Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»

Нам будет очень его не хватать

28 февраля 2013 10:00 / Культура

Алексея Германа нет. Есть память о нем: киностудии «Ленфильм» хотят присвоить имя великого режиссера.

25 февраля сотрудники «Ленфильма» обратились к депутатам петербургского ЗакСа с предложением о том, чтобы киностудия носила имя режиссера Алексея Германа. Их просьбу в парламент передала депутат ЗакСа актриса Анастасия Мельникова. По словам работников киностудии, идею поддерживают гендиректор «Ленфильма» Эдуард Пичугин и министр культуры Владимир Мединский.

«Алексей Юрьевич Герман — единственный художественный руководитель «Ленфильма», чьими стараниями студия сохранилась как съемочная площадка, а не была распродана по частям в тяжелые годы. «Ленфильм» как есть, так и останется «Ленфильмом», однако присвоить студии имя Германа — правильно и заслуженно. Как есть БДТ имени Товстоногова, поскольку этот человек сделал очень много для этого театра. Как существует студия Горького, студия Довженко… Ко мне обратились сотрудники «Ленфильма» с такой просьбой, она согласована со всеми», — объяснила парламентариям Анастасия Мельникова.

Депутаты готовят официальное обращение к министру культуры Владимиру Мединскому с просьбой принять комплекс мер для увековечения памяти Алексея Германа. Анастасия Мельникова пообещала, что на днях отправится в Москву и лично передаст письмо министру культуры. Кроме переименования киностудии, на «Ленфильме» намерены создать кабинет-музей великого режиссера, а в ГИТИСе учредить стипендию имени Алексея Германа-старшего.

Прямая речь

Алексей КУДРИН, лидер Комитета гражданских инициатив:

- Мне посчастливилось быть его другом. Я познакомился с ним во время съемок фильма «Хрусталев, машину!». Он был человеком, который пытался осмыслить эпоху. Многие его фильмы вошли в нас и очень на нас повлияли. Все его фильмы посвящены, на мой взгляд, борьбе с рабством. Последний фильм (по роману Стругацких «Трудно быть Богом» — Ред.), который скоро выйдет в свет, — это завещание Германа, фильм о нашей эпохе. Он оставил величайшее произведение. Он остался с нами, поскольку он всегда будет беседовать с нами своими фильмами».

Алексей Учитель,режиссер:

- Еще в сентябре в этом же павильоне, примерно на том же самом месте, я сидел с Алексеем Юрьевичем. Он, как всегда, иронично улыбался. Мы вручали ему приз за достижения. Что тоже является чем-то абсурдным — ему что-то вручать. Он и так достоин всего. Я помню, как тогда весь зал встал и долго аплодировал.
Никогда не забуду еще одного случая. Я тогда был никем, но пригласил Алексея Юрьевича сниматься в свою картину. Причем в такой странной роли врача-психиатра. И я никогда не мог бы подумать, что всемирно известный режиссер придет на озвучание абсолютно мокрый, дрожащий от волнения, переживая, что у него ничего не получится. Это отношение к кадру, даже к чужой работе — как к живому существу. Я уверен, что все кадры, которые он снял, были как близкие ему люди. Герман был болен кино. Не только сердце болело — он был именно болен. И кино для него было самым ближайшим родственником. Правильно кто-то сказал: у нас вырвали то, на что мы ориентировались. Теперь этих ориентиров практически нет.

Леонид ЯРМОЛЬНИК, актер:

- Он был совершенно другой, не похож на всех, кого я знал в жизни. Люди устроены так, что они рвутся познать мир, к другим планетам. Наверное, эти 14 лет, подаренные судьбой и Германом, это и было своеобразное путешествие, не на другую планету, а в другую планету. Потому что он всегда все пытался понять изнутри. Мое путешествие закончилось. Теперь у нас останется только память — результат нашей работы… Я ни с кем в жизни так много не ссорился и не ругался. И, наверное, я так никого из своих коллег не любил и не уважал. Он больше чем режиссер и больше чем гражданин. В нем все было исключительное. Режиссер, у которого получается снять кино, где есть хотя бы десять секунд, похожих на Германа, — уже уважаемый человек в нашем сообществе. А чтобы снять полностью картину как Герман, надо быть Германом».

Олег БАСИЛАШВИЛИ, актер:

- Я вспоминаю слова Антона Павловича Чехова после его визита к Льву Николаевичу Толстому, которого он лечил в Гаспре, в Крыму. Он говорил: вот умрет Толстой — и все, нам хана, нам конец. Бунин его спрашивал: почему? Чехов отвечал: потому что дальше пропасть, а Толстой как стена, которая охраняет нас от нее. Вот умрет Толстой — и все будет позволено. Боюсь, с уходом такого режиссера позволено будет еще более многое, чем сейчас. Я думаю, что наша задача и память о нем должны сконцентрироваться на одном: не дать опуститься планке, которую поставил перед всеми нами замечательный режиссер Алексей Герман.
... Мы все виноваты. И я в том числе. Он недобрал тепла и добра. Сколько раз мы с ним общались, чудили — и лично, и по телефону. Но я не находил те слова, которые облегчили бы ему жизнь, сделали его радостнее. Поэтому надо сейчас задуматься о нашем общем долге друг перед другом. Постараться быть добрее».

Юрий НОРШТЕЙН, режиссер:

- Невозможно понять, как этот мальчик, который — он все время об этом писал — был обласкан своим детством, няньками со всех сторон, повар, личный шофер у папы… Как он все переживал в себе? И по частям восстанавливал невероятную правду страны. Он не мог быть документальным свидетелем того, о чем делал кино. Герман — как поэт Лермонтов, который в 17 лет пишет «Парус», словно ему эти строчки были продиктованы. Такое впечатление, что Герману тоже были продиктованы его неизбывные строчки, которые мы еще будем смотреть, и смотреть, и смотреть. И удивляться, и плакать, и понимать, что среди нас жил совершено невероятный художник кино и сделал то, что не сделал в кинематографе никто».