Рядовой рогов убит
С Домом Рогова расправились за один день. Трагическая развязка пятилетней борьбы за его спасение стала очередным подтверждением печальной истины: системы сохранения исторического центра у нас нет, зато механизм его уничтожения давно обкатан и работает на полную катушку
Исторического дома на углу Загородного проспекта и Щербакова переулка больше нет
Ликвидация аварийности вместе с домом
По свидетельствам очевидцев, строительное ограждение установили в пятом часу утра минувшего воскресенья. К 8.30 подогнали тяжелую технику. Еще через пару часов о начавшемся сносе стало известно градозащитникам, поспешившим к месту преступления и тщетно пытавшимся связаться попутно хоть с кем-нибудь из руководства города и надзорных ведомств. Губернатор Полтавченко в отпуске, не было в городе председателя КГИОП, а также прокурора Литвиненко. С последним сумел связаться по телефону Александр Сокуров. Тот, по словам режиссера, пообещал разобраться и согласился, что авральный демонтаж в выходной день выглядит подозрительно. Удалось вызвать районного прокурора Дмитрия Будрова и главного федерального инспектора полпредства президента по Санкт-Петербургу Виктора Миненко, подъехала и глава Центрального района Мария Щербакова. Но их появление никак не повлияло на реализацию плана, объявленного гендиректором подрядной компании «Спрингалд» Виталием Никифоровским — покончить с домом за один день. Под рев строительной техники и грохот крушимых стен госпожа Щербакова продолжала уверять, что дом «представляет угрозу обрушения на Загородный проспект», но его вовсе не уничтожают, хотя «собственник имеет право сам принять решение в отношении аварийного здания», а просто устраняют эту самую аварийность. Устранили ее вместе с самим домом, полностью обрушив его часам к семи вечера.
Только тогда и появился представитель Службы госстройнадзора.
— Такое ощущение, будто там ждали сигнала, что дома уже нет, и теперь можно везти предписание о приостановке работ, — делится своими впечатлениями депутат Борис Вишневский. — Я был на месте примерно с половины второго, требовал показать разрешение на снос, в ответ мне было цинично предложено подать письменный депутатский запрос, на который, может, дня через три ответят. Единственная бумажка, которую нам предъявили, это ордер на установку временного ограждения.
Обрушение вертикали
То, что совершило ООО «Спрингалд», по своим последствиям выходит далеко за рамки уничтожения очередного фрагмента подлинного Петербурга. Это не просто обрушение старых стен, а показательное обрушение вертикали, что с таким маниакальным упорством выстраивали последние 12 лет и которая тут у всех на глазах обратилась в пыль. Оказалось, что у нас нет власти, способной оперативно пресечь произвол, добиться соблюдения закона, обеспечить охрану того, что составляет народное достояние и всемирное наследие. Лишь горстка добровольцев, как раз никакой властью не облеченных, пыталась противостоять беспредельщикам.
Собственник здания и нанятая им компания-разрушитель показали всему пятимиллионному городу: мы плевать хотели на указание губернатора не проводить демонтажных работ в выходные дни. Хотели получить зачищенный под новое строительство участок в центре — и добились своего. И никакие органы охраны памятников, Госстройнадзор, прокуратура — не помеха. Что нам за это будет-то? Да ничего. Как ничем (если не считать символических штрафов — да и то не во всех случаях) не закончились самовольные сносы казарм Преображенского полка или комплекса лейб-гвардии конной артиллерийской бригады на Короленко, дома № 145 по Фонтанке, корпусов фабрики Шопена на Васильевском острове, дачи Лоховой в Комарове…
В ответ на губернаторский запрет компания «Спрингалд» предложила новую услугу — снесем все за один день. И не важно, что при таких ударных темпах не соблюдаются ни техника безопасности, ни правила проведения демонтажных работ.
Мария Щербакова в унисон с владельцем здания и компанией-разрушителем уверяла, будто Дом Рогова вот-вот рухнет на Загородный проспект. Хотя даже движение по нему не перекрывалось, и как раз сами работы по сносу и создавали реальную угрозу безопасности и жизни граждан. На видео зафиксировано, как под ударами тяжелой техники куски балок падают через ограждение на проспект. На стройплощадке полно людей без касок, снующих в нескольких шагах от движущихся тяжелых машин.
При сносе аварийных объектов в историческом центре обычно предписывается вести поэтажную разборку, вертикальная запрещена, на определенных этапах ее обязывают производить вручную, всегда должно быть задействовано противопылевое оборудование.
В Щербаковом переулке пыль стояла столбом, демонтажная техника металась, как припадочный больной, обломки хаотично выгрызаемых кусков дома разлетались во все стороны. Нормы и правила писаны как будто не для компании «Спрингалд». Свое название она, как поясняется на официальном сайте, «получила в честь спрингалда — наиболее технически совершенной средневековой метательной машины, сочетавшей сокрушительную мощь, дальнобойность и исключительную точность попадания в цели».
В том, что своей показательной акцией в Щербаковом переулке они нанесли мощный удар по губернатору, прицельно закинув в его сторону говна на лопате и угодив в объявленную долгосрочную программу сохранения центра, сомневаться не приходится.
— Снос Дома Рогова стал красноречивой прелюдией к обсуждению «Программы сохранения исторического центра Петербурга», которое руководство города собирается начать в сентябре. Нам показали, как она может реализовываться на деле, — говорит председатель регионального отделения ВООПИиК Александр Марголис.
Практика разрушения против программы сохранения
Представители градозащитных организаций, проведя экстренное совещание в понедельник, вынуждены были констатировать: системы сохранения исторического центра нет, зато система его разрушения работает на полную катушку. Обкатанный механизм весьма эффективно обслуживает алчность застройщиков. Здание получают в собственность или долгосрочную аренду, затем надолго оставляют без кровли, дверей и окон, намеренно доводя до аварийного состояния. Оплачивая экспертизы, заказывают нужную музыку необходимых заключений. Попутно лоббируется отмена охранного статуса объекта, если таковой имеется. Затем происходит зачистка территории под новое строительство. Отсутствие разрешительной документации не останавливает — штрафы несопоставимы с наваром от новой недвижимости в центре. Получить сверхприбыль позволяет несовершенство законодательства: чиновники, если договориться, истолкуют спорные положения в нужную сторону.
Прокуратура в декабре прошлого года выявила в городском законе № 820 коррупциогенные факторы. К ним, в частности, была отнесена оговорка — «кроме случаев необратимой аварийности», сопровождающая запрет на снос исторических зданий. Требование надзорного ведомства убрать эту оговорку, внеся соответствующие изменения в закон, не исполнено до сих пор.
Другая проблема — предвзятость заказываемых и оплачиваемых самим инвестором экспертиз. В случае с тем же Домом Рогова их было несколько. Пять — по техническому состоянию объекта. Причем вовсе не все они пришли к выводу об аварийном состоянии, как утверждается теперь инициаторами и пособниками сноса.
В октябре-ноябре 2007 г. НИИ «Спецпроектреставрация» фиксирует: «Признаков продолжающегося развития деформаций не выявлено». В июле 2008 г. профессор Владимир Улицкий заключает (выделено им): «Считаю, что сохранение лицевого флигеля вполне возможно!». В апреле 2009 г. ЗАО «Институт Гипростроймост — Санкт-Петербург» «подтверждает наличие технической возможности сохранения здания в объеме капитальных стен» и заявляет о готовности разработать соответствующий проект. В июне того же года ОАО НИПИИ «Ленметрогипротранс» сообщает в письме КГИОП:
«Институт, как генеральный проектировщик станционного узла метрополитена «Владимирская II» («Достоевская»), может выполнить усиления основания и фундаментов, а также наземных конструкций части здания, в свое время находящегося в зоне влияния горнопроходческих работ при строительстве станционных сооружений метрополитена […] Считаем возможным сохранить оставшийся флигель (литер А) в части фундаментов и капитальных стен».
А заключения исследований, подводивших к нужному заказчику выводу об аварийности, были оспорены независимыми специалистами (подробный разбор приведен на сайте петербургского ВООПИиК). Сергей Малков, будучи депутатом, обращался к прокурору с просьбой провести проверку обоснованности выводов такой экспертизы, допуская, что они могут быть оценены как «частично недостоверные и тенденциозные, направленные на умышленное искажение оценки действительного состояния здания». Но получил отказ — прокуратура пояснила, что экспертиза о якобы катастрофическом состоянии здания никем не утверждена и не имеет силы. Однако по прошествии времени она вдруг обрела силу чуть ли не главного аргумента. Компания «Спрингалд», заинтересованная в исполнении заказа на зачистку территории, позаботилась о проведении свежего обследования — заказав экспертизу собственной структуре, ООО «Славстройинвест» (входит в группу компаний Springald). Результат не принес неожиданностей: пришли к заключению о невозможности ликвидации аварийности.
Возникает резонный вопрос: что же за какую-то пару лет произошло с домом, вдруг из ремонтопригодного превратившегося в необратимо аварийный? И кто в этом виноват, как не собственник, намеренно доводивший полученный объект до летального исхода?
В феврале 2010 года владелец здания (ООО «Престиж») предпринял попытку его сноса — не имея на то никаких разрешений. Тоже, кстати, воспользовался выходными. Остановить уничтожение Дома Рогова удалось только благодаря вставшим стеной градозащитникам. Справедливости ради надо признать: тогда и милиция, и прежнее руководство администрации Центрального района (не в пример Марии Щербаковой) адекватно отреагировали на призывы общественности и помогли остановить беззаконие.
Попытка намеренного уничтожения объекта культурного наследия обошлась подрядной организации в 30 тысяч рублей. В адрес собственника КГИОП направил предписание «о проведении работ по предотвращению обрушения несущих конструкций с их последующей консервацией». Но оно, как и два других, оказалось попросту проигнорировано «Престижем». Требуемая для проведения противоаварийных и консервационных работ документация была подготовлена в итоге за счет налогоплательщиков — оплатили из бюджетных средств. С условием, что владелец затем эти деньги вернет в казну. Насколько нам известно, не случилось этого до сих пор.
В январе 2011 г. вице-губернатор Игорь Метельский доложил, что поручил КУГИ расторгнуть инвестдоговор с «Престижем» и совместно с КГИОП направить в суд иск «об изъятии объекта в государственную собственность как бесхозяйственно содержимого объекта культурного наследия». А летом проект перешел к «Атлас Групп», возглавляемой бывшим замминистра культуры Дмитрием Амунцем. Он обнадежил горожан заверениями в том, что прекрасно осознает ценность Дома Рогова и не намерен менять его облик, будет только реставрация. Условием его участия в проекте стало заключение мирового соглашения между КГИОП и прежним собственником, после чего здание должно было перейти к господину Амунцу — так он сам рассказывал журналистам. Согласно мировому соглашению, «Престиж» обязался компенсировать затраченные на консервацию здания средства и выполнить противоаварийные мероприятия. Однако нынешней весной стало известно, что компания Дмитрия Амунца вышла из проекта. И в настоящее время Дом Рогова с прилагаемым земельным участком по-прежнему числится в собственности ООО «Престиж» (ныне преобразовано в ООО «Вектор»).
Слабое звено в КГИОП
На видео же зафиксировано, как господин Никифоровский уверяет Сокурова и Вишневского, настаивающих на необходимости прекратить незаконный снос: «Это не наше решение, решение принимал КГИОП».
О тех усилиях, которые предпринимались прежним руководством комитета для лишения Дома Рогова охранного статуса, «Новая» не раз писала прежде. В 2010 г. градозащитники оспорили в суде решение Веры Дементьевой, добившись возвращения здания в список выявленных объектов культурного наследия. При новом председателе КГИОП Александре Макарове, взявшемся за кардинальное избавление подведомственной структуры от тяжкого наследия своей предшественницы, появилась надежда, что прежние методы уже не пройдут. Однако, как выясняется теперь, не все из сотрудников комитета нового призыва отвечают таким ожиданиям.
«Слабое звено» дало о себе знать в июне — когда в подборке прочих бумаг на подпись Макарову лег подготовленный его заместителем Тимофеем Кононенко документ об отказе о включении Дома Рогова в реестр объектов культурного наследия, обоснованном историко-культурной экспертизой ООО «АРС» двухлетней давности. Расстрельный ее вывод строился на том, что у исследуемого дома якобы отсутствуют подлинные элементы и части (или же их «невозможно сохранить в силу объективных причин»), являющиеся основанием для включения в список памятников. Если бы такой логике следовали при подходе к памятникам после Второй мировой, не имели бы мы сегодня дворцов Петергофа и Царского Села, обращенных фашистами в руины. Но чиновник, поставленный отвечать за учет объектов культурного наследия в Петербурге, видимо, придерживается иной, более понятной и близкой ему системы ценностей — господин Кононенко экономист, кандидатскую защищал по теме «Инвестиционные гостиничные проекты на базе памятников истории и культуры: специфика реализации и перспективы развития».
Когда Александру Макарову объяснили, по сколь знаковому и значимому для города объекту он завизировал распоряжение от 21 июня, глава КГИОП выразил готовность исправить ситуацию и принял предложение ВООПИиК оперативно подготовить альтернативную экспертизу. Она была выполнена одним из старейших и авторитетных специалистов — Михаилом Мильчиком, на счету которого экспертизы по таким значимым объектам, как Новая Голландия, восточное крыло Главного штаба, Апраксин двор, — и 10 июля подана в КГИОП. Предварительно ее показали опытным сотрудникам комитета, и те высоко оценили добросовестно сделанную работу.
По закону объект получает статус выявленного с момента поступления соответствующей госэкспертизы. Таким образом, с 10 июля Дом Рогова вновь получил защиту государства, которой был лишен июньским распоряжением. В срок до 45 дней уполномоченный орган обязан рассмотреть экспертизу и уведомить заказчика о принятом решении (утвердить, либо предложить доработать, либо отклонить). Причем, согласно утвержденному Правительством РФ Положению о государственной историко-культурной экспертизе, заказчик вправе заново представить экспертное заключение, доработав его с учетом замечаний и предложений. Но, похоже, Тимофей Кононенко, как и заинтересованный собственник, был нацелен на скорейшее решение вопроса — и явно не в пользу исторического дома.
В нашем случае день икс наступал 24 августа. Двумя днями раньше ВООПИиК поинтересовался у господина Кононенко, готов ли отзыв. Тот ответил, что на его оформление есть еще двое суток. Хотя не стал отрицать, что исход уже известен, и выразил свое личное мнение — незачем включать Дом Рогова в реестр объектов культурного наследия. По не представляющему большой загадки стечению обстоятельств, владельцу Дома Рогова стало известно об официально вынесенном вердикте раньше, чем специалистам ВООПИиК, получившим его только 28 августа, хотя документ и датирован 24-м. При этом господин Кононенко лишил их возможности подать экспертизу повторно, доработав с учетом высказанных замечаний, как это обычно практикуется и как предусмотрено упомянутым Положением.
26 августа историческое здание снесли подчистую.
Представленные Тимофеем Кононенко обоснования (есть в распоряжении «Новой») вызывают оторопь. Подписанное им уведомление о несогласии с выводами экспертизы содержит несколько выглядящих весьма надуманными придирок. Отмечается, что на трех из более 60 приложенных фотографий не указана точная дата съемки, а лишь обозначено «по состоянию на 2010 год». Снимки показывали элементы лепного декора на фасаде, наличествующие до того, как по распоряжению КГИОП в том же году они были демонтированы и переданы на хранение владельцу здания. Отсутствие точной даты, по мнению господина Кононенко, делает невозможным подтверждение существования (утраты) предлагаемого предмета охраны на момент заключения договора о проведении экспертизы.
Ставится в упрек и то, что хотя к исследованию приложены документы КГИОП, предписывающие демонтаж лепного декора, однако «в экспертизе это обстоятельство не проанализировано». Отсутствие анализа не пойми чего (обстоятельств сочинения комитетом тех документов что ли?) и точной датировки на трех из шести десятков фотографий экономист Кононенко приравнивает к «наличию в заключении экспертизы, прилагаемых к нему документах и материалах недостоверных сведений, оказывающих влияние на вывод экспертизы». Кроме того, заявляется, что не указан «однозначный понятный вывод» об обоснованности включения объекта в госреестр и рекомендуемая категория памятника. Хотя там черным по белому написано: рекомендуется к включению в государственный реестр, и категория указана: памятник регионального значения. Из всего этого, как выразился бы Владимир Путин, «что вы там в носу наковыряли», чиновник делает вывод о несоответствии заключения экспертизы законодательству Российской Федерации! Занавес.
Роль, исполненная господином Кононенко в этой позорной истории, завершившейся уничтожением редкого образца застройки Пушкинской эпохи, способна вызвать бурные аплодисменты строительного бизнеса. Наверняка им захочется не раз вызвать его на бис. Совсем иначе оценивают ее защитники Петербурга. По мнению членов Совета по сохранению культурного наследия, экстраординарность ситуации и вызванный ею общественный резонанс требуют внеочередного созыва совета, на котором надлежит рассмотреть обе экспертизы — ту, что послужила основанием для отказа в охранном статусе, и ту, что так предвзято оценил Тимофей Кононенко.
Чтобы положить конец преступлениям против культурного наследия, градозащитники предлагают незамедлительно взяться за устранение лазеек в нашем несовершенном законодательстве, отладить систему оперативного реагирования на тревожные вызовы и усилить персональную ответственность чиновников профильных ведомств, а также выработать четкий механизм изъятия исторических объектов у тех собственников, что намеренно доводят их до аварийного состояния. Эти и другие предложения будут изложены в готовящемся открытом обращении к губернатору Георгию Полтавченко.
Ликвидация аварийности вместе с домом
По свидетельствам очевидцев, строительное ограждение установили в пятом часу утра минувшего воскресенья. К 8.30 подогнали тяжелую технику. Еще через пару часов о начавшемся сносе стало известно градозащитникам, поспешившим к месту преступления и тщетно пытавшимся связаться попутно хоть с кем-нибудь из руководства города и надзорных ведомств. Губернатор Полтавченко в отпуске, не было в городе председателя КГИОП, а также прокурора Литвиненко. С последним сумел связаться по телефону Александр Сокуров. Тот, по словам режиссера, пообещал разобраться и согласился, что авральный демонтаж в выходной день выглядит подозрительно. Удалось вызвать районного прокурора Дмитрия Будрова и главного федерального инспектора полпредства президента по Санкт-Петербургу Виктора Миненко, подъехала и глава Центрального района Мария Щербакова. Но их появление никак не повлияло на реализацию плана, объявленного гендиректором подрядной компании «Спрингалд» Виталием Никифоровским — покончить с домом за один день. Под рев строительной техники и грохот крушимых стен госпожа Щербакова продолжала уверять, что дом «представляет угрозу обрушения на Загородный проспект», но его вовсе не уничтожают, хотя «собственник имеет право сам принять решение в отношении аварийного здания», а просто устраняют эту самую аварийность. Устранили ее вместе с самим домом, полностью обрушив его часам к семи вечера.
Только тогда и появился представитель Службы госстройнадзора.
— Такое ощущение, будто там ждали сигнала, что дома уже нет, и теперь можно везти предписание о приостановке работ, — делится своими впечатлениями депутат Борис Вишневский. — Я был на месте примерно с половины второго, требовал показать разрешение на снос, в ответ мне было цинично предложено подать письменный депутатский запрос, на который, может, дня через три ответят. Единственная бумажка, которую нам предъявили, это ордер на установку временного ограждения.
Обрушение вертикали
То, что совершило ООО «Спрингалд», по своим последствиям выходит далеко за рамки уничтожения очередного фрагмента подлинного Петербурга. Это не просто обрушение старых стен, а показательное обрушение вертикали, что с таким маниакальным упорством выстраивали последние 12 лет и которая тут у всех на глазах обратилась в пыль. Оказалось, что у нас нет власти, способной оперативно пресечь произвол, добиться соблюдения закона, обеспечить охрану того, что составляет народное достояние и всемирное наследие. Лишь горстка добровольцев, как раз никакой властью не облеченных, пыталась противостоять беспредельщикам.
Собственник здания и нанятая им компания-разрушитель показали всему пятимиллионному городу: мы плевать хотели на указание губернатора не проводить демонтажных работ в выходные дни. Хотели получить зачищенный под новое строительство участок в центре — и добились своего. И никакие органы охраны памятников, Госстройнадзор, прокуратура — не помеха. Что нам за это будет-то? Да ничего. Как ничем (если не считать символических штрафов — да и то не во всех случаях) не закончились самовольные сносы казарм Преображенского полка или комплекса лейб-гвардии конной артиллерийской бригады на Короленко, дома № 145 по Фонтанке, корпусов фабрики Шопена на Васильевском острове, дачи Лоховой в Комарове…
В ответ на губернаторский запрет компания «Спрингалд» предложила новую услугу — снесем все за один день. И не важно, что при таких ударных темпах не соблюдаются ни техника безопасности, ни правила проведения демонтажных работ.
Мария Щербакова в унисон с владельцем здания и компанией-разрушителем уверяла, будто Дом Рогова вот-вот рухнет на Загородный проспект. Хотя даже движение по нему не перекрывалось, и как раз сами работы по сносу и создавали реальную угрозу безопасности и жизни граждан. На видео зафиксировано, как под ударами тяжелой техники куски балок падают через ограждение на проспект. На стройплощадке полно людей без касок, снующих в нескольких шагах от движущихся тяжелых машин.
При сносе аварийных объектов в историческом центре обычно предписывается вести поэтажную разборку, вертикальная запрещена, на определенных этапах ее обязывают производить вручную, всегда должно быть задействовано противопылевое оборудование.
В Щербаковом переулке пыль стояла столбом, демонтажная техника металась, как припадочный больной, обломки хаотично выгрызаемых кусков дома разлетались во все стороны. Нормы и правила писаны как будто не для компании «Спрингалд». Свое название она, как поясняется на официальном сайте, «получила в честь спрингалда — наиболее технически совершенной средневековой метательной машины, сочетавшей сокрушительную мощь, дальнобойность и исключительную точность попадания в цели».
В том, что своей показательной акцией в Щербаковом переулке они нанесли мощный удар по губернатору, прицельно закинув в его сторону говна на лопате и угодив в объявленную долгосрочную программу сохранения центра, сомневаться не приходится.
— Снос Дома Рогова стал красноречивой прелюдией к обсуждению «Программы сохранения исторического центра Петербурга», которое руководство города собирается начать в сентябре. Нам показали, как она может реализовываться на деле, — говорит председатель регионального отделения ВООПИиК Александр Марголис.
Практика разрушения против программы сохранения
Представители градозащитных организаций, проведя экстренное совещание в понедельник, вынуждены были констатировать: системы сохранения исторического центра нет, зато система его разрушения работает на полную катушку. Обкатанный механизм весьма эффективно обслуживает алчность застройщиков. Здание получают в собственность или долгосрочную аренду, затем надолго оставляют без кровли, дверей и окон, намеренно доводя до аварийного состояния. Оплачивая экспертизы, заказывают нужную музыку необходимых заключений. Попутно лоббируется отмена охранного статуса объекта, если таковой имеется. Затем происходит зачистка территории под новое строительство. Отсутствие разрешительной документации не останавливает — штрафы несопоставимы с наваром от новой недвижимости в центре. Получить сверхприбыль позволяет несовершенство законодательства: чиновники, если договориться, истолкуют спорные положения в нужную сторону.
Прокуратура в декабре прошлого года выявила в городском законе № 820 коррупциогенные факторы. К ним, в частности, была отнесена оговорка — «кроме случаев необратимой аварийности», сопровождающая запрет на снос исторических зданий. Требование надзорного ведомства убрать эту оговорку, внеся соответствующие изменения в закон, не исполнено до сих пор.
Другая проблема — предвзятость заказываемых и оплачиваемых самим инвестором экспертиз. В случае с тем же Домом Рогова их было несколько. Пять — по техническому состоянию объекта. Причем вовсе не все они пришли к выводу об аварийном состоянии, как утверждается теперь инициаторами и пособниками сноса.
В октябре-ноябре 2007 г. НИИ «Спецпроектреставрация» фиксирует: «Признаков продолжающегося развития деформаций не выявлено». В июле 2008 г. профессор Владимир Улицкий заключает (выделено им): «Считаю, что сохранение лицевого флигеля вполне возможно!». В апреле 2009 г. ЗАО «Институт Гипростроймост — Санкт-Петербург» «подтверждает наличие технической возможности сохранения здания в объеме капитальных стен» и заявляет о готовности разработать соответствующий проект. В июне того же года ОАО НИПИИ «Ленметрогипротранс» сообщает в письме КГИОП:
«Институт, как генеральный проектировщик станционного узла метрополитена «Владимирская II» («Достоевская»), может выполнить усиления основания и фундаментов, а также наземных конструкций части здания, в свое время находящегося в зоне влияния горнопроходческих работ при строительстве станционных сооружений метрополитена […] Считаем возможным сохранить оставшийся флигель (литер А) в части фундаментов и капитальных стен».
А заключения исследований, подводивших к нужному заказчику выводу об аварийности, были оспорены независимыми специалистами (подробный разбор приведен на сайте петербургского ВООПИиК). Сергей Малков, будучи депутатом, обращался к прокурору с просьбой провести проверку обоснованности выводов такой экспертизы, допуская, что они могут быть оценены как «частично недостоверные и тенденциозные, направленные на умышленное искажение оценки действительного состояния здания». Но получил отказ — прокуратура пояснила, что экспертиза о якобы катастрофическом состоянии здания никем не утверждена и не имеет силы. Однако по прошествии времени она вдруг обрела силу чуть ли не главного аргумента. Компания «Спрингалд», заинтересованная в исполнении заказа на зачистку территории, позаботилась о проведении свежего обследования — заказав экспертизу собственной структуре, ООО «Славстройинвест» (входит в группу компаний Springald). Результат не принес неожиданностей: пришли к заключению о невозможности ликвидации аварийности.
Возникает резонный вопрос: что же за какую-то пару лет произошло с домом, вдруг из ремонтопригодного превратившегося в необратимо аварийный? И кто в этом виноват, как не собственник, намеренно доводивший полученный объект до летального исхода?
В феврале 2010 года владелец здания (ООО «Престиж») предпринял попытку его сноса — не имея на то никаких разрешений. Тоже, кстати, воспользовался выходными. Остановить уничтожение Дома Рогова удалось только благодаря вставшим стеной градозащитникам. Справедливости ради надо признать: тогда и милиция, и прежнее руководство администрации Центрального района (не в пример Марии Щербаковой) адекватно отреагировали на призывы общественности и помогли остановить беззаконие.
Попытка намеренного уничтожения объекта культурного наследия обошлась подрядной организации в 30 тысяч рублей. В адрес собственника КГИОП направил предписание «о проведении работ по предотвращению обрушения несущих конструкций с их последующей консервацией». Но оно, как и два других, оказалось попросту проигнорировано «Престижем». Требуемая для проведения противоаварийных и консервационных работ документация была подготовлена в итоге за счет налогоплательщиков — оплатили из бюджетных средств. С условием, что владелец затем эти деньги вернет в казну. Насколько нам известно, не случилось этого до сих пор.
В январе 2011 г. вице-губернатор Игорь Метельский доложил, что поручил КУГИ расторгнуть инвестдоговор с «Престижем» и совместно с КГИОП направить в суд иск «об изъятии объекта в государственную собственность как бесхозяйственно содержимого объекта культурного наследия». А летом проект перешел к «Атлас Групп», возглавляемой бывшим замминистра культуры Дмитрием Амунцем. Он обнадежил горожан заверениями в том, что прекрасно осознает ценность Дома Рогова и не намерен менять его облик, будет только реставрация. Условием его участия в проекте стало заключение мирового соглашения между КГИОП и прежним собственником, после чего здание должно было перейти к господину Амунцу — так он сам рассказывал журналистам. Согласно мировому соглашению, «Престиж» обязался компенсировать затраченные на консервацию здания средства и выполнить противоаварийные мероприятия. Однако нынешней весной стало известно, что компания Дмитрия Амунца вышла из проекта. И в настоящее время Дом Рогова с прилагаемым земельным участком по-прежнему числится в собственности ООО «Престиж» (ныне преобразовано в ООО «Вектор»).
Слабое звено в КГИОП
На видео же зафиксировано, как господин Никифоровский уверяет Сокурова и Вишневского, настаивающих на необходимости прекратить незаконный снос: «Это не наше решение, решение принимал КГИОП».
О тех усилиях, которые предпринимались прежним руководством комитета для лишения Дома Рогова охранного статуса, «Новая» не раз писала прежде. В 2010 г. градозащитники оспорили в суде решение Веры Дементьевой, добившись возвращения здания в список выявленных объектов культурного наследия. При новом председателе КГИОП Александре Макарове, взявшемся за кардинальное избавление подведомственной структуры от тяжкого наследия своей предшественницы, появилась надежда, что прежние методы уже не пройдут. Однако, как выясняется теперь, не все из сотрудников комитета нового призыва отвечают таким ожиданиям.
«Слабое звено» дало о себе знать в июне — когда в подборке прочих бумаг на подпись Макарову лег подготовленный его заместителем Тимофеем Кононенко документ об отказе о включении Дома Рогова в реестр объектов культурного наследия, обоснованном историко-культурной экспертизой ООО «АРС» двухлетней давности. Расстрельный ее вывод строился на том, что у исследуемого дома якобы отсутствуют подлинные элементы и части (или же их «невозможно сохранить в силу объективных причин»), являющиеся основанием для включения в список памятников. Если бы такой логике следовали при подходе к памятникам после Второй мировой, не имели бы мы сегодня дворцов Петергофа и Царского Села, обращенных фашистами в руины. Но чиновник, поставленный отвечать за учет объектов культурного наследия в Петербурге, видимо, придерживается иной, более понятной и близкой ему системы ценностей — господин Кононенко экономист, кандидатскую защищал по теме «Инвестиционные гостиничные проекты на базе памятников истории и культуры: специфика реализации и перспективы развития».
Когда Александру Макарову объяснили, по сколь знаковому и значимому для города объекту он завизировал распоряжение от 21 июня, глава КГИОП выразил готовность исправить ситуацию и принял предложение ВООПИиК оперативно подготовить альтернативную экспертизу. Она была выполнена одним из старейших и авторитетных специалистов — Михаилом Мильчиком, на счету которого экспертизы по таким значимым объектам, как Новая Голландия, восточное крыло Главного штаба, Апраксин двор, — и 10 июля подана в КГИОП. Предварительно ее показали опытным сотрудникам комитета, и те высоко оценили добросовестно сделанную работу.
По закону объект получает статус выявленного с момента поступления соответствующей госэкспертизы. Таким образом, с 10 июля Дом Рогова вновь получил защиту государства, которой был лишен июньским распоряжением. В срок до 45 дней уполномоченный орган обязан рассмотреть экспертизу и уведомить заказчика о принятом решении (утвердить, либо предложить доработать, либо отклонить). Причем, согласно утвержденному Правительством РФ Положению о государственной историко-культурной экспертизе, заказчик вправе заново представить экспертное заключение, доработав его с учетом замечаний и предложений. Но, похоже, Тимофей Кононенко, как и заинтересованный собственник, был нацелен на скорейшее решение вопроса — и явно не в пользу исторического дома.
В нашем случае день икс наступал 24 августа. Двумя днями раньше ВООПИиК поинтересовался у господина Кононенко, готов ли отзыв. Тот ответил, что на его оформление есть еще двое суток. Хотя не стал отрицать, что исход уже известен, и выразил свое личное мнение — незачем включать Дом Рогова в реестр объектов культурного наследия. По не представляющему большой загадки стечению обстоятельств, владельцу Дома Рогова стало известно об официально вынесенном вердикте раньше, чем специалистам ВООПИиК, получившим его только 28 августа, хотя документ и датирован 24-м. При этом господин Кононенко лишил их возможности подать экспертизу повторно, доработав с учетом высказанных замечаний, как это обычно практикуется и как предусмотрено упомянутым Положением.
26 августа историческое здание снесли подчистую.
Представленные Тимофеем Кононенко обоснования (есть в распоряжении «Новой») вызывают оторопь. Подписанное им уведомление о несогласии с выводами экспертизы содержит несколько выглядящих весьма надуманными придирок. Отмечается, что на трех из более 60 приложенных фотографий не указана точная дата съемки, а лишь обозначено «по состоянию на 2010 год». Снимки показывали элементы лепного декора на фасаде, наличествующие до того, как по распоряжению КГИОП в том же году они были демонтированы и переданы на хранение владельцу здания. Отсутствие точной даты, по мнению господина Кононенко, делает невозможным подтверждение существования (утраты) предлагаемого предмета охраны на момент заключения договора о проведении экспертизы.
Ставится в упрек и то, что хотя к исследованию приложены документы КГИОП, предписывающие демонтаж лепного декора, однако «в экспертизе это обстоятельство не проанализировано». Отсутствие анализа не пойми чего (обстоятельств сочинения комитетом тех документов что ли?) и точной датировки на трех из шести десятков фотографий экономист Кононенко приравнивает к «наличию в заключении экспертизы, прилагаемых к нему документах и материалах недостоверных сведений, оказывающих влияние на вывод экспертизы». Кроме того, заявляется, что не указан «однозначный понятный вывод» об обоснованности включения объекта в госреестр и рекомендуемая категория памятника. Хотя там черным по белому написано: рекомендуется к включению в государственный реестр, и категория указана: памятник регионального значения. Из всего этого, как выразился бы Владимир Путин, «что вы там в носу наковыряли», чиновник делает вывод о несоответствии заключения экспертизы законодательству Российской Федерации! Занавес.
Роль, исполненная господином Кононенко в этой позорной истории, завершившейся уничтожением редкого образца застройки Пушкинской эпохи, способна вызвать бурные аплодисменты строительного бизнеса. Наверняка им захочется не раз вызвать его на бис. Совсем иначе оценивают ее защитники Петербурга. По мнению членов Совета по сохранению культурного наследия, экстраординарность ситуации и вызванный ею общественный резонанс требуют внеочередного созыва совета, на котором надлежит рассмотреть обе экспертизы — ту, что послужила основанием для отказа в охранном статусе, и ту, что так предвзято оценил Тимофей Кононенко.
Чтобы положить конец преступлениям против культурного наследия, градозащитники предлагают незамедлительно взяться за устранение лазеек в нашем несовершенном законодательстве, отладить систему оперативного реагирования на тревожные вызовы и усилить персональную ответственность чиновников профильных ведомств, а также выработать четкий механизм изъятия исторических объектов у тех собственников, что намеренно доводят их до аварийного состояния. Эти и другие предложения будут изложены в готовящемся открытом обращении к губернатору Георгию Полтавченко.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото: na6ludatelb