Судья висит на проводе
На суды давят не письмами, а звонками
Некоторые пишут…
На совещании по совершенствованию судебной системы Медведев заявил, что обращения «важных лиц» к председателям судов с просьбами обеспечить объективное рассмотрение дела или взять его под личный контроль нарушают принцип равенства граждан перед законом и принцип независимости суда. Поэтому надо сделать все обращения в суды публичными.
В арбитражных судах такая практика уже введена. Туда обращались Сергей Миронов, Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов, Валентина Матвиенко, министр иностранных дел Сергей Лавров и целый ряд депутатов Госдумы. Валентина Матвиенко просит взять под личный контроль дело, касающееся прав на землю у совхоза «Ручьи». Депутат Госдумы от Ленинградской области Владимир Комоедов обращается в поддержку необоснованно, по его мнению, отстраненного от должности директора Пискаревского молочного завода — в чем Комоедов видит угрозу продовольственной безопасности России.
В Арбитражный суд обращалась депутат Госдумы Татьяны Павлова — в защиту индивидуального предпринимателя, которого выселяют с принадлежащей ему земли. При этом выселяющие, по словам депутата, «все время заявляют, что пользуются поддержкой высшего руководства страны». А депутат ЗакСа Вячеслав Макаров просит взять под личный контроль дело, в котором с Военно-космической академии имени А. Ф. Можайского пытаются взыскать задолженность по документам, которые академия считает сфальсифицированными.
…Но это мало помогает
Понятно, что мотивы у всех обращающихся разные. Вряд ли можно усмотреть коррупцию в том, что депутат выступает в защиту гражданина. Например, просит ускорить рассмотрение затянувшегося (в нарушение процессуальных сроков) дела или выдать решение суда, которое упорно не предоставляют заявителю. Или взять под контроль рассмотрение дела, где стороны заведомо неравны по своим властным или финансовым возможностям и есть основания опасаться необъективного хода судебного процесса…
Что касается обращений, авторы которых ходатайствуют о разрешении дела в определенную сторону, то эксперты считают, что они реального влияния на решение суда, как правило, не оказывают, а предание их огласке практически ни на что не повлияет.
«Ничего плохого в публикации таких обращений не вижу, — говорит адвокат Михаила Ходорковского Юрий Шмидт, — но и пользу не стоит преувеличивать. Конечно, есть такие судьи, которые будут вникать в тон письма и думать: что и кто за этим стоит? Но думать, что это снизит давление на суд или поможет победить коррупцию — наивно. Это какие-то детские игры. Настоящее давление осуществляется в других формах и другими людьми! Судья живет не в вакууме, и когда он, скажем, получает к рассмотрению дело Ходорковского, он не будет ждать, пока ему позвонят из президентской администрации или позвонит его начальство. Он поедет туда сам».
«Я работала в мировом суде, — говорит известный питерский юрист Ольга Покровская. — И к нам таких обращений, где бы просили «взять на контроль» или «объективно рассмотреть» вообще не приходило. Звонят ли судьям? Насколько я знаю, да. Но затем все зависит от самих судей: хватит ли у них сил противостоять давлению. Поможет ли огласка обращений в суд снизить коррупцию в системе? Не думаю. Это не борьба с коррупцией, а ее имитация. Надо бороться не с письмами в суд, а с зависимостью судов от исполнительной власти. С «непрозрачной» и не всегда объективной процедурой назначения судей. С подчинением судей главам соответствующих судов и их правом решать, кто будет рассматривать то или иное дело, выбирая «нужных» судей для «нужных» дел…»
По словам Якова Гилинского — доктора юридических наук, профессора, зав. кафедрой уголовного права РГПУ, публикация обращений в суды принципиально ни на что не повлияет.
«Есть два способа повлиять на решение суда, — говорит Гилинский. — Первый — за деньги, но это всегда делалось подпольно, и никто об этом писем не пишет. Второй способ — указания свыше. Но и они не направляются письмами! Председатель суда вызывает судью и «объясняет» ему, какое решение надо принять».
На вопрос, как бороться с коррупцией в судах, профессор Гилинский отвечает, что в мировой практике есть проверенный способ: учитываются не только доходы должностного лица, но и его расходы. И если расходы во много раз превышают доходы, то происходит конфискация. После чего чиновник должен доказывать, что все это благоприобретенное….
Серьезные люди звонят
Один из представителей судейского сообщества согласился побеседовать с обозревателем «Новой газеты» на условиях анонимности.
По его словам, письма в суды пишутся, исключительно чтобы «отчитаться перед клиентом». Политики прекрасно понимают, что никакого эффекта не будет, и ничуть не огорчены: их цель — поднять в глазах заявителей свой рейтинг. И если вывешивать на сайте письма — это будет только рекламой для тех, кто хочет засветиться как защитник граждан или организаций.
Те, кто хочет добиться результата, говорит мой собеседник, не пишут письма в суд. Они звонят.
«Чужой человек звонить судье не будет, — говорит он. — Обращаются те, кто лично его знает. Или находят тех, кто знает. Кто звонит? 75% звонков — это прокуратура и милиция. Они звонят, чтобы дали санкцию на арест или чтобы не выпускали того, кого, по их мнению, выпускать нельзя. Чтобы сгладить недоработки предварительного следствия. Чтобы «принять во внимание» или «учесть» — в общем, чтобы добиться определенного результата в суде. Еще звонят фээсбэшники — например, по делам о контрабанде». Ну а оставшаяся четверть звонков — представители власти и адвокаты…
Получается, что обнародовать надо не письма, а звонки. Но какой судья будет это обнародовать? И признаваться, что ему звонил губернатор, министр или кремлевский чиновник. Ставить судейские телефоны на прослушку? Но санкцию должен дать другой судья, а он, скорее всего, этого не сделает, потому что может оказаться в такой же ситуации. Запретить судьям пользоваться мобильными телефонами и на всякий случай «Скайпом»? Записывать (как это делается при обращении в различные службы) все беседы по служебным номерам? И вывешивать их на сайте?
Ответы на эти вопросы дать непросто. Но Дмитрий Медведев не то что не дает их — он их даже не ставит.
Обнародовать все письменные обращения в суды, наверное, в ближайшее время будут — и, возможно, даже закрепят законом. Но это будет такая же «нанореформа», как и многие другие начинания президента.
Президент Дмитрий Медведев предложил обнародовать все письменные обращения, направляемые в суды. По его мнению, письма — это давление на суд, а публичность обращений станет важной антикоррупционной мерой.
Эксперты не против огласки обращений, но называют наивными надежды на то, что снизит коррупцию в судебной системе. Давление на суды, по их мнению, осуществляется совсем в других формах — не путем направления официальных писем.
Некоторые пишут…
На совещании по совершенствованию судебной системы Медведев заявил, что обращения «важных лиц» к председателям судов с просьбами обеспечить объективное рассмотрение дела или взять его под личный контроль нарушают принцип равенства граждан перед законом и принцип независимости суда. Поэтому надо сделать все обращения в суды публичными.
В арбитражных судах такая практика уже введена. Туда обращались Сергей Миронов, Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов, Валентина Матвиенко, министр иностранных дел Сергей Лавров и целый ряд депутатов Госдумы. Валентина Матвиенко просит взять под личный контроль дело, касающееся прав на землю у совхоза «Ручьи». Депутат Госдумы от Ленинградской области Владимир Комоедов обращается в поддержку необоснованно, по его мнению, отстраненного от должности директора Пискаревского молочного завода — в чем Комоедов видит угрозу продовольственной безопасности России.
В Арбитражный суд обращалась депутат Госдумы Татьяны Павлова — в защиту индивидуального предпринимателя, которого выселяют с принадлежащей ему земли. При этом выселяющие, по словам депутата, «все время заявляют, что пользуются поддержкой высшего руководства страны». А депутат ЗакСа Вячеслав Макаров просит взять под личный контроль дело, в котором с Военно-космической академии имени А. Ф. Можайского пытаются взыскать задолженность по документам, которые академия считает сфальсифицированными.
…Но это мало помогает
Понятно, что мотивы у всех обращающихся разные. Вряд ли можно усмотреть коррупцию в том, что депутат выступает в защиту гражданина. Например, просит ускорить рассмотрение затянувшегося (в нарушение процессуальных сроков) дела или выдать решение суда, которое упорно не предоставляют заявителю. Или взять под контроль рассмотрение дела, где стороны заведомо неравны по своим властным или финансовым возможностям и есть основания опасаться необъективного хода судебного процесса…
Что касается обращений, авторы которых ходатайствуют о разрешении дела в определенную сторону, то эксперты считают, что они реального влияния на решение суда, как правило, не оказывают, а предание их огласке практически ни на что не повлияет.
«Ничего плохого в публикации таких обращений не вижу, — говорит адвокат Михаила Ходорковского Юрий Шмидт, — но и пользу не стоит преувеличивать. Конечно, есть такие судьи, которые будут вникать в тон письма и думать: что и кто за этим стоит? Но думать, что это снизит давление на суд или поможет победить коррупцию — наивно. Это какие-то детские игры. Настоящее давление осуществляется в других формах и другими людьми! Судья живет не в вакууме, и когда он, скажем, получает к рассмотрению дело Ходорковского, он не будет ждать, пока ему позвонят из президентской администрации или позвонит его начальство. Он поедет туда сам».
«Я работала в мировом суде, — говорит известный питерский юрист Ольга Покровская. — И к нам таких обращений, где бы просили «взять на контроль» или «объективно рассмотреть» вообще не приходило. Звонят ли судьям? Насколько я знаю, да. Но затем все зависит от самих судей: хватит ли у них сил противостоять давлению. Поможет ли огласка обращений в суд снизить коррупцию в системе? Не думаю. Это не борьба с коррупцией, а ее имитация. Надо бороться не с письмами в суд, а с зависимостью судов от исполнительной власти. С «непрозрачной» и не всегда объективной процедурой назначения судей. С подчинением судей главам соответствующих судов и их правом решать, кто будет рассматривать то или иное дело, выбирая «нужных» судей для «нужных» дел…»
По словам Якова Гилинского — доктора юридических наук, профессора, зав. кафедрой уголовного права РГПУ, публикация обращений в суды принципиально ни на что не повлияет.
«Есть два способа повлиять на решение суда, — говорит Гилинский. — Первый — за деньги, но это всегда делалось подпольно, и никто об этом писем не пишет. Второй способ — указания свыше. Но и они не направляются письмами! Председатель суда вызывает судью и «объясняет» ему, какое решение надо принять».
На вопрос, как бороться с коррупцией в судах, профессор Гилинский отвечает, что в мировой практике есть проверенный способ: учитываются не только доходы должностного лица, но и его расходы. И если расходы во много раз превышают доходы, то происходит конфискация. После чего чиновник должен доказывать, что все это благоприобретенное….
Серьезные люди звонят
Один из представителей судейского сообщества согласился побеседовать с обозревателем «Новой газеты» на условиях анонимности.
По его словам, письма в суды пишутся, исключительно чтобы «отчитаться перед клиентом». Политики прекрасно понимают, что никакого эффекта не будет, и ничуть не огорчены: их цель — поднять в глазах заявителей свой рейтинг. И если вывешивать на сайте письма — это будет только рекламой для тех, кто хочет засветиться как защитник граждан или организаций.
Те, кто хочет добиться результата, говорит мой собеседник, не пишут письма в суд. Они звонят.
«Чужой человек звонить судье не будет, — говорит он. — Обращаются те, кто лично его знает. Или находят тех, кто знает. Кто звонит? 75% звонков — это прокуратура и милиция. Они звонят, чтобы дали санкцию на арест или чтобы не выпускали того, кого, по их мнению, выпускать нельзя. Чтобы сгладить недоработки предварительного следствия. Чтобы «принять во внимание» или «учесть» — в общем, чтобы добиться определенного результата в суде. Еще звонят фээсбэшники — например, по делам о контрабанде». Ну а оставшаяся четверть звонков — представители власти и адвокаты…
Получается, что обнародовать надо не письма, а звонки. Но какой судья будет это обнародовать? И признаваться, что ему звонил губернатор, министр или кремлевский чиновник. Ставить судейские телефоны на прослушку? Но санкцию должен дать другой судья, а он, скорее всего, этого не сделает, потому что может оказаться в такой же ситуации. Запретить судьям пользоваться мобильными телефонами и на всякий случай «Скайпом»? Записывать (как это делается при обращении в различные службы) все беседы по служебным номерам? И вывешивать их на сайте?
Ответы на эти вопросы дать непросто. Но Дмитрий Медведев не то что не дает их — он их даже не ставит.
Обнародовать все письменные обращения в суды, наверное, в ближайшее время будут — и, возможно, даже закрепят законом. Но это будет такая же «нанореформа», как и многие другие начинания президента.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Виктор БОГОРАД, cartoonbank.ru