Золотой наперсток Плоткина

В минувший четверг в Институте истории материальной культуры РАН рассматривали, казалось бы, скучный вопрос — «Об отчете рабочей группы Совета по культурному наследию при Правительстве Санкт-Петербурга по работе с документацией объектов археологического наследия на Охтинском мысу и определению их границ». Однако он вызвал живейший интерес археологов, собравшихся на последнее перед началом полевого сезона заседание.

Выступавший Олег Иоаннисян, заведующий сектором архитектурной археологии Государственного Эрмитажа, представлял отчет руководимой им рабочей группы, которая составляла планы сохранившихся памятников Охтинского мыса.

По словам доктора исторических наук, профессора и известного археолога Сергея Белецкого, отчет Иоаннисяна сравнили с заключением, составленным на эту же тему группой сотрудников КГИОП под руководством главного специалиста Управления зон охраны объектов культурного наследия Константина Плоткина. И обнаружили, мягко говоря, «принципиальные расхождения» между планами сохранившихся памятников.

Я видел и планы группы Иоаннисяна, и план Плоткина. Отличие между ними очень простое: на чертежах Плоткина памятники Охтинского мыса как таковые отсутствуют! Почему? Да потому, что план Плоткина основан на давно устаревших данных.

Он перерисован с плана копавшего Охтинский мыс археолога Петра Сорокина, но с плана предварительного. Сделанного в самом начале раскопок, когда и Сорокину не было известно о том, что в толще грунта сохранились (и прекрасно себя чувствуют!) не только валы и рвы шведских Ниеншанца (XVII–XVIII вв.) и Ландскроны (1300 г.), но и выложенный по своему ложу берестой ров древнерусской крепостцы. В средневековом новгородском синодике Борисоглебской церкви в Плотниках находим ее имя: «… и у Венца избиеных от немець при князе Андреи» (немцы — шведские рыцари, Андрей — сын Александра Невского, в 1301-м разрушивший Ландскрону, за год возведенную римскими мастерами на месте Венца).

енец — самая северная и еще не изученная археологами новгородская крепость XII века. Но Газпром с подачи Плоткина приговорил к казни и ее, и 20 тысяч квадратных метров неолитических стоянок, существование которых КГИОП не признает. При этом в распоряжении последнего вся серия археологических планов охтинских раскопок. Но он выбирает из нее только один, первоначальный.
Ошибка? Некомпетентность?..

Увы, эта версия не проходит: Плоткин в прошлом сам археолог. Однако его коллеги помнят (эту историю описывала и «Новая»), как двадцать лет назад, работая в Пскове, он дал заключение об отсутствии культурного слоя на древнем дворе Подзноевых и разрешил застройку участка. А в 2008 г. псковские археологи обнаружили там несколько камерных погребений X века с бесценными сокровищами. Поэтому никто не удивляется, когда Плоткин доказывает, что никаких иных памятников, кроме остатков Ниеншанца, на Охтинском мысу просто нет. При этом неолитические стоянки называет «мифом», а найденные укрепления новгородцев — «сточной канавой».

После таких заключений становится ясно, почему отчет группы Иоаннисяна уже полгода не ставится на обсуждение Совета по культурному наследию при городском правительстве. И не заказывается новая государственная экспертиза памятников Охтинского мыса — взамен той, которая была единогласно отвергнута советом еще в октябре 2011 г., но которая упорно используется КГИОП в качестве аргумента.

Если экспертное заключение Сергея Белецкого подтвердит, что Плоткин совершил подлог, это станет первым официальным и консолидированным выступлением петербургских археологов против застройки Охтинского мыса. В этом случае бывшего археолога, а ныне чиновника КГИОП ждут крупные неприятности…

P. S. На сайте градозащитников http://bashne.net размещена «Охтинская декларация», под которой можно поставить подпись за создание на Охтинском мысу парка и музея археологии.