерчески жизнеспособные проекты, пользующиеся повышенным интересом потребителей. Недавно его высочество убедил королевскую семью Катара пересмотреть проект реконструкции казарм Челси, в которых ранее проживали ветераны армии. Представители Катара (господин Хендерсон Стюарт работает с инвесторами этой страны. — Прим. ред.) приняли предложенные изменения и уменьшили объем строительства, что повысило привлекательность проекта для жителей Челси. Я намерен следовать такому же подходу, и не только в виде предложения, но и путем реального финансирования доказать, что деликатное развитие может быть финансово успешным», — пишет господин Хендерсон Стюарт. Выражая обеспокоенность судьбой дома предков в Петербурге, он заявляет о готовности привлечь ведущих международных экспертов и необходимые средства для разработки и реализации «разумного плана создания отеля с культурной составляющей, соответствующей истории рода Абаза, такой как музей или зал для музыкальных и праздничных мероприятий».
Андре Хендерсон Стюарт просит передать ему проект реконструкции дома 23 по Фонтанке, напоминая, что семьи Абаза и Пален, потомком которых он является, «всегда уделяли первостепенное внимание развитию российского государства, и нас всю жизнь учили уважению к Русской православной церкви и культурным ценностям нашей родины». При реализации проекта он полагает необходимым обеспечить сохранение ценных внутренних и внешних элементов этого исторического объекта и обязуется уделить самое тщательное внимание огромной архитектурной значимости данного проекта и его визуальному воздействию на окружающую среду.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА