В петербурге умеют красиво говорить. этого уже мало

В Центральном районе города был убит старый житель Петербурга — Дом Номер Три, проживавший на углу Загородного проспекта и Щербакова переулка.
«Доктора» — градостроители и чиновники-«терапевты» решили публично применить метод эвтаназии к этому вполне крепкому старику, который еще даже не успел всего рассказать о событиях в жизни людей и города, свидетелем которых он был в течение полутора столетий. И уже ничего не расскажет…
А ведь еще мог, уверен, что мог.
Я с ним неоднократно встречался и говорил — и речь Его была вполне внятной и даже не без юмора.
Но Он ничего больше не расскажет — не расскажет о том, как пережил жуткую блокаду, как уходили в мир иной жившие в его комнатах благородные и известные своими добрыми делами граждане, да и как рождались — тоже уже не расскажет. Господин Дом, конечно, болел и иногда все тело его ломило, и в дрожь бросало во время простуды — ведь люди не любили Его лечить, хотя Он и старался, долго старался и согреть их, и укрыть от холода петербургской злой осени и тягостной зимы.
Дом Номер Три слишком поздно понял, что петербуржцы народ ненадежный — могут забыть крышу залатать, могут о ремонте перекрытий не позаботиться — в общем, лечить эти питерцы не любят — память у них стала короткая, суетливые они и ленивые одновременно.
…Я стоял вчера у стен Его и видел, как торопливо вандалы вспарывали Его тело, били по рамам окон, слышал, как скрежетал и стонал Дом, содрогалась и живо, как кожа агнца, рвалась Его плоть, Он очень хотел еще жить и способен был жить и вселять веру в вечную жизнь русской культуры и в незыблемость словесов «не убий», «не нанеси вреда ближним своим», «не ври, не ври, не ври»…
В какой-то момент после удара ковша по стене я увидел разлом стены….Этот трехэтажный житель нашего бедного города не был силачом, не был… И стена в три-четыре кирпича — это не сгусток мышц — но это те кирпичи, это работа наших предков русских городских строителей, их труд, их умение или неумение, это материализация национальной истории, это важнейший документ и свидетельство самой жизни российских людей, столицы несчастной страны…
Да вы посмотрите, кричали мне костоломы-строители, он совсем трухлявый, на черта он всем вам нужен?! Стариков — на свалку, в костер, всё разрушим и на этом месте народим других, народим новых. Мы всё здесь купим — и ваши Эрмитажи, и дворцы всякие, и набережные ваши дурацкие — всё-всё это скупим, снесем и построим свое — новое, дешевое, и принесет это новое новые деньги.
В тот момент я осознал, что никогда не буду понят этими существами, этими забойщиками скота.
И внутри у нас все разное, и в глазах — разные миры, и память у нас разная.
Есть ли смысл размышлять о том, откуда эти «хирурги» взялись? Где затаилась «матка», которая, не переставая, сношается с дьяволом и несет свои уродливые пометы в жизнь?
Волчьи стаи — старые и молодые голодные волки в питерских норах и подвалах: «архитекторы», «девелоперы», «строители»…
Есть ли смысл спрашивать себя, где эти старатели получали образование, кто выдавал этим дикарям дипломы, кто ослеплял их и кто — кто эту армаду поддерживает, защищает?
Можно ответить так: это русская капиталистическая безмозглая экспансия, русские деньги — дурные, глупые деньги. Но от такого ответа легче не становится.
Господи, помоги нам в нашем противодействии темным силам и их воинству, мы уже не справляемся, нас мало и мы ничего не можем противопоставить своим врагам…
Вы видели глаза наших полицейских, когда они, переодевшись в серые форменные костюмы, появляются перед нами?
Насмотрелся я тогда в эти лица. И спрашивал себя: кто обучает этих молодых мужчин высокомерию, ненависти к гражданину, к человеку? кто репетирует с ними, кто вырабатывает эту изначально тюремную, лагерную тональность разговора с человеком-гражданином? почему милиция-полиция в одно мгновение стала ограждать от нас тех, кто совершал противоправные действия? Ведь на месте работы экскаваторов не было ни одного листа разрешительных документов! Конечно, это не случайность — в милиции знают процедуры и не запрашивают документы, только когда им дано задание прикрыть какое-то беззаконие.
Так получается? Ведь на месте действия на все наши сообщения милицейским лицам, что на разрушения нет документов, реакции не было никакой. Более того, нас отталкивали и под угрозой ареста требовали уйти куда подальше.
Вопросы-вопросы-вопросы…
Сегодня невозможно без тревоги думать о будущем нашего государства, снедаемого накопленными и новыми не решаемыми управленческими и социальными задачами. Количество непрофессиональных решений в разных областях правления и общественной жизни огромно.
Мы захлебываемся, мы гибнем, а под нами — огромные глубины цивилизации, давно уже освоенные нашими соседями по Старому Свету… Мы отстали и ежедневно отстаем еще больше и больше. Мы перестаем верить в российское государство и самою нашу способность создать разумное государство без внешней помощи.
Я обязан сейчас попросить прощения у тех граждан, которые почему-то надеялись, что мое появление на стройплощадке остановит снос здания.
Я прошу прощения и у молодых людей из народной организации «Живой город», которые стояли на улице с плакатами, требуя остановить нацистский произвол. Я согласен с ними: это царствие нацистской идеологии, когда ничего не дорого, когда насилие и произвол решает все проблемы. Я такой же бесправный, как и вы, гражданин, я никто и ничто в нашем городе, мое мнение ничего не значит.
Пришло время искать других людей, авторитет которых в Петербурге будет очевидным и для властей, и для народа (масс), в том числе и для молодого люда города. Эти новые лидеры, может быть, поведут народ на новые яростные демонстрации или смогут сесть за стол переговоров с властями и добьются нормализации жизни… Может быть, у них получится отстоять приоритет принципов культуры, значимости общенациональной культуры перед всеми прочими программными задачами. Ведь именно развитие культуры является главной задачей государства. Нам нужно только такое государство, в котором культура не позволит народу дичать.
А сегодня мне стыдно.
Мне стыдно, что в Петербурге подавляющему числу жителей абсолютно безразлична судьба Петербурга. Миллионы жителей города с удовольствием, в полную меру, берут у города все, что хотят, пожирая его, используя его. Но так мало тех, кто пытается бескорыстной любовью защитить его. Миллионы урожденных в этом городе молодых людей забыли или — не думали никогда о великой своей ответственности перед ним. Вы отдаете Петербург на растерзание, неужели это ваше окончательное решение?
В Петербурге много поэтов.
В Петербурге умеют красиво говорить.
Всё.
Этого уже мало.
Петербург не вечен.
Его может и не быть.

Александр Сокуров 27 августа 2012 года
Фото: na6ludatelb