Когда dura lex действительно dura

Они переписывают уставы, чтобы уменьшить численность избиркомов, и тихой сапой начинают принимать заявки.

Переписать устав

По закону половину муниципального избиркома (ИКМО) формирует муниципальный совет, вторую — горизбирком. Муниципальный совет назначает членов комиссии, исходя из предложений парламентских партий, общественных организаций и т. д.

Что касается ГИКа, то в законе весьма туманно прописано, на что должен опираться ГИК при формировании своей квоты. В зависимости от устава комиссия может состоять из 8, 10 и 12 человек. В Петербурге большинство ИКМО состоит как раз из 8 человек.

Изменение устава — процедура канительная. Необходима официальная публикация проекта решения, проведение общественных слушаний, потом решение муниципального совета, снова публикация решения, потом регистрация в Минюсте и снова официальная публикация. Только после этого устав вступает в силу. При этом важно отметить, что Минюст может отказать в регистрации поправок — либо на том основании, что изменения противозаконны; либо на основании процедурных нарушений (не проведены слушания, нет публикации проекта решения и т. п.).

По словам депутата Александра Шуршева, в его МО «Екатерингофский» прошло заседание совета, где предлагалось «оптимизировать» избирком с 12 до 8 человек.

Депутаты считают, что сокращение позволит сэкономить бюджетные средства в период кампании. Шуршев возражает: демократическая процедура стоит денег.

Учитывая, что сейчас в петербургском парламенте пять партий («Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ, ЛДПР и «Яблоко»), при восьмиместной избирательной комиссии кандидат от одной из партий в нее не попадает. «Как правило, это яблочник или «эсер». Если же ИКМО состоит из 12 человек, то муниципальный совет обязан включить представителей всех парламентских партий», — поясняет Шуршев. Он убежден, что власть боится даже одного независимого представителя, иначе не продавливала бы такие решения.

Затихариться

Если в Адмиралтейском районе крутят-вертят с уставом, то в Приморском с документами, слушаниями и прочей шумихой решили не заморачиваться. У них заседания, как утверждают «эсеры», проводят втихаря. «В Юнтолове в марте мы узнали о приеме документов за день до окончания. Успели, но нашего человека не включили в состав ИКМО. Причина нам неизвестна. Протокол заседания не дают.

Чудным образом на официальном сайте пару недель назад появились решения о приеме заявок (от января месяца) о формировании ИКМО. Подали заявление в суд, через который будем запрашивать документы», — рассказывает «эсер» Татьяна Бушкова.

По словам Бушковой, с подобной секретностью «эсеры» уже сталкивались в прошлом году в МО «Озеро Долгое», где им, правда, все же дали копию протокола заседания, сообщив, что их представителя не взяли в ИКМО в связи с тем, что депутаты… усомнились в подлинности подписи председателя петербургской «Справедливой России» Оксаны Дмитриевой.

«Недавно еле-еле успели подать документы в МО «Черная речка». В последний момент по своим источникам узнали, что прием заявок завершается 1 июня. На официальных ресурсах об этом не было сказано ни слова», — жалуется она.
«Тихая» проблема, — говорит Бушкова, — есть также в Курортном и Красногвардейском районах. Наши там не смогли подать заявления в ИКМО».

Судиться бесполезно

Даже если расстроенные оппозиционеры после отказов решат через суд восстанавливать справедливость, то и там их скорее всего ждет фиаско, ведь с точки зрения закона все нормально.

Представителя одной из парламентских партий на совершенно законных основаниях могут не включить в ИКМО, ведь гарантированных мест от муниципального совета всего четыре в восьмиместной комиссии. Депутаты на заседании МО либо устраивают рейтинговое голосование, либо выбирают лишнего по жребию. «Конечно, много вопросов к тому, по каким критериям ГИК отбирает людей по своей квоте, но таков закон», — отмечает член Горизбиркома от «Яблока» Ольга Покровская.

Единственная польза от судебного иска в ходе разбирательств с муниципальным образованием — возможность выцарапать документы (проект решения, протокол заседания и т. п.), которые депутаты обнародуют крайне неохотно.